Раз! – и волонтёр стоит перед ней. Хватает её за галстук, тянет к себе – и лоб-в-лоб. Смотрит прямо в глаза. Очень зло.

– А теперь слушай сюда, типа правильная эрийка! – начал говорить он. – Я тебе не киска, а тигр. Ты первой начала свои левые закидоны – поэтому иди в задницу и не строй из себя икону святой нравственности. Решила припугнуть меня с помощью тумаков? Ха, не на того напала, курица! Я таких, как ты, щипал, щипаю и буду щипать. Не хотела слухов? Нефиг было в крысу нападать. Я бы тебя услышал и понял, поговори ты со мной нормально, объясни всё сразу. Но тебе хотелось меня именно заставить, принудить. Так пожинай же плоды своих поступков, – Хог сильнее надавил на лоб Элли, ухмыляясь с оскалом. – Всё, что я хочу – вернуться домой. А твои слащавые россказни о ламповой семье мне до жопы. Я лимитер – индивидуалист до мозга костей. Буду делать то, что сам посчитаю нужным. Как только получу пропуск в Лимитеру – сразу же уйду. Но это будет потом. А сейчас я удалюсь во избежание разбитой морды одной стервы, явно не познавшей тяжести мужской ладони на своей щеке.

С этими словами Хог отстранился от Элли, презрительно на неё глядя.

– Пойдём, Пряня, – сказал он и покинул комнату. Енот в растерянности посмотрел в сторону ушедшего хозяина, потом на остальных, сильно ошеломлённых произошедшим.

– П-простите его! Он просто не в духе! – не без стыда извинился Пряник и полетел за Лимитом.

В штабе команды «Серп» повисла тишина.

– Макс! Ма-а-а-а-кс, жёванный крот!

Сахаров опешил: ворвавшийся к нему в кабинет Хог был зол донельзя. Непонятно, каким образом он обошёл охрану, но, видно, волонтёры поняли, что Лимит не с враждебными намерениями к основателю пришёл. Да и помнили его боевую заслугу перед кордоном.

– Эм-м. Что случилось, сынок? – удивился Макс. Он посмотрел на Пряника, но тот, закатив глаза, грустно головой покачал.

– Что случилось?! Да это я у тебя хочу спросить! – Хог сел за стол и свёл воедино пальцы. – Ты почему мне ничего про эту стерву не сказал?

Вот сейчас профессор растерялся окончательно. С полминуты просидел в немом изумлении, откровенно не понимая, что так разительно возмутило, казалось бы, достаточно лояльного Лимита. Тот, впрочем, молчать не стал и свою позицию изложил подробно, жирно подчёркивая те моменты, что ему дико не понравились. Не обошлось, конечно, без отборной ругани, но Сахаров не придал этому значения.

– Ты реально думаешь, что лимитер и эрийка могут нормально ужиться в одной команде? – наконец, покончив со сказом, вопросил Хог. – Макс, я тебе не Евпатий. Да и она на Елену не смахивает от слова совсем. Это же бред!

– Ах, вот, в чём дело, – Макс покачал головой. Делал он это не сильно, правда, удручённо. – Ну, Хог, это уже слишком. Росскея – страна…

– Нейтральная, знаю. Но одно дело – просто жить в границах одного государства, и другое – работать в паре. Это же писец! Эта стерва… гр-р…!

– Хог, пожалуйста, успокойся.

– Я обязательно успокоюсь – как только эта свинья поймёт, как сильно была не права!

– Ты зол на неё из-за случившегося в библиотеке?

– Нет, блин, обиделся за то, что она пила чай из моей кружки, – саркастически пошутил злой Лимит. – Почему ты сразу мне не сказал, кто лидер команды «Серп»?

– Ну-у… ты не спрашивал.

Повисла тишина.

– В натуре, – на удивление, волонтёр согласился со словами профессора, чем немного рассмешил его. – Но это мало что меняет.

– Хог, ну не будь ты таким категоричным насчёт Элли. Она очень хорошая девушка на самом деле, хоть и с характером.

– Я с такими характерами знаешь, что делал?

– Не знаю, Хог, да и не хочу знать. Мне, как работодателю, важно, чтобы вы нашли общий язык. Я не прошу тебя с ней дружить, но хочу, чтобы вы более-менее сработались. Помни: я не смогу тебе помочь вернуться в Лимитеру, если у меня не будет гаранта. Ты понимаешь, о чём я.

Лимит вздохнул.

Знал бы, во что всё выльется – возможно, пересмотрел бы их сделку.

Сахаров закатил глаза, мягко улыбнувшись.

– Попробуй с ней просто поговорить. Но без злости, без оскорблений. Я уверен, вы сможете поладить. Поверь, Хог: Элли не такая, как другие эрийцы. Она очень лояльная и понимающая. Всё зависит от того, как ты к ней подойдёшь. Будешь грубым – получишь аналогичный ответ. А ежели с миром придёшь – с миром и уйдёшь. Всё просто, друг мой.

– На словах разве что. На деле… эх, – Хог ещё раз вздохнул. После недавней вспышки эмоций с трудом верилось в возможность мирно сосуществовать. Может, Элли тоже на драку вызвать, как это было с Эсом? А что, вариант забавный, хоть и дохлый. По крайней мере, можно бы было воздать ей должное за её поступок…

Лимит кивнул, после чего поднялся на ноги и направился к выходу. Пряник последовал за ним.

– Кнутик, ты идёшь мириться с Элли?

– Нет, Пряня. Я иду похмеляться.

Хогу сейчас вообще не до перемирия с кем-то было. Чумная голова с каждым шагом отдавала раздражающей в висках болью, и единственное, чего жаждал Лимит – влить в себя спасительное лекарство. Потому и шёл отважно по направлению к таверне, откуда доносился рок вперемешку с игрой на балалайке.

– О, знакомые лица! Привет, как…? – и Бром застыл, увидев, в каком состоянии к нему пришёл Хог.

– Без лишних слов, мужик – просто дай бухнуть.

– Э-э-э… д-да, конечно.

Взяв кружку с хмельным квасом и положив на стойку червонную монету, Лимит повернулся лицом к холлу, не без наслаждения прикладываясь к пойлу. Первая, пожалуй, радость за сегодняшний день. Прохладная жидкость почти не имела алкогольной горечи и пилась, как вода. Зато эффект был моментальным: боль в голове начала слабеть, слабость в теле больше не ощущалась, а мозг более-менее начал трезво рассуждать.

Прежде Хог не встречал живого эрийца, потому понятия не имел, как с ним контактировать. Если верить слухам, лимитер должен как-то интуитивно (если не духовно) определить потомка Эйрии, стоит ему только взглянуть на того. Сего не случилось. Даже тогда, когда Хог стоял перед Элли и смотрел ей прямо в глаза, не почувствовал чего-то похожего. Не скажи она ему, кем на самом деле является – точно бы не знал об её принадлежности к эрийской нации.

«Может, брешет просто?», – подумал про себя Хог. А что, сие возможно. Ведь эрийцы все, как один – красноволосые. Элли не такая. У неё весьма красивый сине-королевский окрас вперемешку с небесно-голубым. Возможно, она просто их покрасила, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания в Росскее…

Но ведь и Хог не шибко на лимитера смахивает. Ведь отличительная черта лимитийской расы от других – ярко-зелёные, почти изумрудные глаза. И кожа у них бледная, покуда в снежной стране живут. Вот только очи Лимита – фиолетовые. И бледнота его минимальна. Иными словами, ряженый.

«Ну, мне часто такой вопрос задают: каково это – быть потомком Эйрии, не имея алых волос? Ответ прост: моё прошлое», – вспомнились ему вдруг слова Элли.

Единственное, что Хог помнил из своего прошлого – частично имя и фамилию. Всё. Дальше – уравнение из одних нулей, поломанные головоломки, незавершённый дискриминант.

…Может, у Элли что-то похожее…?

Об этом Хог прежде не думал, да и сейчас решил сию мысль отбросить. Не похожа эрийка на человека, прошедшего похожий с Лимитом путь. Весь её облик дышал некой царственностью, величием, непостижимостью. Всё это, безусловно, мнимо и вида ради – но волонтёр всё равно не верил. Стервы – они и в Росскее стервы: обличительный пафос снаружи – и хрупкие комплексы неполноценности внутри. Достаточно разбить маску высокомерного благочестия, дабы узреть истинный лик уязвимой бедолаги.

– Приветик, сладенький. Скучаешь?

Хог чуть не подавился квасом, но, благо, сдержался. Он краем глаза посмотрел в сторону, откуда родился сей голос нежный и одновременно сексуальный. Принадлежал он привалившейся спиной к стойке шатенке с карими глазами. Она была полуобнажённой: открытый чёрный купальник не только не скрывал, но ещё и подчёркивал достоинства её пышной груди; под полупрозрачным парео находились шорты, и завершался образ кокетливой дамы сланцами. Судя по отчасти мокрому телу и лёгкому загару кожи, пришла она с пляжа.