«Для того чтобы мы могли гарантировать, что дальше известной линии не будет происходить продвижение наших войск, эта линия должна быть точно установлена. На белорусском фронте занимаемая в настоящее время нашими войсками демаркационная линия уже является пределом, за который мы не будем наступать. На украинском фронте эта линия еще не определена, так как при обладании черноморскими гаванями необходим тыл, эта линия должна проходить западнее Киева, следовательно, по правобережной Украине. Необходимо, чтобы наши военные специалисты немедленно установили эту предельную линию нашего наступления на Украине…
…Чтобы отнять у польских активистов направленное против нас орудие, мы должны обратиться к Польше с новым заявлением, о широком распространении которого нужно будет специально позаботиться и в котором нами будет сказано как о том, что независимость Польши нами принципиально признавалась в целом ряде наших выступлений, так и о том, что ни наши, ни украинские Красные войска не будут идти дальше определенной линии…
Это заявление должно заключать в себе повторение нашего мирного предложения Польше, которое было нами сделано 22 декабря и не было доведено польским правительством до сведения польского общества. Такое заявление могло бы быть сделано в настоящий момент от имени Совнаркома, причем о нем должно быть доложено на открывающейся скоро сессии ВЦИК, которому следует предложить в торжественной форме его подтвердить…
Когда нами будет сделано заявление о предельной линии нашего наступления и о том, что мы не будем наступать на белорусском фронте, всякое нарушение нашего обещания сделает совершенно невозможными для нас на будущее время дипломатические переговоры, так как этим будет подкреплено довольно распространенное представление, что с советской властью никакое соглашение невозможно, так как она никогда не сдерживает обещаний. Поэтому нужно будет предписать под страхом строжайших наказаний, чтобы дальше установленной линии боевые операции нами не производились».
Из приказа Западным фронтом М.Н. Тухачевского от 2 июля 1920 года
«Бойцы рабочей революции. Устремите свои взоры на запад. На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесём счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам! Стройтесь в боевые колонны! Пробил час наступления. На Вильну, Минск, Варшаву – марш!»
Из телеграмм члена Реввоенсовета Юго-Западного фронта И.В. Сталина В.И. Ленину
13 июля 1920 года
«Польские армии совершенно разваливаются, поляки потеряли связь, управление… поляки переживают развал, от которого они не скоро оправятся… Я думаю, что никогда не был империализм так слаб, как теперь, в момент поражения Польши, и никогда не были мы так сильны, как теперь, поэтому чем тверже будем вести себя, тем лучше будет и для России, и для международной революции».
24 июля 1920 года
«Теперь, когда мы имеем Коминтерн, побежденную Польшу и более или менее сносную Красную Армию, когда, с другой стороны, Антанта добивается передышки в пользу Польши… в такой момент и при таких перспективах было бы грешно не поощрять революцию в Италии <…>. В очередь дня Коминтерна нужно поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких неокрепших государствах, как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить)».
Из заявления И.В. Сталина в Президиум IX партийной конференции РКП(б) от 23 сентября 1920 года
«Заявление т. Троцкого о том, что я в розовом свете изображал состояние наших фронтов, не соответствует действительности. Я был, кажется, единственный член ЦК, который… открыто в печати предостерегал товарищей от недооценки польских сил (это он таким свежим образом толкует свои прежние заявления о победных перспективах своего Юго-Западного фронта и «бахвальстве» Западного фронта Тухачевского)… Если бы командование предупредило ЦК о действительном состоянии фронта, ЦК, несомненно, отказался бы временно от наступательной войны…»
Из выступления В.И. Ленин о Варшавской операции на IX Всероссийской конференции РКП(б) 22 сентября 1920 года
«Наше приближение доказало, что Польша нас победить не может, а мы очень недалеки от этого. Оказалось, что все это меняет международную политику. Мы, подходя к Варшаве, подошли настолько близко к центру всемирной империалистической политики, что мы стали ее делать… Во всемирной политике существуют только две силы, одна – Лига Наций, которая дала Версальский договор, а другая – Советская Республика, которая этот Версальский договор надорвала…
Мы станем резать напрямик. И мы предлагаем от имени сессии ВЦИК сказать, что зимней кампании мы не хотим. Угодно подписать мир за 10 дней – и тогда мы отказываемся от Галиции и предлагаем границу значительно восточнее линии Керзона. Как для нас эти уступки ни тяжелы, но для нас важнее избежать зимней кампании, потому что мы укрепимся в области мирного строительства. Но мы предлагаем это сделать в 10 дней…»
Из выступления И.В. Сталина на Военном совете в 1937 году по поводу брошюры Н.А. Худякова «Киевские камни»
Справка
Худяков Николай Акимович (1890–1938). Участник Первой мировой войны, подпоручик. Участник Гражданской войны: командир отряда Красной гвардии, дивизии, с апреля 1919 года – командующий 3‐й Украинской советской армией, затем – стрелковой дивизий 14‐й армии Юго-Западного фронта, участник советско-польской войны. С января 1920 года – военный комиссар Херсонской губернии. С 1922 года – на хозяйственной работе в Наркомате путей сообщения. С 1935 года – занимался освоением природных богатств острова Сахалин, его нефтяных запасов. С 1934 года – директор Центрального научно-исследовательского геологоразведочного института цветных и благородных металлов (Ленинград). С 1936 года – начальник отдела главка «Союзгеоразведка» (Москва) Наркомата тяжелой промышленности. В 1938 году арестован «за участие в контрреволюционной террористической организации» и 26 апреля 1938 года расстрелян. Реабилитирован в 1955 году.
«…Прислал Худяков свою брошюру, не печатают. Я на основании своего опыта и прочего знаю, что, раз человек пишет, командир, бывший партизан, нужно обратить на него внимание. Я не знаю, хороший ли он или плохой, но что он путаный, я это знал…
Затем второе письмо – затирают меня. Книгу я написал насчет опыта советско-польской войны… «Киевские камни» о 1920 годе. И они не печатают…
Я очень занят, спросил военных. Говорят – дрянная. Клима спросил – дрянная штука. Прочитал все-таки. Действительно, дрянная штука. Воспевает чрезвычайно польское командование, чернит чрезмерно наше общее командование. И я вижу, что весь прицел в брошюре состоит в том, чтобы разоблачить Конную армию, которая там решала дело, тогда и поставить во главу угла 28‐ю, кажется, дивизию.
Голос. 25‐ю.
Сталин. У него там дивизий много было. Знаю одно, что там мужики были довольны, что вот башкиры пришли и падаль, лошадей едят, подбирать не приходится. Вот хорошие мужики. А чтобы дивизия особенно отличалась, этого не видно.
И вот интересно, что тов. Сидякин написал предисловие к этой книге. Я тов. Сидякина мало знаю. Может быть, это плохо, что я его мало знаю, но, если судить по этому предисловию, очень подозрительное предисловие. Я не знаю, человек он военный, как он не мог раскусить орех этой брошюры. Печатается брошюра, где запятнали наших командиров, до небес возвели командование Польши. Цель брошюры развенчать Конную армию. Я знаю, что без нее ни один серьезный вопрос не разрешался на Юго-Западном фронте. Что он свою 28‐ю дивизию восхвалял, ну бог с ним, это простительно, но что польское командование возводил до небес незаслуженно и что он в грязь растоптал наше командование, что он Конную армию хочет развенчать – это неправильно. Как этого тов. Сидякин не заметил. Предисловие говорит – есть недостатки вообще и всякие такие штуки, но в общем интересный, говорит, опыт. Сомнительное предисловие и даже подозрительное…» (Справка: Седякин Александр Игнатьевич, командарм 2‐го ранга. Арестован 2 декабря 1937 года. Осужден и расстрелян 29 июля 1938 года.)
