Если день не задался с утра, то лучше всего остаться дома, лечь на диван и не двигаться вообще до следующего утра, иначе за день произойдет столько неприятностей, что и за год не разгребешь. И ведь уже не первый раз с подобным сталкиваюсь, должен же появиться хоть какой-то опыт, пресловутое предчувствие, но нет. Я, как обычный человек, надеюсь, что вот в этот раз все будет по-другому, что сейчас не сработает, и моя жизнь будет прекрасной и безоблачной, как небо в ясный июльский день.

Вставая с кровати, я подвернула ногу. Ну, бывает, чего уж. Пока искала мазь от растяжений, порезала палец о бумагу. Не смертельно, но неприятно. Завершающим аккордом стала кружка кофе, опрокинутая на новый свитер. Хвала небесам, что кофе был теплый.

Чертыхаясь и ругая себя за неуклюжесть, быстро переоделась и отправилась на остановку. Когда мимо меня пролетел нужный автобус, я задумалась о том, что все происходящее неспроста и нужно срочно возвращаться домой. Однако я догадывалась, какой разнос мне устроит Лариса Игнатьевна за невыход на работу, поэтому решила забить на все знаки судьбы, вызвала такси и умчалась на всех парах в техникум.

Зря я думала, что прокидавшим меня автобусом завершится череде неудач. Подходя к воротам, я увидела, что их подпирает черный внедорожник огромных размеров. Для прохода оставалась маленькая щель, в которую я еле протиснулась, разорвав в хлам колготки.

– Да что ж за день! – почти всхлипнула я, с трудом сдерживая слезы. – Какой мудак поставил сюда машину?

Понятное дело, что на этот вопрос мне никто не ответил: вокруг было ни души, занятия уже начались. От злости пнула черное чудовище по колесу, отчего машина начала пронзительно пищать.

– Вот блин! – чертыхнулась я и, воровато оглядываясь, помчалась ко входу в главный корпус. Не хватало мне еще разборок с хозяином оскорбленного мною внедорожника.

В корпусе были тишина и покой. Прошмыгнув в туалет, избавилась от пришедших в негодность колготок. Жалко, дорогие были. Послала на водителя внедорожника все мыслимые и немыслимые проклятия. Ну козел же, как его еще назвать?

На лестнице меня поджидала еще одна неприятность – финальный босс сегодняшнего квеста неудачника в виде доблестного зама Ларисы Игнатьевны.

– Екатерина Андреевна! – противный голос иголками вонзился мне в голову, и я невольно скривилась. – А почему это вы опаздываете? Занятия уже начались, между прочим!

– Мне ко второй, – быстро ответила я.

– Да хоть к третьей! Вы – куратор группы и должны быть здесь к первой паре!

– Ага, хорошо, – кивнула я, стараясь прошмыгнуть мимо Лариски, но это оказалось не так-то просто.

– Раз вы сейчас свободны, проконтролируйте, чтобы родители Ерохина проследовали прямо ко мне в кабинет. Надеюсь, это вы сможете выполнить! – и, не дожидаясь моего ответа, Лариска продефилировала мимо меня.

Я послала волну проклятий и в спину уходящему заму, ну так, чтобы не расслаблялась. Добралась до своего кабинета, включила чайник в подсобке и только тогда смогла выдохнуть. Нет, все-таки нужно было оставаться дома! И ведь знала же, что день изначально пойдет по наклонной, зачем испытывать судьбу лишний раз?

Кофе в этот раз я не пролила, но и насладиться бодрящим напитком не успела. Едва сделала глоток, как в кабинет всунулась чья-то голова. Я вздрогнула от неожиданности и все-таки пролила несколько капель на светлый пиджак.

– Ерохин, твою ж!… – я вовремя остановилась. Нужно быть сдержаннее, не стоит перед студентами блистать своими глубокими познаниями в области русского народного.

– Простите, Кать Андревна! – скороговоркой затараторил Ерохин. – Там Лариск.., то есть, Лариса Игнатьевна приглашает вас в кабинет.

– Родители пришли? – пиджак придется снимать. Не показываться же мне перед родителями и начальством в неподобающем виде.

– Ну… Типа того, – замялся Ерохин.

– Так, что ты там опять задумал? – я вышла из кабинета и успела увидеть только высокую фигуру с широкой спиной, заходящую в кабинет зама. – Подожди! Твой отец ведь невысокого роста, худой и седой!

– Вроде как, – уныло подтвердил Кирилл, кивая головой.

– Так как он вдруг стал высоким, накачанным шатеном? На ходулях пришел и подкладку под рубашку нацепил? А волосы перекрасил?

– Нет, – отозвался Ерохин, совсем поникнув. – Просто это не мой папа.

– Да что ты говоришь? – съязвила я. – А я уже подумала, что у меня зрительные галлюцинации! А ну, выкладывай!

– Ну это… Я, короче, дядьку попросил своего… Предки бы меня дома заели, если бы узнали! А так Вадя все решит! Все будут довольны, особенно я!

– Вот за тебя ни капли не сомневалась, – фыркнула я. – А если Лариса Игнатьевна подмену заметит? Тебе же еще хуже будет!

– Не заметит, – заулыбался Ерохин. – Она моих родаков ни разу не видела, так что кого-угодно можно привести – все равно поверит! А Вадя все по красоте отыграет, в нем я уверен.

– Ох, Ерохин, – покачала я головой. – И за что мне такое наказание в виде тебя?

– Вот тут точно не отвечу, Кать Андревна!

Я посмотрела на улыбающегося Ерохина и тяжело вздохнула. Где же я так накосячила перед судьбой, что она решила в один день на мне отыграться?

Дверь кабинета Лариски распахнулась и явила моим глазам сияющего зама.

– Ах, Екатерина Андреевна, милочка! – приторно-ласковым голоском запела Лариса Игнатьевна. – А мы вас уже заждались! Проходите, проходите скорее!

Я вытаращила глаза от удивления. Чего это вдруг наш зам растекается медовой лужицей? Неужели заподозрила подмену, и сейчас нам с Ерохиным влетит по первое число? Странно все это… Внутри все сковало от нехорошего предчувствия. Но идти надо, чего тянуть.

– Лыбу сотри, – шикнула я на Ерохина. – Хотя бы вид сделай, что ты раскаиваешься в содеянном!

– Да все пучком будет, Кать Андревна! – Ерохин засеменил за мной, но все же принял скорбное выражение лица.

«Ох, хоть бы», – подумала я и шагнула в кабинет зама.

В кабинете нашего зама я бывала редко и всегда радовалась, когда меня избегала участь общения с Ларисой Игнатьевной в ее вотчине. Небольшая каморка, переделанная настолько топорно, что сразу становилось понятно – делали на скорую руку, чтобы отстали. Но Лариска, надо отдать ей должное, пыталась привнести хоть какой-то уют в это убогое помещение. Вдоль одной стены высились огромные старые шкафы, битком набитые папками с различными документами. На самом верху их стояли небольшие горшки с комнатными растениями, спускающими свои зеленые ветви вниз. Вторая стена была наполнена различными мелочами – полочки, зеркало, картина с летним пейзажем. У большого окна, который тоже радовал глаз множеством комнатных растений, стоял массивный стол, явно оставленный здесь в наследство из времен светлого коммунизма. А вот стульев здесь было всего два: на одном восседала сама зам, а второй был занят посетителем – той самой спиной, которую я успела лицезреть, когда выходила из своего кабинета.

– Мы вас уже заждались, Екатерина Андреевна! – доблестный зам сверкала улыбкой, будто в рекламе зубной пасты. Я кивнула и прислонилась к стене, вряд ли мне кто-то уступит место. Ну, ничего, постою, ничего со мной не случится. – А мы вот с господином Ерохиным обсуждаем Кирюшу.

Простите, что? Кирюшу? Что вообще происходит с Ларисой Игнатьевной? Еще сегодня утром она была готова стереть Ерохина с лица земли и меня вместе с ним, а тут уже Кирюшей стал?

– Вадим Александрович, познакомьтесь, это Екатерина Андреевна, куратор группы, в которой учится ваш сын.

Спина повернулась в мою сторону, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Прямо на меня смотрел Вадим, тот самый Вадим, с которым у меня случилась на курорте…кхм… ситуация. Вот черт! Я убью Ерохина! И себя убью! И вообще… Капец!

– Доброе утро, Екатерина Андреевна, – с едкой улыбкой произнес Вадим, пронзая меня своим взглядом.

– Ага, – только и смогла выдавить из себя. Во рту мгновенно стало сухо, а по всему телу пробежала дрожь. Хотелось провалиться сквозь землю, а еще лучше – испариться. Желательно, без права на возврат. Интересно, если я прямо сейчас выбегу из кабинета, напишу заявление на увольнение и уеду в неизвестном направлении – это будет слишком глупый поступок или все-таки нормальный?