Дир с мечом у пояса.

Майлз, раскинувший руки с нанизанными на них чёрными чётками.

И Ваади, всё ещё под огромным бесформенным плащом, приникший к зеркальному камню. Слева ждало ещё одно существо под плащом, судя по всему – соплеменник Ваади. Поодаль парила платформа, на которой стояла Лара. Её голова уже не была перевязана: холодным взглядом воина, готового к поединку, она оглядывала зал.

Омеги не было. Вероятно, Майлз настоял, чтобы наёмница отлежалась в безопасном месте. Подвергнуть опасности раненую женщину, которую он любил столько лет и которая освободила его от власти нанораствора, у него не было сил, и Таисса его понимала.

– Представление окончено, – произнёс Принц Пустоты, и его голос разнёсся по залу. – Сдавайтесь или умрите.

Рядом с Таиссой больше не было Вернона. Страж предстал во всём своём блеске.

Электрические разряды били в зеркальный пол. Молнии струились вдоль фигуры Принца Пустоты, как новогодняя гирлянда. Чёрный мрамор отражал его фигуру, поделенную на квадраты.

Человеческую фигуру. Но в лице осталось мало человеческого.

– Коро-оль, быстро! – прошипел Ваади.

Лицо Майлза, стоящего боком к Таиссе, было искажено не то болью, не то концентрацией. Таисса понятия не имела, кто сейчас в теле Майлза, но ей было не до этого. Слишком ясно она помнила предостережение Принца Пустоты.

«Они понимают, что разбудят?»

«Что?

«То, о чём даже твой Александр не имеет ни малейшего понятия».

И сейчас она верила всем сердцем, что Страж не шутил.

– Майлз, остановись! – закричала Таисса во всё горло. – Это опасно!

– Справимся, – голос Майлза звучал искажённо. – Дир!

Дир сделал шаг к Таиссе.

– Это единственный способ, принцесса, – произнёс он негромко, но акустика зала ясно передала его слова. – Иначе наши близкие состарятся и умрут без нас.

– А так мы можем умереть без них!

– Готово.

В голосе Лары было абсолютное торжество. Она смотрела на Майлза, чётки в руках которого наливались ясным белым светом. Таким же, как и звезда в центре огромной воронки, светлеющей на глазах. Часть бусин в руках Майлза оставалась чёрной, но остальные наливались ярче. Одна, две, три…

– Потоки синхронизировались, – раздался голос Майлза. Спокойный, но в нём скрывалось ликование. – Теперь время дома и здесь течёт одинаково.

Сердце Таиссы бешено заколотилось. Неужели всё, больше нет сумасшедшей гонки за временем, неужели?..

И тут невидимое давление воронки ослабло. Молнии погасли, потускнела белая звезда. То, что клубилось в глубине зала, сделалось статическим, мёртвым, кружащимся словно по инерции. Таисса ощутила, как легче ей становится дышать, как исчезает что-то давящее, сдерживающее, откликающееся в ушах и висках…

И Таисса вдруг поняла, что это, глядя на выпростанную из-под плаща конечность-псевдоподию Ваади.

Чужую.

Другую.

Её изменённое восприятие больше не было изменённым. Таисса видела всё так, как оно выглядело на самом деле.

И, судя по лицу Майлза, этого не должно было произойти.

«Могут быть побочные эффекты, о которых я не имею ни малейшего понятия», – зазвучал в ушах Таиссы сухой голос Александра.

Лара, издав короткий вскрик, схватилась за голову.

Таисса пошатнулась. Её собственные способности тоже должны были вернуться, но их не было. Что-то блокировало их. Что-то иное. Что?

– За спину, Пирс, – раздался незнакомый ледяной голос. – И вы все.

Раздался булькающий звук. Таисса не сразу поняла, что это смеялся Ваади.

– Какая прекрасная вещь – свобо-ода, – прошипел он, и теперь что-то ещё переводило его слова, словно они появлялись сразу у Таиссы в голове. Что было невозможно, если только Ваади не владел…

Таисса похолодела. О нет! Если перед ними был некто, способный на телепатию, проецирование мыслей, внушения, и его способности только что вернулись, а их способности были ослаблены или заблокированы им самим…

В следующую секунду сильная рука схватила её, и Вернон отшвырнул её себе за спину. Таисса проехалась по зеркальному полу и затормозила у самой стены.

– Не поможет, – прошипел Ваади. – И в первую о-очередь тебе, Принц. Не успеешь.

Вернон не шевельнулся, но пучок молний вспыхнул над Ваади, мгновенно опоясав того жёсткой сетью. Спутник Ваади, в которого попал электрический разряд, жалобно пискнул под тлеющим плащом и упал, но Ваади даже не пошевелился.

– Предатель, – сквозь зубы выдохнул Майлз.

– Я выполняю своё сло-ово, – в телепатическом голосе была ухмылка. – Ты попадёшь домой, коро-оль. Но кто сказал, что вы вернётесь по-настоящему?

В следующее мгновение Майлз Лютер рухнул, не издав ни звука. Светлые волосы лежащей Лары свисали с платформы.

– Спите, – прошипел голос Ваади. – Со-о-он…

Таисса смотрела на своих бесчувственных спутников с ужасом. Где были их сознания сейчас? На воображаемой Земле? В персональном аду? В кошмарах саркофага? Медленно растворялись в коме?

Таисса умоляюще посмотрела на Вернона – и остолбенела. Принц Пустоты застыл статуей. Глаза его были широко открыты, пальцы подрагивали, но он словно был не здесь.

Чужой телепатический призыв добрался и до него. Не до Кая – до Вернона.

– Мне жаль, Пирс, – шевельнулись его губы. – Похоже, Лютеру придётся умереть.

– Нет!

Что-то протянулось от неё к нему. Не взгляд, не эмоция – что-то другое. Словно серебристый свет, когда-то обволакивающий их сомкнутые руки, вернулся слабым эхом. Перстень на руке Таиссы больно кольнул ей палец, сжавшись, как конец натянутой струны. Связывая Таиссу со Стражем. Передавая ей… что-то.

Таисса ощутила, как окрепла невидимая струна между ней и Принцем Пустоты. Какая-то часть Вернона-Кая, борясь, защищала её, удерживая на грани обморока. Но эта нить вот-вот готова была порваться.

Бесчувственное тело Вернона Лютера рухнуло на пол, и всё стихло. Лишь молнии потрескивали под куполом зала.

Ваади издал смешок. Чужой, но даже в этом звуке Таисса различала торжество. Всё. Он победил.

Но один из спутников Таиссы вскочил на ноги.

Дир держал меч в руках с явным трудом, но его лицо было спокойно и сосредоточено.

– Отпусти их, – коротко произнёс Дир.

Таисса не знала, понимал ли их Ваади сейчас, но поза и интонация Дира не вызывала никаких сомнений. Побледневший шрам на щеке Таиссы запылал от давнего воспоминания: у Дира был тот же взгляд, как когда Тёмный Дир спасал искалеченную Таиссу от наёмников Виктории. И в этом взгляде была спокойная, беспощадная решимость.

Плащ колыхнулся: Ваади разворачивался к Диру неторопливо, словно паук к беспомощной жертве. И тогда Дир перехватил меч и быстро, резко, не выказывая ни малейших признаков колебания, ударил.

Таисса не поверила своим глазам. Меч завис в воздухе.

– Какой плохо-ой поступок, – прогудел Ваади неодобрительно.

Дир мгновенно нанёс следующий удар. Плащ Ваади затрещал, но меч снова отскочил, отбитый силой телекинеза.

– Я заберу эту штучку, если ты не возражаешь, – послышался прохладный голос Вернона Лютера.

Он резко выпрямился, словно его поддержала чужая сила. Принц Пустоты наконец напрямую начал управлять своей марионеткой.

– Может, и зря я оставил ваш вид в живых, – произнёс он задумчиво. – Всё равно друг друга вы перебили, так какой смысл трястись над редкими беспозвоночными? Пожалуй, с меня хватит.

Он указал на чётки в руках Майлза.

– Эту вещь я забираю.

В следующее мгновение две вещи произошли одновременно.

Ваади плюнул из-под плаща в Вернона чем-то тягучим, прозрачным. Тело Вернона плавно отклонилось в последний момент, словно кто-то изящно качнул его, как куклу-неваляшку, но одновременно Ваади шевельнул псевдоподией, и меч, закрутившись в воздухе, вылетел из рук Дира…

…И ювелирно, безжалостно влетел в Вернона, опрокинув того на спину.

Крик, который издал Принц Пустоты под сводами зала, мог бы сравниться только с агонизирующим криком Вернона, когда давным-давно в подвале Виктории тот взял в руки Светлый меч и едва не погиб, когда его Тёмная аура вошла в смертельно опасный конфликт с аурой меча. Тогда Вернон умирал, он умер бы, и только Светлая искра Таиссы с трудом, но вернула его к жизни. А сейчас…