Глава 1. Попаданство и с чем его едят

Маша Антонова

– Даш, ты дома? – зашла я в нашу квартиру, пытаясь определить местонахождение сестры.

– Угу, – раздался голос из комнаты.

Сняла кроссовки и потопала в бывшую спальню мамы. Там моя близняшка во всей красе готовилась клеить обои – шапка из газеты, рабочий комбинезон, клетчатая рубашка, а в руках кисти и ведро со свежесваренным клейстером.

– А что меня не подождала? – покачала я головой, наблюдая, как мимо пробегает наш полосатый кот Пират.

– Да ладно. Как тебе? – ткнула она в нарезанные полотна бумаги.

– Скажу, как увижу, – пришлось обойти стремянку, инструменты и приподнять краешек флизелина.

Дашка в своем репертуаре. Сканди наше все. И как только кирпичную кладку не купила?

Я смотрела на обычное белое полотно с градиентом в серый. Заурядно, без души и скучно.

Мне больше нравилась атмосфера уюта и древностей, чтобы весь дом напоминал избушку ведьмы. Дай волю, по потолку пойдет дикий плющ, будут висеть кадки с цветами, по стенам развешу амулеты, разложу статуэтки, подушки, свечи. Вся эта необходимая куча мелочей, характеризующая хозяина…  Я же буду передвигаться по квартире исключительно в цветастом халате… с котом или с много-кошками.

Но сестра говорила, что это стиль старой бабки, а нам всего по двадцать пять лет.

Так и не придя к компромиссу, просто сдалась. Шутка ли, она ж упертая, как баран. И прямая. А еще в честной схватке меня сделает меня, как пить дать. Точнее, еще лет восемь назад мы такое практиковали, подравшись из-за помады на выпускной. Близнецы это вам не шутки. Это вечное сравнение и соревнование. Так что я не рисковала.

– Присоединяйся, – бодро возвестила она, – окуная кисточку в клейстер.

– Дай, хоть переоденусь, – закатила глаза и прошла в свою комнату, пытаясь увильнуть от ремонтных работ.

На моей кровати возлежал он – наш глава дома и вечно голодная заноза в одном интересном месте. Подкидыш, оборванец, драчун, невероятно крупный и мощный кот Пират, в чьих предках отметились мейн-куны, об этом говорили характерные кисточки на ушах.

Очень хотелось подойти и погладить пушистую полосатую шерстку, но этот мальчик, если не в настроении, может знатно руку закусить, так что потом не отдерешь.

Эх, обойдусь. Даша долго ждать не будет. Надо торопиться.

Через час, осматривая проделанную работу, моя сестренка произнесла:

– Минус ремонта своими руками в том, что недостатки видишь, а сами руки оторвать некому.

Я поджала губы. Она чертовски права. Обои пузырились, швы не сходились, пришлось ровнять их внахлест и пользоваться девизом: «Да и так сойдет!»

– М-м-м-м, – промычала неопределенно, – может, все-таки рабочие?

– Нет, – уперлась Даша, – сами все сделаем, не пущу сюда никого, – и обиженно посмотрела на меня.

Год назад умерла  мама, оставив нам с сестрой огромную трешку в Москве. В наших комнатах все было устроено так, как нам нравилось, а из маминой мы решили сделать уютную гостиную. Почему так быстро принялись за ремонт? Потому что хотели выгнать грустные воспоминания о ее продолжительной болезни и вновь наполнить это помещение  чем-то радостным, заботливым и родным.

Я пожала плечами. Даша в приступе ярости топнула ногой, пугая еще одного нашего сожителя – ротвейлера Бали.

Пес был труслив, но очень дружелюбен.

– Что ж у нас все не как у людей? – злилась она.

– Ну мама часто приговаривала, что мы ведьмы, – съехидничала, пытаясь поднять ей настроение.

– Прокляну, Машка, – ухмыльнулась сестра и, резко развернувшись, случайно задела ведро с остатками клея. – Жеваный крот! – крикнула, наблюдая, как жижа растекается по полу.

– Досадненько, – согласилась я, осматривая пострадавший участок.

Неожиданно вокруг нас замерцали стены, засверкали золотые огоньки разного размера, сужая пространство и заставляя нас двигаться к центру комнаты.

– Что это? – заверещала Даша.

– Мне откуда знать? – вопила также. – Инопланетяне?

Ведь могли. Сколько свидетельств от неуравновешенных людей. Может, не врали? Как объяснить это явление?

Наши животные прибежали на испуганные крики и тоже увидели происходящее. Бали, как настоящий защитник, или, наоборот, как трусливый зайчонка, встал перед ногами моей близняшки. А мне достался Пират, который, не считаясь с моим болевым порогом, выпустил когти и забрался по моей штанине.

– Бл*! – уже орала я от боли и закрыла глаза.

Раздался оглушительный залп, а потом наступила тишина.

Длительная.

Через какое-то время приоткрыла один глаз. Потом второй.

– Как думаешь, где мы? – сказал мне кот, сидящий на сколоченных деревянных лесах в какой-то страшной комнате. В очень жуткой: высокий-превысокий потолок с посеревшей лепниной, огромное окно с колыхающейся белой рваной занавеской.

Обвела глазами все помещение. А потом осознала, что только что произошло.

Кот. Сказал.

– Аа-а-а! – опять кричала я, упав на пол и тыкая в  кота пальцем. – Ты говоришь?!!

– А-а-а-а-а! – заверещал кот. Видимо, тоже пришел в себя и понял, что такое поведение ему не свойственно. – Я говорю!!!

–А-А-А-А-А! – продолжали мы вопить и отползать друг от друга.

Определенно происходит что-то интересное.

Я резко захлопнула свою говорилку и, двинув рукой, захлопнула говорилку кота, благо он находился не так далеко от меня.

– Пират? – уставилась на него.

На себя он, конечно, был похож, но сильно раздался в размерах.

Огромный, как среднестатистическая собака,  кот выпятил грудь и ответил. Едва он начал произносить слова, я поняла что порода наша – Антоновы.

– Ты че? Офигела? – возмущался кот.

Ребята, это не шизофрения. Шерстяные могут выражать недовольство и, как оказалось, не только мяуканьем и фырчанием.

– Это мягко сказано, – откинулась я на пол, не в состоянии больше держаться  в вертикальном положении.

Да он сам офигел. Мы в непонятном месте, и он разговаривает. Такое ощущение, что это в порядке вещей.

– Пират я, Пират, – возмутилось чудовище.

– Пират? – еще раз спросила, оценив разницу в масштабах моего и так немаленького кота за пару минут до произошедшего.

– Ой, ну подумаешь, разросся немного, – мазнул по мне лапой хвостатый.

Ага. Немного. В два раза.

Я поднялась с пола и еще раз оглядела помещение.

Что мы имеем? Старая комната со скрипучими полами, деревянные леса с накинутой на них простыней. Какой-то сваленный в кучу хлам. Строительный. И окно.

А еще попала я сюда почему-то без Даши, хотя мы были рядом, почти держась друг за друга.

Тут мой взгляд зацепился за знаки, нарисованные белой краской на полу. Развернувшись и аккуратно ступая, внимательно изучала символы.

Я вам, что ли, демон какой-то? Пентаграмма нарисована, руны. Это что получается? Меня вызывали?

Пират, словно прочитав мои мысли, проурчал:

– Демонесса, как есть.

Вздрогнув – никак не привыкну, что он говорит – воззрилась на него.

– На кого шуршишь, блохастый? Стоп! Ты что? И мои мысли читаешь?

Вот не хотелось бы.

– М-м-м-м, – задумчиво протянул тот, – видимо, да.

Надо отдышаться. Где взять бумажный пакет? Не готова я транслировать всяким кошачьим свое сокровенное девичье.

– Да не нервничай ты, – хлопнул он по полу лапкой, – вот сейчас не читаю. Это, наверное, как-то приходяще-уходяще работает.

Не успокоил. Пойду посмотрю на природу, может, пойму, где нахожусь.

Пейзаж удручал еще больше. Из окна открывался вид на запущенный сад, весьма зловещий, между прочим. Все оплетено плющом, цветами шиповника и бордовыми розами.

Да где же я? И где сестра?

За Дашу я очень переживала. А вдруг она одна осталась дома и волнуется? А если ее забросило в еще более жуткое место?

Вдруг из-за кучи мусора раздались смешки. Мы с котом переглянулись и медленно направились в угол с хламом.