Что хочешь помнить, то всегда помнишь.

Рэй Брэдбери "Вино из одуванчиков"

Безродная сиротка, непонятно как, оказавшаяся в чуждом мире, не помня ничего, даже своего настоящего имени, найденная в городской водосточной канаве, проявившая недавно способности к стихийной магии, я прошла путь от попрошайки на главной соборной площади до воспитанницы мага, который любезно согласился принять меня в семью и сделал своей ученицей.

– Горит! Нет, погасла! Вот, вот опять горит! Эх, погасла. Мастер, смотрите, загорелась! – Я пол-утра пыталась совладать с магией огня, зажигая свечу. Она категорически отказывалась мне помочь в таком трудном деле. – Может щепочек подложить? Ну чтобы наверняка, а?

– Тиа, применяй свои силы, а не подручные средства, – Дормиан, хозяин дома, и он же мой учитель, стоял на своем.

Мне необходимо научиться использовать внутренние резервы, чтобы управлять стихиями, и он постоянно твердил об этом.

Месяцами, непрерывно, тянулись мои трудовые будни на поприще магии. Лето пролетело незаметно. Осень прошла уныло и безлико, с моросящим дождичком и вяло отдающим последнее тепло солнышком. Хотя листва на деревьях гордо вначале демонстрировала свои яркие краски, от сочно-желтого до темно-бордового. Но потом, эту всю красоту укрыл легкий снежок. И наступила зима.

Не переставая, Дормиан давал мне задания, которые я обязана выполнять, здесь и сейчас, не задумываясь, отталкиваясь только от внутренней силы, которая теперь текла, казалось бы, по моим венам. Практически, все мне удавалось, но магия огня – трудновато. Целенаправленно, не получалось даже зажечь элементарную свечу. Хотя, спонтанно, на эмоциях, или с перепугу, прекрасно могла зашвырнуть фаерболом. Поэтому Дормиан и натаскивал меня на такое элементарное действие по возгоранию восковых предметов, чтобы я укрепила навык контролировать огневую стихию.

В начале осени, как и обещал Дормиан, со мной стал заниматься учитель – маленький седенький старичок, чтобы влить в мою многострадальную голову знания по естественным и точным наукам. Но, через месяц занятий, мой преподаватель пришел к Дормиану и сообщил, что слагает с себя обязательства педагога, потому как его ученица обладает потрясающе глубокими знаниями по изучаемым предметам. Я же не виновата, что мне с первого раза удавалось вникнуть в суть вопроса по каждой дисциплине. Тем более с моими интеллектуальными закидонами. Да ещё с таким подспорьем, как библиотека мага.

Учитель по общим наукам нас покинул. И мне остались две забавы – долбежка магических заклинаний и практические занятия с господином магом. Процесс просто выматывающий и физический запас моих скромных мощностей, и душевный покой. А скоро Новый год, между прочим! Интересно, они отмечают этот замечательный праздник? Могли бы и зимние каникулы устроить. Нарядили бы елку, покатались на ледяной горке, покидались бы снежками. А вечером приготовили бы сытный ужин, с горячим грогом. А насчет горки, надо подумать. И пристать к Дормиану, вдруг не откажет в удовольствии.

А пока я сижу в подвале, в благоустроенном кабинете мага, вернее в его “тайной” магической комнатке, за нудным занятием по зажиганию фитилька у свечи и с переменным успехом обращаюсь к своей дырявой памяти. Что странно, но недавние события, которые происходили именно здесь со мной на протяжении столь короткого отрезка времени, прекрасно уложились в моей голове, в достаточно хронологическом порядке. И я могу вызывать эти воспоминания, когда захочу. И вызываю, потому что мне скучно сидеть над свечой, прямо как гадальщица в ночь перед рождеством. Только более дальние и глубокие эпизоды моей прошлой жизни в памяти не восстанавливались.

– Смотрите, опять загорелась! – Я радостно указала Дормиану на, еле-еле тлеющий, огонек.

Маг, внимательно читающий какой-то древний свиток, отвлекся, но не быстро, поэтому не успел заметить мою успешную попытку. Огонек угас.

– Старайся лучше, – изрек он и опять углубился в изучение свитка.

– Может чайку? Я вскипячу, мне не в тягость? – Я просительно посмотрела на мага. Уж чего-чего, а с водой я вытворяла, что хотела. Все-таки, надо ледяную горку соорудить! И от души покататься, пока никто не видит.

– Тиа, я понимаю, что тебе интереснее изучать то, что наилучшим образом тебе удается. Но, поверь, огонь тоже основная стихия и придется приложить усилия и научиться владеть и им. – Дормиан щелкнул пальцами, и маленькие белоснежные пушистые слуги, похожие на обезьянок, сразу же притащили нам все необходимое для чайной церемонии. Эти полумагические существа, марики, всегда служили магам, своим хозяевам – доминам, и по-научному назывались суборы. Но я предпочитала их называть пушистиками. Вслед за мной эту привычку перехватили и все обитатели особняка. Да, пустовато стало в доме, когда его покинула часть жильцов. Остались только Дормиан с женой Серерой, и я. Ах, да, я забыла об Алентине – кухарке, её муже – конюхе и целом штате пушистых слуг. Имилиан – пасынок мага – с осени обитал в столице, там же жила и Мирра, его сестра.

Имилиан… мое рыжее чудо, не показывался в особняке практически всю оставшуюся часть лета, спеша наверстать отдых, пропадая со своим эльфийским другом, Лаэтаном, сначала на рыбалке на дальних озерах, потом на охоте в дремучих лесах, а затем лазая по высоким горам, где-то в гномьих угодьях. Держал обещанное слово – дать мне время. Благородный, весь в своего папочку, хоть и не родного. А с началом осени Имилиан с эльфиком отбыли в столицу, заканчивать учебу в Академии Тайных Искусств. Туда же, в интернат при Академии, определили Мирру. Девочка демонстрировала потрясающие успехи в магии внушения. Прямо проецирующий телепат растет.

Мне недоставало этого рыжего обормота, да и по маленькой занозе я скучала. Прогулки верхом на лошади приходилось совершать в одиночестве. Ни маг, ни тем более Серера, не желали составить мне компанию. Собственно, после отъезда дочери, Серера прекратила быть такой холодной и безразличной, ко мне… Мы иногда вдвоем с упоением разбирали привезенные новые наряды, примеряли их и вертелись перед зеркалом. И у меня в комнате появился большой гардероб, где собирались всевозможные обновы. Серера пару раз пригласила меня к себе на посиделки с вышиванием. Но посмотрев, как я колю пальцы иголками и путаю нитки, отринула идею продолжать эту затею.

А мысли опять возвращаются к рыжему серцееду. Перед его отъездом нам удалось уединиться в саду, в беседке. Имилиан, на удивление, сдержанно пожелал мне удачи в постижении всех магических тайн, и даже не попытался меня поцеловать, хотя я отчаянно хотела этого. И попросил только об одном, надеть подаренное им кольцо – прекрасную рубиновую розу с зелеными гранатовыми листочками – оно поможет, если что, при головных болях. Ведь его не будет рядом несколько месяцев. Но, думаю, дело тут не в приступах головной боли, которая у меня изредка проявлялась, реагируя на грозу с молниями. Ну какая зимой гроза. Он надеялся, что так мы окажемся ближе друг к другу, даже на расстоянии. Кольцо и сейчас у меня на пальце. Иногда я смотрю на него по вечерам и мне становится непереносимо тоскливо без темных, нежных глаз Милли, которые так таинственно и заманчиво могут сверкать в темноте. Конечно, он же полукровка – сын человеческой женщины и инкуба. Как получилось создать такое сокровище, никто так и не смог понять. Но вот появился на свет рыжий бестий неописуемой красоты, с нечеловеческими способностями и непреодолимым шармом. От сущности инкуба никуда не денешься. А его мать, Серера, в награду, вместе с рождением сына получила долголетие и вскоре вышла замуж за мага. Дормиан усыновил мальчика. И зажили они втроем долго и счастливо, пока не родилась Мирра – маленькая непоседа. А потом появилась я. И угораздило меня как раз поселиться в этой семье и удостоиться пристального внимания этого искусителя. Милли… Рыжее солнце…