Мой гнев, не найдя выхода, заставил меня судорожно выдохнуть. Этот вздох растворился на ветру. Осторожными шагами я приблизилась к краю обрыва. Мои ноги протестовали при виде головокружительной высоты. Из меня вырвался сдавленный хрип, но, как бы я ни была напугана… отвернуться уже не могла.

Нежными прикосновениями белая пена осыпала каменную стену меланхоличными поцелуями. Неподдельная, не обработанная красота природы загипнотизировала меня. Я задавалась вопросом, как что-то настолько прекрасное могло быть одновременно таким пугающим. Вдруг меня охватила тревога. Мой взгляд блуждал по скале и остановился на выступе плоской стены утеса. Это выглядело неестественно. Странно.

В моей голове проносились беспорядочные мысли. Паника, охватившая мои конечности, начала медленно ослабевать. Я отвернулась, но ситуация продолжала мелькать перед моим внутренним взором. Шокированное лицо девочки, когда она падала. Ухмылка, когда отец поднял ее над скалами. Как могло случиться, что гладкая стена утеса имела только один-единственный выступ – и прямо здесь?

Я заставила себя успокоиться. Мой мозг слишком драматизировал все произошедшее. Девочка жила здесь. Она прекрасно знала это место. И все же…

По моим рукам поползли мурашки. Внезапно мне жгуче захотелось уйти с этих скал. Я решила спуститься по тропе к центру города и блуждала в узких улочках между домами, пока не добралась до порта. Меня обдало запахом рыбы и водорослей, а от прохладного сквозняка по бедрам пробежал холодок. Некоторое время я шла по плохо уложенной брусчатке набережной, пока до меня не донесся разговор двух моряков. Они разговаривали, сидя на своих лодках. Оба были одеты в рыбацкие панамы и жилеты.

– Пропустим сегодня вечером по стаканчику в «Королевском утесе», Руфус?

– Я не знаю…

– Давай, старый пень. Завтра мне нужно ехать в Стонхейвен.

– В другой раз, Том. Моя жена ждет.

– Ах, о том и речь, Руф, о том и речь. – Он жестикулировал в воздухе рыбацким ножом. Солнце отражалось от стали. – За каждым хорошим моряком стоит сильная женщина – или несколько во многих портах.

Я скривила лицо.

– Идиот.

Возможно, я перегнула палку, но его слова разозлили меня. Они напомнили о первых отношениях, в которых мне довелось неприятным образом узнать, что парень просто играл со мной. Финли никогда бы так не поступил. Финли был бы… Он был бы…

Я зажмурила глаза, отгоняя мысли о нем. Чего я ожидала? Что он будет стоять в порту с табличкой и ждать меня после того, как от него вот уже сколько времени не поступало никаких известий?

Том переместил вес в своей ржаво-коричневой лодке, чтобы повернуться ко мне. Его лицо казалось опухшим, рыбацкая панама вдавилась в плоть. Отвратительная жадность отражалась в его глазах, когда он рассматривал мое тело.

– Да неужели? – Он издал мерзкий смешок, который пронесся над Северным морем. – Возможно, будь ты одной из них, думала бы по-другому. Не возражала бы, малышка.

Я остановилась и вздернула подбородок.

– Не возражала бы написать тебе мой ответ по буквам. Этим ржавым рыбацким ножом прямо на твоей коже. Очень медленно, чтобы ты успел все разобрать. Как насчет этого, Том – останемся наедине, ты и я?

Лающий смех Руфуса раздался в воздухе: грубый, словно дикое море. Его приятель, с другой стороны, бормотал бессвязные ругательства, его лицо источало неприкрытую злобу. Я выдержала его взгляд с ехидной ухмылкой и отвернулась.

Колледж был расположен на окраине города в Хайлендсе. Я наметила свой путь на картах Google. Мне предстояло пройти милю по набережной порта. Казалось таким нереальным начинать студенческую жизнь в этом месте. Как будто я была готова к будущему и к тому, чтобы моя жизнь стала беззаботной. Нереальным казалось то, что я была здесь, в Тихом Ручье – месте, которого мои родители избегали, как чумы, и о котором постоянно умалчивали.

Набережная подходила к концу. Вдалеке были различимы четыре шпиля замка, уходящие в небо. Только туманные очертания – серые и мрачные в лучах восходящего солнца. Я засунула руки в карманы юбки и стала осматриваться по сторонам, пока мое внимание не привлек деревянный указатель. На одном из трех знаков со стрелками были выгравированы слова «Колледж Тихого Ручья».

Я довольно долго следовала этому направлению. Брусчатка набережной давно превратилась в пешеходную дорожку вдоль побережья, слева от меня распластались бескрайние просторы сурового высокогорья, справа – Северное море, над зеркальной гладью которого в эту секунду пролетала чайка. Ее лапы скользили по поверхности воды.

Когда рыбацкие лодки в порту Тихого Ручья стали казаться маленькими, словно игрушечные кораблики, я вышла на широкую каменную дорожку. А в конце этого пути стояло многовековое здание, величественное и почтенное. Каменная круглая арка отделяла дорожку от внутреннего двора колледжа. За историческим зданием высокие ели в лесу окрашивали горизонт в мрачно-зеленый цвет. Дикая красота этого зрелища вызвала во мне настолько ошеломляющее чувство, что я остановилась в движении, дабы запомнить это впечатление. Легкий ветерок целовал мои щеки. Губы растянулись в улыбке.

Позади послышались приближающиеся шаги. Я оглянулась через плечо и увидела молодую женщину. Ее волосы были сказочно красивы, как шерсть у лисы. Она шла ко мне, а я только и могла, что смотреть, какие невероятно длинные у нее ноги и как ангельски она улыбалась. Эта женщина тоже была одета в ужасную форму колледжа, но на ней одежда сидела просто идеально.

– Привет, – сказала она.

Я удивилась.

– Эм, привет?

– Ты маленькая.

Простите, что? Неужели все люди в Тихом Ручье были такими навязчивыми и грубыми? Подумав о своем деде, я решила, что едва ли. Казалось, эта девушка просто была экстравертом.

– Э-мм, – повторила я, на этот раз очень растягивая звуки. – Метр пятьдесят восемь. Выше зубра и почти такой же длины, как тюлень.

– Кто такой зубр?

– Бык.

– Интересно. – Она сияла, и, казалось, затмевала само солнце. – Я Изобель.

– Хелена.

– Я знаю.

Я заморгала.

– Откуда?

– Это же Тихий Ручей. Слухи разлетаются быстро, знаешь. – Изобель так внимательно смотрела на меня, что возникло ощущение, будто мне делали рентген. В конце концов девушка указала подбородком на пиджак, который висел у меня на плече. – Ты должна надеть его. В противном случае могут возникнуть проблемы с председателями студенческого союза.

– Серьезно?

– Серьезно. Это очень целеустремленные студенты, которые крайне ответственно относятся к своему заданию.

Вздохнув, я бросила сумку на землю и надела пиджак, прежде чем снова перекинуть ремень через плечо.

Мы продолжили идти. Изобель присоединилась ко мне. Казалось, она больше не хотела отходить от меня ни на шаг. С одной стороны, это сбивало с толку, но с другой – я была благодарна.

– Какая у тебя специальность?

– История. – Двое других студентов обогнали нас. Они мельком бросили на меня любопытный взгляд. Я сглотнула. – А у тебя?

– Психология. Третий семестр.

Мы подошли к каменному проходу. Его деревянные двустворчатые двери были открыты, словно приветствуя нас, и мы вместе вошли во внутренний двор. Узкая асфальтированная дорожка обрамляла квадратную зеленую лужайку, на которой суетились студенты; все были одеты в одинаковую форму. Вместе они напоминали муравейник, собирающийся вокруг липкого мороженого.

– Безумие, – пробормотала я. Мой взгляд исследовал фасад замка, который хранил в себе истории прошлых веков. Искусно выполненные арочные окна располагались в ряд, чередуясь с остроконечными эркерами, выступающими из стен. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы получить возможность посмотреть на башни. – Это не может быть колледжем.

– Добро пожаловать в Тихий Ручей. – Казалось, Изобель позабавила моя реакция. – Город, в котором все по-другому.

Я крутилась вокруг своей оси, разглядывая каждый миллиметр исторического сооружения, когда почувствовала, как пальцы Изобель обхватили ткань моего пиджака. Она отвела меня в сторону, чтобы дать пройти рыжеволосому студенту.