– Младший лейтенант госбезопасности Крымов. Вас прислали ко мне?

– Да. «Люся», -девушка протянула руку. Крымов слегка опешил, пожал руку, подхватил футляр с машинкой и направился к лифту.

– Нам на четвёртый этаж.

Лифт, как раз, был на первом этаже. Поднявшись на нём, они повернули направо и прошли до самого конца коридора, никаких постов здесь не было. Оглядевшись, Крымов увидел точно такую же комнату, как и этажом ниже.

– Располагайтесь и начинайте, а я схожу за своими вещами, – и вышел в коридор.

Люся села за один из столов, достала из сумки блокнот и карандаш и посмотрела на Сергея Петровича. Он продиктовал ей тоже, о чём уже рассказал Берии, внимательно следя за тем, чтобы в тексте не было даже мельчайших намёков, на то, что эта информация получена из будущего. Стенографисткой Люся была неопытной. Несмотря на то, что Сергей Петрович диктовал медленно, тщательно обдумывая фразы, она часто сбивалась и переспрашивала. Минут через пять зашёл человек с телефонным аппаратом в руках, поздоровался и, пройдя в угол, начал его подключать. Сергею Петровичу пришлось замолчать. Воспользовавшись паузой, Люся поставила на стол перед собой футляр с машинкой, сняла крышку, заправила лист бумаги, взяв его из картонной папки, извлечённой из той же сумки, и начала перепечатывать уже записанный текст. Сергей Петрович, сидевший до этого на стуле рядом со столом, на котором работала Люся, взглянув на телефониста, поднялся и встал так, чтобы заслонить от него пишущую машинку. Люся удивлённо посмотрела на него. Сергей Петрович молча показал себе за спину, Люся покраснела. Верхняя часть листа перегнулась через карету машинки и Сергей Петрович обратил внимание, что строчки расположены вплотную одна к другой.

– Черновики печатай через два интервала, – и, отвечая на удивлённый взгляд, добавил:

– Так править легче.

– А это черновик?

– Конечно.

Сергею Петровичу захотелось посмотреть, что там делает телефонист и он, наплевав на правила этикета, повернулся к нему лицом (а к Люсе спиной). Привычных ему розеток, видимо, ещё не существовало, ни советских, из семидесятых годов, ни, тем более, «европейских», используемых в 21-м веке. Телефонист сращивал провода напрямую.

Когда он почти закончил, появился Крымов с холщовым мешком в руке.

– Ага, очень хорошо. Какой здесь номер?

– Должен быть 872. Сейчас схожу к щитку и проверю.

Собрав инструменты, телефонист вышел. Минуты через две раздался звонок. Крымов снял трубку.

– Младший лейтенант госбезопасности Крымов, – и, после небольшой паузы, – Спасибо.

Повесив трубку, он оглянулся на Сергея Петровича:

– Продолжайте, – снял трубку и набрал номер. Дождавшись ответа, он представился и сказал:

– Мне выделили новое помещение, но здесь сейф без ключа. Боюсь, что без приказа Первый отдел ключи не выдаст. Где мне хранить секретную документацию?

Минуту или две он слушал, потом продолжил:

– Хорошо, я буду у тебя, как только первая порция материалов будет готова. Теперь второй вопрос. Ты звонил мне на квартиру, какой там номер? – обернувшись к Люсе показал, что надо записать, повторил пятизначный номер и, уже в трубку, – Спасибо.

Нажав на рычаг, Крымов прервал связь, потом набрал короткий номер, попросил соединить его с городом и продиктовал пятизначный номер.

Когда на том конце провода ответили, он сказал в трубку:

– Это Крымов, – и тут же отдёрнул её от уха, – Не ори ты так, небось на улице слышно. Значит так, берёшь ноги в руки и идёшь в новое здание, четвёртый этаж, из лифта направо, по коридору до конца и направо, последняя дверь налево. Только не бежать, не привлекать внимание.

Повесив трубку, Крымов прошёлся по комнате, что-то прикидывая, взял у Люси лист бумаги и карандаш, сел за свободный стол и стал что-то писать. Меньшов пришёл только минут через пятнадцать, когда Сергей Петрович уже дочитывал расшифровку стенограммы. На недовольный взгляд Крымова он вытянулся по стойке и смущённо сказал:

– Извините, я удостоверение забыл, а без него не пустили.

– Горе луковое. Сейчас я пойду по начальству, а вы пообедаете и будете ждать меня здесь. Сергей Петрович, Вы закончили?

– Да, всё правильно, переделывать не надо. Мне это подписать?

Крымов задумался.

– Не знаю, наверно нет. Когда закончим с формированием и станет понятно, кому именно мы будем передавать Ваши рекомендации, я это уточню. Люся, мне придётся взять твою папку.

Сняв со связки один из ключей от комнаты, он пару раз перевёл взгляд с Меньшова на Сергея Петровича и обратно и протянул ключ последнему:

– Похоже, у Вас будет сохраннее. Как только получу копии приказов, проведу вводный инструктаж. До этого работать нельзя. И расходиться нельзя.

Крымов сложил отпечатанный текст в папку, одел фуражку, взял папку в левую руку и вышел.

Сергей Петрович, спохватившись, быстро подошёл к двери, выглянул в коридор и громко сказал:

– Виктор, пожалуйста, не забудьте про речь Сталина.

Закрыв дверь, он подождал, пока Люся складывала бумаги, забрал черновики и спрятал их в наиболее защищённый карман безрукавки.

– Ну что ж, пойдёмте поедим. Не знаю как Вы, а я проголодался.

Выйдя из двери последним, он её запер, положил ключ в карман и закрыл его на молнию. По дороге к столовой Люся и Меньшов познакомились, а сев за стол продолжали о чём-то болтать. Сергей Петрович попытался слушать, надеясь получить какую-то информацию о довоенной жизни в 1941 году, но очень скоро понял, что это трёп ни о чём и перестал прислушиваться.

***

Автор, чтобы, в будущем, не тратить время на описание любовной истории, рад сообщить читателю, что через пять месяцев, в конце ноября, они сыграют скромную (а какую ещё, если враг в 100 километрах от Москвы?)24 свадьбу и проживут долгую и, в основном, счастливую жизнь. Людмила Григорьевна Меньшова умрёт в глубокой старости успев подержать на коленях праправнучку. Когда умрёт Игорь Степанович Меньшов, автор не знает.

***

Подавальщицу, явно, удивила компания штатских, но задавать вопросы она не стала.

На обед был суп гороховый с копчёностями, поджарка свиная с рисом (Люся взяла сырники со сметаной), компот из сухофруктов и булочка с изюмом (свою булочку Люся отдала Игорю). После обеда вернулись в «свою» комнату. Молодая парочка продолжила своё щебетание в одном углу комнаты, а Сергей Петрович сел в другом и попытался отвлечься, раскладывая пасьянсы на телефоне. Но через пару минут это ему надоело, он убрал телефон, подошёл к окну и стал наблюдать за происходящим на улице. А там была обычная мирная жизнь: ходили пешеходы, время от времени проезжали машины, как правило, легковые, иногда – набитые людьми автобусы. Как будто вдоль всей западной границы страны не полыхала уже самая страшная за всю историю человечества война.

Сергей Петрович вспомнил о бушующей в 2021 году пандемии COVID-19 и вновь задумался, не является ли он, в этом времени, носителем биологического оружия. Но потом решил, что недавно законченная вакцинация от этой заразы практически полностью исключает опасность того, что он мог бы занести сюда инфекцию.

Крымов вернулся примерно в половине четвёртого. И не один, а с хмурым человеком лет сорока с тремя кубиками в петлицах.

– Значит так, вы все переведены в штат Особой консультативной группы при Секретариате НКВД СССР. Распишитесь в копии приказа, что ознакомлены.

Сергей Петрович привычно потянулся к карману с шариковой ручкой, но заметив, что хмурый мужчина выложил на стол чернильницу-непроливайку и пенал с перьевыми ручками, не стал её доставать. После того, как все, в том числе и Сергей Петрович, расписались, Крымов продолжил:

– Работа группы будет связана с секретами высшей государственной важности. Учитывая условия военного времени отказаться, вы не можете. Поэтому должны дать подписку о неразглашении.

Хмурый мужчина вынул из портфеля картонную папку, из неё достал несколько типографских бланков формата А5 и раздал их всем присутствующим кроме Крымова.