В этом году Дед Мороз и Снегурочка были наняты устроителями в другой развлекательной фирме (шарашкиной конторе). Но шутки были такие же плоские и несмешные, порой опускаясь ниже пояса. Подарки не радовали разнообразием. Комментарии были и того хуже: сказочные поздравители безбожно коверкали имена и фамилии, путали должности, подсовывая не те подарки не тем людям, и при этом нещадно кривлялись, чем всех просто добили. Престарелая Снегурочка сквозь жуткие наклеенные ресницы пыталась строить глазки всем в возрасте от восемнадцати до семидесяти лет (я дворника имею в виду) и натянуто улыбалась порочными губами, нарисованными ярко алой помадой. Создавалось устойчивое ощущение, что это не новогодние персонажи, а ряженая тетка с очень низкой социальной ответственностью, которую выгнали за профнепригодность с трассы Воркута-Магадан вместе с ее никчемным глупым сутенером. Пройдохи не нашли ничего лучше, чем украсть чужие костюмы, вырядиться в известных всем персонажей и начать зарабатывать копеечку на новом поприще. Впрочем, никто из менеджеров не ожидал чего-то из ряда вон выходящего от этих низкопробных фигляров.

В перерыве между беспардонными поздравлениями часть сплоченного коллектива вышла покурить и подышать свежим воздухом, устав от духоты и пустозвонства ведущих.

– Девчонки, пойдемте покурим, – позвала шепотом девица из бухгалтерии.

Мы хотели просто покурить и немного поболтать о женском. Я тоже вырвалась на улицу с дружными соратницами по нелегкому офисному труду, хотя и не курю. Я с ними пошла за компанию, когда невмоготу стало терпеть выступление самозванцев.

– Видимо, этих клоунов нам прислали в наказание за грехи, что совершили менеджеры фирмы за прошедший год, – высказалась одна из девчонок.

– И они свои деньги отработали. Мозг выели основательно.

– Особенно Снегурка с порочными губами, – высказался кто-то из толпы.

– Интересно, сколько еще этот пустой треп слушать? Мне домой пора, – пожаловалась молодая девчонка из кадров.

На улице сразу началось настоящее веселье: выйдя на свободу, подальше от бдительного ока грозного начальства, все стали по-настоящему радоваться жизни. Но веселье длилось недолго. Вдруг все разом затихли, побросали в урну сигареты и молча поплелись в офис, словно на массовую казнь. Я не понимала, что случилось, но затесалась в толпу, медленно продвигаясь ко входу в здание. Я уставилась в телефон, глаз не поднимала и по сторонам не смотрела. Когда достигла входных дверей, краем глаза заметила, что передо мной медленно идет высокий мужчина крепкого телосложения. В его атлетической фигуре было что-то до боли знакомое, но я на этом не заостряла внимание, а стала мечтать о том, как буду праздновать встречу наступающего года.

Вдруг меня кто-то сильно толкнул в спину. Да так мощно, что я влетела по инерции в холл со скоростью ракеты с плазменным двигателем и сшибла с ног мужчину, который шел передо мной.

И все бы ничего, но я налетела на него, опрокинула навзничь и улеглась сверху. Типа отдохнуть. Со стороны было похоже, будто влюбленная до одури девушка не сдержала пылких чувств и накинулась на предмет безумной страсти в порыве отчаяния.

Не разобравшись, в чем дело, Дед Мороз и его престарелая Снегурочка, которая скорее годилась ему в матери, стали отпускать в мой адрес сальные шуточки. Наш офисный планктон стал глупо и мерзко подхихикивать, дополняя скабрезные шуточки Деда Мороза колкими уточнениями. Мужчина, которого я торпедировала, попытался скинуть меня со своего тела, но я не торопилась покинуть его широкую спину.

Во-первых, мне было на этом мужчине очень комфортно лежать, словно на ортопедическом матрасе. А во-вторых, я всего лишь хотела надышаться дивным ароматом, что исходил от этого самца. Все, наверное, подумали, что надоевшая любовница получила от парня отставку, но не желает покидать своего господина. Мужчина каким-то образом перекатился и оказался лицом ко мне. Поскольку положение наше кардинально поменялось, все увидели, кого я сразила своей сногсшибательной «харизмой» наповал, и сразу трусливо замолчали. Шуточки моментально прекратились. Я еще не поняла, что здесь происходит и почему все как-то разом заткнули свои неистощимые на выдумку пошлостей фонтаны, пока не увидела его лицо. Мужик тоже узрел «проказницу мартышку» и взвыл…

– Ты? – заорал он жутким голосом.

– Я! – согласилась быстро с ним. Отрицать очевидный факт было бы глупо, поэтому я с ехидной улыбочкой согласилась с его заключением.

– Опять?

– Не опять, а снова, – поправила я, даже не пытаясь слезть с пострадавшего. А зачем, если мне удобно? Еще и ароматерапия бесплатная присутствует…

– Уважаемая, вы не могли бы освободить мое бренное тело от ваших сомнительных прелестей? – громко пробормотало тело подо мной.

– Извините, – вяло промямлила я в ответ, пытаясь подняться и встать, хотя покидать уютную лежанку мне не хотелось, хоть убей. Уж больно шикарен был мужчина…

– Я, конечно, понимаю, что ослепительно красив и статен, но зачем же на меня кидаться с такой непредсказуемой горячностью? Вот видите, я не выдержал лавины ваших чувств и упал, раздавленный судьбой! – никак не останавливался мужчина, пытаясь уязвить меня своим сарказмом.

Он перекатился, не отпуская меня из своих «дружеских» объятий. Теперь я оказалась под ним. Кто-то между делом угодливо подсунул мне под голову мягкий мешок Деда Мороза. Видимо, чтобы мне удобней было лежать. Кто-то подхихикивал над иронией мужлана, льстя новому шутнику. Жаль, что удобный матрас к месту катастрофы не доставили, а то я бы лежала под этим хамом с комфортом. До поверженного героя стало доходить, что мы стали объектом для сплетен, поэтому он обвел взглядом вокруг, и все куда-то мигом испарились. Только что они все толпились в холле. Секунда прошла, и никого в холле нет. Мистика, однако.

– Выследила все-таки? Что тебе надо? – стал наезжать он.

– Ничего. Больно надо за вами следить…

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Работаю.

– Что? – взревел он пуще прежнего. Ну и горазд же он орать. Не человек, а иерихонская труба какая-то…

От жуткого вопля наш бесстрашный охранник Петя спрятался под стойку от греха подальше. А он на войне был, и его даже нахальные курьеры боятся.

– То! Работаю! Повторяю для особо понятливых и умственно «одаренных» питекантропов по слогам: я здесь ра-бо-таю! – отбрила я его и показала пальцем вверх, намекая, что честно тружусь где-то на верхнем этаже.

– Уже нет! – рявкнул он, медленно встал и поставил меня на ноги.

До меня стало доходить, что происходит что-то непонятное. Сначала все клерки от одного его взгляда испарились, будто получили невербальный приказ исчезнуть. Потом охранник Петя явно струхнул перед моей жертвой и заныкался под стойку администратора, чтобы его нельзя было оттуда сковырнуть. А теперь все работники, которые потешались над нами, молча выглядывают из-за угла и делают мне какие-то непонятные знаки: кто глазами, выпучивая их так, будто им что-то жизненно важное прищемили, а кто-то и руками пытается размахивать. Показывают мне, чтобы я бежала от супостата куда глаза глядят: хоть на все четыре стороны, лишь бы от самовлюбленного тирана подальше.

Бежать я не могла: голова моя кружилась то ли от падения, то ли от неповторимого запаха моего случайного оппонента. Я совсем одурела, поэтому стояла и пялилась на него, стараясь очень тщательно подбирать слова, отчетливо понимая, что он из топ-менеджеров.

– Вы меня увольняете?

– Бинго! Наконец-то догадалась! – иронично изобразил он радость.

– Стесняюсь спросить: а за что?

– За все!

– Нет такой статьи в Трудовом кодексе.

– Найду за что. Был бы человек, а статья на него найдется.

– Сразу видно, что вы добрый и отзывчивый человек. Правильно говорят, что первое впечатление самое верное. Но пока вы не нашли для меня статью, позвольте пройти. Я пойду работать…

– Иди, кто тебя держит? – хмыкнул сатрап.

Я молча побрела к лифту, чтобы подняться на свой этаж. Мучитель мой не остался в холле, а поплелся за мной и всю дорогу до моего кабинета по-хамски цинично бубнил все, что он думает о таких «миленьких Барби», которые портят жизнь приличным людям. Надо полагать, что под приличными людьми он имел себя. Беспардонные выпады в мой адрес он делал специально громко, надеясь вывести меня из душевного равновесия.