Червоноштан проводил ручку удивлённым взглядом, внимательно рассмотрел подпись, но от вопроса удержался. Опустив руку под стол, он, видимо, нажал кнопку звонка, так как через несколько секунд дверь открылась и в неё вошёл старший контролёр Агеев. Червоноштан спросил у него:

– Куда Вы можете поместить гражданина Рябова, пока я докладываю начальству?

– В камеру нельзя, он информатор, а не заключённый. А других помещений у меня нет. И в коридоре нельзя.

– Остаётся этот кабинет. Но оставлять его здесь одного тоже нельзя. Выставьте охрану.

– Пожалуй, я сам здесь побуду.

Червоноштан встал со стула, забрал листки протокола допроса и направился к двери. Уже ему в спину Сергей Петрович сказал:

– И спросите, пожалуйста, у товарища дежурного по Наркомату, сколько времени надо, чтобы до него дошло сообщение о перебежчике из немецкой армии?

Следователь повернулся:

– Каком перебежчике?

– Он поймёт, когда придёт рапорт.

Червоноштан развернулся и вышел за дверь.

Сергей Петрович тоскливо осмотрелся по сторонам и зевнул.

– Пожалуй, я так свалюсь с этой табуретки, – сказал Сергей Петрович Агееву.

Немного подумав, тот сел на место следователя и нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд кто-то зашёл в дверь.

– Принеси стул с поста или из дежурки.

– Есть, – и дверь закрылась.

Через минуту она вновь открылась.

– Поставь туда, – сказал Агеев, указав на дальний угол. Потом обратился к Сергею Петровичу. – Больше я для тебя ничего не могу сделать.

– Спасибо!

Сергей Петрович пересел на стул, прислонился плечом к стене и задремал. Проснулся он от того, что в кабинет кто-то вошёл. Это был следователь Червоноштан.

– Проводите гражданина Рябова к дежурному по Наркомату, – приказал он Агееву. – И откройте ближайшую дверь, я ведь знаю, у Вас есть ключ.

Агеев встал со стула:

– Так точно.

И уже Сергею Петровичу:

– Пошли.

Шли в том же порядке, что и сюда. Отличие было в том, что Агеев на несколько секунд зашёл в комнату рядом с ближайшим постом охраны, а потом направился в дальний конец коридора, где открыл ключом дверь. Пройдя через неё, все трое оказались в другом, более широком коридоре рядом с безлюдным постом охраны. Агеев тщательно запер дверь.

На этот раз дошли минуты за три и остановились перед дверью без таблички рядом с постом охраны. Агеев постучал в дверь и попытался её открыть, но дверь оказалась заперта. Охранник, не вставая со стула сказал:

– Дежурный по наркомату сейчас у начальства, вам велено пройти туда. Прямо по коридору последняя дверь налево.

Подойдя к указанной двери, Агеев постучал в неё и осторожно заглянул в помещение. Потом распахнул дверь настежь, показал Сергею Петровичу, чтобы он заходил, пропустил его в комнату и зашёл сам.

Комната была раза в два больше той, где Сергея Петровича допрашивал следователь Черноштан. На улице уже рассвело и через окно в дальней стене был виден вход в метро. Слева, ближе к входной двери, стоял письменный стол, за ним, тоже слева, была дверь в соседнее помещение, у правой стены стояло несколько стульев. За столом сидел человек с одной шпалой в петлицах. Он встал, прошёл в дверь налево, почти тут же вышел и сказал Сергею Петровичу:

– Проходите, – и Агееву. – А ты жди здесь. Ты один?

– Сергей Петрович зашёл в кабинет, дверь за ним закрылась и продолжения разговора он не услышал.

Кабинет был просторный, с двумя большими окнами по правой стене и большим сейфом между ними. В нем стоял длинный стол для совещаний, покрытый зелёным сукном, и, в полном соответствии с советскими бюрократическими традициями, в дальнем конце к нему был приставлен, образуя перекладину буквы Т, письменный стол. В дальнем левом углу стояли напольные часы с гирями, явно старинные. В ближнем левом углу стоял маленький письменный стол, видимо, для секретаря или стенографистки. За столом для совещаний, вплотную к письменному столу, сидели два человека в форме, у одного в петлицах было три ромба, у другого – три шпалы. За письменным столом сидел человек в чёрном штатском костюм и пенсне. Все трое смотрели на Сергея Петровича. Человек в пенсне сказал:

– Здравствуйте, товарищ Рябов, присаживайтесь, – и показал на стул, стоящий в дальнем от него торце длинного стола.

– Здравствуйте, Лаврентий Палыч, – ответил Сергей Петрович, садясь на указанный стул и ставя сумку на стол немного в стороне от себя.

Дверь в кабинет открылась, в неё вошёл уже знакомый Сергею Петровичу милиционер Крымов. Правда, теперь гимнастёрка была не белой, а защитного цвета и в петлицах было по три кубика. Сергей Петрович удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Крымов остановился у двери и вытянулся по стойке смирно.

– Не стойте столбом, – сказал Берия, – Вам ведь объяснили Вашу задачу.

– Так точно, товарищ нарком, – ответил Крымов и встал позади Сергея Петровича.

– Откуда Вы меня знаете? – спросил Берия.

– Вы не поверите, Вы похожи на свои портреты.

Дверь вновь открылась и в неё вошёл человек с одним ромбом в петлицах.

– Здравствуйте, товарищ Судоплатов, присаживайтесь поближе. Вот товарищ Рябов утверждает, что немцы начнут активные действия против СССР не завтра, как сообщает Ваша агентура, а уже сегодня. Только отказывается объяснить, откуда такая информация.

Судоплатов прошёл ближе к письменному столу, сел на стул и тоже повернулся к Сергею Петровичу.

– Ну почему же отказываюсь, просто не хочу подставлять людей, которым такие секреты явно не по рангу, – ответил Сергей Петрович и указал себе за спину.

– Мы доверяем товарищу Крымову.

Тогда, для начала, разрешите предъявить паспорт, он лежит у меня в заднем кармане брюк. Я могу его достать?

Берия кивнул, глядя поверх головы Сергея Петровича.

– Доставайте, – сказал Крымов.

Немного повозившись с пуговицей, Сергей Петрович вынул из кармана паспорт, поднял его выше стола и застыл, не зная, что дальше делать. Берия обратился к человеку с тремя шпалами:

– Товарищ Гущин, будьте добры.

Гущин встал из-за стола, взял у Сергея Петровича паспорт, передал его Берии и сел на прежнее место. Берия осмотрел обложку из странного материала, открыл паспорт и стал его изучать.

– Обратите, пожалуйста, внимание на технологию вклеивания фотографии.

– Какая качественная пишущая машинка. Я про напечатанную фамилию и всё прочее.

– Вообще-то это не машинка, а типографская технология, только типография поместилась бы вот на том столе, – Сергей Петрович указал на стол секретаря.

Перелистав все страницы паспорта и пересчитав штампы о выдаче загранпаспортов на последней его странице, Берия передал паспорт Судоплатову:

– Павел Анатольевич, из присутствующих, Вы лучше всех разбираетесь в фальшивых документах. Как Вы думаете, где это могли изготовить, в Германии или в Англии?

Пока Судоплатов рассматривал паспорт, Сергей Петрович достал из кармана телефон, не поднимая его выше стола включил, поднял очки на лоб и стал разыскивать подходящий видеофайл.

– Ты что там делаешь? – рявкнул Крымов.

– Да вот скучно стало, хочу кино посмотреть.

– Дай сюда, – Крымов вырвал телефон из рук Сергея Петровича.

– Я ведь Вам уже говорил, что эта вещь бьётся и с ней надо обращаться осторожно.

– Что там, – спросил Берия.

– Не знаю, при обыске на входе эта штука не светилась, – Крымов продемонстрировал присутствующим светящийся экран.

– Дайте сюда. Нет, не Вы. Товарищ Гущин, придётся Вам.

Гущин встал, подошёл к Крымову, осторожно взял телефон и отнёс его Берии. Тот посмотрел на экран, повернул аппарат и взглянул на заднюю сторону, потом хотел ещё раз рассмотреть изображение на экране, но в этот момент он погас.

– Почему оно погасло?

– Экономия заряда батарейки.

– Как вернуть обратно?

– Включить могу только я. Защита от воровства, знаете ли.

Берия положил телефон на стол перед собой и обратился к Судоплатову: