– Хо… хорошо, – пропищала я. – Сколько вам надо?
А сама внутренне взмолилась: “Лестер!”
Мужчина почесал немытые космы и выдал задумчиво:
– Ну рублей пятьсот.
Продолжая внутренне взывать к Лестеру, я потянулась за рюкзаком, прекрасно зная, что кроме сотни с мелочью в кошельке только сложенная вчетверо задумка нового рассказа. Я нацарапала ее на обратной стороне контрольной по математике и спешила домой, чтобы пописать в тишине.
“Лестер!”
Склонившись к рюкзаку, я нащупала под учебниками кошелек.
“Что сразу «Лестер»? Подумаешь, алкаш”, – раздалось у меня прямо в голове.
Так мы с ним еще не разговаривали.
“Что мне делать?”
“Ну хочешь, представь, что он умер”.
“Ты что!”
– Нашла? – нетерпеливо спросил мужчина.
Что-то новое появилось в его голосе. Решительность? Или угроза. Похоже, он лучше меня знал, что в три часа в этом дворе никого не бывает.
– Да.
“Или я не знаю… Что у него рука отвалилась. Или нога”, – продолжал советовать Лестер в моей голове.
“Фу!”
“Нет, вы посмотрите на нее!”
“Ты можешь просто появиться?”
“А, то есть ты мне предлагаешь лишить его конечностей? Ну красота!”
Пока у меня в голове шел этот увлекательный разговор, кошелек оказался на свободе. Я даже успела вытащить сторублевую купюру, которая предназначалась для завтрашнего обеда. Вдруг мужчина выхватил у меня кошелек и начал трясти его над асфальтом.
– Покажи, покажи, – приговаривал он, и черты его дрожали, как вода в неверном отражении.
Ладно, начало рассказа я и так помню. Без обеда как-нибудь обойдусь. Сейчас главное отсюда…
– Куда пошла? – гаркнул алкаш, когда я, прихватив рюкзак, подалась в сторону.
– Слушайте, у меня правда ничего больше нет! Я же не вытащу вам деньги из воздуха.
Тут кто-то противно захихикал за спиной.
– Как раз это она и может сделать, – произнес знакомый голос с бархатными нотками.
Я обернулась. Лестер был неотразим, как всегда: платиновые локоны сияли в солнечном свете, белоснежный костюм подчеркивал изящную фигуру.
Он доверительно улыбнулся мужчине.
– Я вам говорю, уважаемый. Эта девочка может достать из воздуха столько стольников, что вам хватит на тридцать лет безбедной жизни. Нужно только ей помочь…
– Помочь? – почти хором ответили мы.
– Ну… – Лестер накрутил идеальный локон на палец. – Мотивировать. Понимаете?
Алкаш так больно вцепился в плечо, что я чуть не завопила. В нос ударил отвратительный запах ветоши.
– Что он мелет? – прошипел он.
– Он просто сумасшедший! Я ничего не могу. Отпустите, – залепетала я. – Пожалуйста.
– Еще как может, – подначивал Лестер. – Еще как…
– Лестер, я тебя закопаю! – взвыла я.
– Prego, моя радость, – он сделал приглашающий жест рукой, будто приглашал меня на танец. – Я давно жду.
Тут к моему горлу взметнулась рука со шрамом. Это было последнее, что я успела увидеть, потому что дальше старые швы разошлись, разрывая края раны, и хлынула кровь.
– Что за?.. – завизжал мужчина, зажимая запястье.
Я метнулась в противоположную сторону. В грудь как песка натолкали, и он осыпался прямо к моим ногам, забирая с собой что-то очень важное. Что-то мое.
Лестер цокнул языком. На лице его играл почти детский восторг, глаза победоносно блестели.
– Видишь, моя радость. Можешь, когда захочешь. Ничего, я как-нибудь покажу тебе оторванные конечности. А то и правда – как тебе их представлять, если ни разу не видела?..
Глава 5
Нос щекотал сладкий аромат, чем-то похожий на ваниль. Или на розовое масло для рук – у мамы в моем детстве было такое. Но что здесь может пахнуть розовым маслом? Я открыла глаза.
Через неплотно закрытые занавески пробивались блеклые утренние лучи, освещая причудливый узор на обоях – золотые лианы на фиолетовом фоне. На массивном столе кроме стакана с водой не было никаких следов горшка с мертвым цветком. На полу тоже было пусто. Видимо, мне приснилось не только озеро, но и то, что Антон провел здесь ночь.
Я медленно села на диване. Мышцы отозвались болью, как если бы я весь день накануне карабкалась в гору. Ежовые иглы в спине проделали путь уже, казалось, до самого позвоночника. Но если не брать их во внимание, состояние мое однозначно было лучше, чем вчера.
В квартире не спали. С кухни доносился звон посуды и монотонное потрескивание. Прислушавшись, я поняла, что это кошка поглощает корм, активно двигая челюстями. Мысли ринулись к Науму, но я успела их остановить. Если постоянно думать о том, что потеряла, я вообще не встану.
Я запахнула платье так, что вырез на груди почти исчез, и пошла на звук.
Кухню заливал солнечный свет. В углу ютился круглый стол с диваном вместо стульев, холодильник был маленький и почему-то красный, а шкафчики вдоль стены – коричневые и белые, собранные как будто из разных гарнитуров. У плиты, перекинув вафельное полотенце поверх черной футболки, возился Антон. Пальцы его были в какой-то белой массе, похожей то ли на творог, то ли на сырое тесто. В углу над миской склонилась кошка. Как он ее назвал? Мася?
-Проснулась, – не то спросил, не то констатировал Антон, вытирая руки. В шароварах и босой он выглядел совсем по-домашнему. От грозного телохранителя не осталось и следа. – Выспалась?
Я кивнула, размышляя, можно ли попросить его осмотреть спину.
-Кофе готов. Садись.
На столе и правда стоял высокий жестяной кувшин, распространяя вокруг себя аромат с нотками шоколада. Я пристроилась на край светло-бежевого углового дивана и придвинула к себе одну из двух белых чашек. Они же для того здесь стоят, верно?
-Не стесняйся, – Антон кивком указал на кувшин.
Взявшись двумя руками за ручку кувшина, я плеснула абсолютно черную жидкость в чашку. Кофе пах так же, как выглядел: будто для его приготовления почти совсем не использовалась вода.
