В общем, я уже собиралась удалиться из комнаты, но в конце обнаружилась папка-файл с распечатками, по всей видимости, из сети. Содержание меня не особо удивило: если Ян планирует открыть антикварный магазин, ничего странного, что его интересуют местные древности.

Возле некоторых мест были приписки, сделанные карандашом. Ян, наверное, планирует заняться поиском древнего хлама, который валяется в старых домах мертвым грузом, и его владельцы даже не знают, сколько это может стоить.

Я перелистнула еще одну страницу и вздернула брови: на фото была кирха. Сомнений не возникало: та самая, которую мне только что прислала мамуля. Для верности я открыла фотку. Ну точно, она. Только на фотке Яна вид имеет непрезентабельный, видимо, так она выглядит сейчас. Возле фотографии была приписка: «начало пути И.Х.?»

Что это значит, интересно? Начало пути Иисуса Христа? Это вряд ли. Вот кто-кто, а Иисус русское Поволжье точно не жаловал. Любопытно, конечно, жаль, напрямую у Яна не спросить. Можно исподволь, в конце концов, у меня там родственники жили. Может, Ян что интересное расскажет, чего в сети нет. Мамуля тогда от счастья скончается.

Вернув все на место, я собралась и двинула в центр. Прогулявшись по набережной, к двум подошла к «Медальону». Марк уже был на месте, сидел за стойкой, увлеченно общаясь с брюнеткой в коротких шортах. Она терлась своей ногой о его, и фриц воспринимал это крайне благосклонно. Может, у него просто нога чешется, кто знает?

В любом случае я собиралась прервать царившее в этой парочке удовольствие и испытывала от этого непонятную радость. Наверное, потому что фриц обращался со мной с куда меньшим расположением. Может же быть милашкой, когда хочет, вон как улыбается. Даже не скажешь, что по натуре гад.

– Привет, милый, – я положила руку на плечи фрицу, вклиниваясь между парочкой, и обворожительно улыбнулась.

Брюнетку перекосило, лицо Марка омрачилось. Мрачный Марк – ему даже имя его подходит, родители как знали, когда называли.

– Вера, – протянул он, чувствовалось, старался быть доброжелательным, но не вышло. Желание меня придушить читалось отчетливо.

– Это кто? – поинтересовалась брюнетка, малость подрастеряв желание тереться своими ногами о чужие.

– Невеста, – я расцвела в еще большей улыбке. – Он что, не сказал? Милый, ну как же ты так?

Я ему даже пальцем погрозила, Марк кинул на стол несколько купюр и слез со стула.

– Извини, что так вышло, – выдал брюнетке и кивнул мне: – Пошли, в номере поговорим.

– А что так, боишься, я тебе всех баб распугаю? – поспешила я за ним в сторону лифта.

– Обязательно было спектакль устраивать? – поинтересовался Марк, тыкая в кнопку этажа, я едва успела заскочить в закрывающиеся двери.

– Тебе не повредит. Все равно они на тебя вешаются. Одной больше, одной меньше.

Марк комментировать не стал, вскоре мы были в его номере, и оглядываясь, я подумала: как хорошо, что мы не переспали. Вот вообще тип не в моем вкусе, точно бы жалела потом.

– Ну что, переговорил ты с этими своими типами? – спросила я, присев в кресло.

– Нет. Вообще-то они выходят на связь сами, когда им это придет в голову.

– То есть ты не можешь им позвонить? – нахмурилась я. – Кто они вообще такие?

– Я ведь объяснял…

– Да пофиг на эти объяснения. Они, возможно, хотят меня убить. Я хочу знать, что это за люди. Пусть хотя бы будет, за что.

– Это плохая идея, – покачал головой Марк.

– Почему?

Он опустился в соседнее кресло и вытянул вперед длинные ноги.

– Эти люди стараются сделать все, чтобы их существование не подлежало огласке.

– Например, убить тебя?

Он вздохнул, побарабанив пальцами по подлокотнику.

– Они не хотят убить меня. Наоборот, они пытаются меня защитить.

Так, что-то я перестаю понимать происходящее.

– То есть кто-то пытался тебя отравить шампанским, а они как раз не хотели этого допустить?

– По всей видимости, так. Если мы делаем вид, что верим твоему рассказу…

– Что значит, делаем вид? – обиделась я. – Считаешь, я вру? Ради чего?

– Чтобы втереться ко мне в доверие.

– Зачем?

– Потому что я не хочу играть в их игры, а ты как бы ненароком заставишь меня ввязаться в эту историю.

– Что за история? – поинтересовалась я как можно более небрежно, но никого не обманула.

– Это неважно. Короче, если ты действительно ни при чем, значит, они лопухнулись. Скорее всего, в тот день конверт должен был попасть к кому-то из их людей. Тот и должен был явиться в «Медальон» и наблюдать за мной. И охранять, – он сделал пальцами кавычки, я снова нахмурилась.

– А это к чему? – повторила его жест.

– К тому, что никакой опасности, скорее всего, не существует. Все это только их жалкие попытки заставить меня плясать под свою дудку.

– Хочешь сказать, они сами же и создали угрозу нападения, подкинув тебе отравленное шампанское? А если бы ты его выпил?!

– Значит, они прибежали бы и ввели мне противоядие, заставив быть им благодарными. И соответственно – действовать так, как хочется им.

– Может, все-таки расскажешь, чего они от тебя хотят? – я сделала умилительное выражение лица, но Марк был совершенно не из тех, кто попадал под мои чары.

Максимум, я могла удивить его неожиданным фокусом. И то – только в первые разы.

– Нет, – отрезал Марк.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда давай о другом. Ты велел мне остаться и обещал поговорить с этими загадочными ребятами. Но если ты сам не можешь выйти с ними на связь, где гарантия, что они объявятся до того, как прикончут меня?

– Гарантий, конечно, никаких, – согласился Марк, чем весьма опечалил и разозлил.

Хоть бы немного участия проявил к моей персоне, а! Я ведь вон как радела за него, даже записку подкинула, хотя ему, возможно, вообще никакая опасность не угрожает. А он расселся в кресле и в ус не дует, брюнетка в баре определенно вызывала в нем больше эмоций, чем человеческая жизнь. Просто каменный парень, ну честно!

– Не может быть, чтобы ты совсем не мог связаться с ними, – не стала я отступать. – А если вдруг беда? Если твоя жизнь им почему-то так дорога, а тебе понадобится их помощь…

– Исключено. Я не обращусь к ним за помощью, что бы ни случилось.

– Даже если я засуну тебя в волшебный ящик и распилю на две части?

Марк послал мне уничижительный взгляд.

– Я знаю, как делается этот фокус.

– А я распилю тебя по-настоящему.

– Слушай, Вера, – каждый раз произнося мое имя, он как будто испытывал настоящую боль. – Серьезно, мне не до шуток.

– Мне вообще-то тоже! Из-за тебя я оказалась втянута в неприятную историю, а ты не хочешь даже объяснить толком, что происходит! Расскажи хотя бы о себе. Кто ты, как зовут, чем занимаешься, откуда приехал и зачем?

Марк, прикрыв глаза, тер виски. Не надо долго гадать: я однозначно его утомила. Уверена, он почти жалеет, что велел мне остаться, и с удовольствием представляет, как мое бренное тело скидывают со скалы в море.

– Ладно, меня зовут Марк Дитрих…

– Дитрих? – вылупила я на него глаза. – Это что… немецкая фамилия?

– Какая ты сообразительная, просто диву даюсь.

– Табличку «сарказм» забыл вытащить. Ладно, Дитрих, – надо же, прав был Пашка, действительно парнишка из немцев. Может, реально у друга чуйка какая? – И как ты оказался в России?

– Моя семья живет в России с конца девятнадцатого века. Это знатный род, потому во время войны удалось избежать репрессий. Родом из Питера, наш предок был архитектором, он участвовал в строительстве церквей.

– Так, – протянула я, потому что Марк замолчал. – А что ты тут забыл? Пытаешься сбежать от этих своих чудиков? Это что, секта какая-то? Хотят, чтобы ты на них переписал все свое дворянское имущество?

– Ха-ха. Здесь, в Поволжье, у нас жили родственники. Один из них не так давно скончался и оставил мне наследство.

– Ммм, звучит перспективно. Разваленный дом на окраине заброшенной деревни?