– Любовница – все же обычно подразумевает хоть какие-то чувства. А я совсем не любила его а он не любил меня… Просто… я была знаменитостью а он… Он ухаживал за мной но как то грубо… Я отказала ему – на моей родине – на Кубе не принято отказывать простым девушкам важным сеньорам – может нехорошо кончиться. А тут, – она печально потупила взор – мне было приятно что я могу послать… простите – отказать знатному богачу. Я… признаться я сперва даже думала он хочет снимать кино – вот напала на аристократа такая блажь… Тем более про него ходили слухи что он… предпочитает… юношей.

– Но вы интересовали его не как актриса?

(«Ох уж эта манера судейских задавать наводящие вопросы!» – мелькнуло у Юкки)

– Да, именно так. И тогда он меня принудил… к сожительству. Ему было лестно как он говорил что он обладает той о которой мечтают десятки миллионов мужчин.

– Каким же образом он это сделал? Он угрожал вам или вашим близким?

– Он выкупил мой контракт у студии «Полярис-Синема». За миллион долларов.

– И только??

– В Демократической Америке говорят, человек – это его контракт… – горько осклабилась миссис Химено. Он был так составлен что я не могла ни сниматься в кино ни работать даже уборщицей без согласия владельца контракта. Я потеряла мужа, потому что продюсеры потребовали играть в этих сценах без дублерши и я не смогла отказаться… Я и сейчас принадлежу ему.

– Нет, – оборвал ее прокурор. По законам Российской империи кабальные сделки ничтожны – и вы свободны от любых обязательств по любым подобным контрактам.

– Благодарю, сеньор! – Барбария снова перекрестилась.

– Как развивались ваши с ним отношения?

– Отношения… Ну да можно и так сказать, – она опять горько потупилась. Просто развивались. Я была…я была его женщиной все время, пока он жил в Лондоне. Он пользовался мной, как только возможно, а еще я должна была говорить, какой он могучий и прекрасный и мужчин лучше него у меня не было… Потом он возил меня с собой, чтобы всегда иметь под рукой, и заставлял меня делать разные постыдные вещи.

– Какие же, позвольте спросить? – полюбопытствовал граф Горн.

– Такие, что и сказать нельзя! – И ртом и… другими частями тела, господа.

– А поточнее?

– Протестую! – воскликнул архиерей. Это не имеет значения для дела – а мы должны щадить стыдливость свидетельницы и законы общественной благопристойности.

– Протест принят, – буркнул судья. Если какие-то подробности интимной жизни госпожи Химено будут важны для следствия, они будут зафиксированы в особом протоколе и оглашены вне присутствия посторонних. Продолжайте, сеньора!

– Я… делала все, что он хотел. Все, что бы он ни приказал мне делать… – голос актрисы – сочный и хорошо поставленный сейчас хрипел и срывался. И все, что бы ни он пожелал сделать со мной. Я… Я позволяла ему иметь меня так, как он хотел. Я была его собственностью. Он возил меня с собой на рауты, на заседания в разные министерства, в поездки… Я часами ждала в его кабинете или особняке или в номере гостиницы чтобы он мог использовать меня, когда ему становилось скучно.

Он приказывал мне называть его своим демоном и владыкой…

– Вы не пытались с ним расстаться?

– Я не хотела быть шлюхой, господа! Но герцог не отпускал меня – говоря, что я буду его наложницей, пока не надоем ему – и что… что мне будет надо постараться чтобы я не надоела ему слишком быстро – иначе он рассердиться. Потому что самое меньшее что он может сделать – это выкинуть меня на улицу не расторгнув контракт.

– И тогда тебе и на панели заработка не найдется… – так он сказал – и ты умрешь в канаве вместе с дочерью с голоду и холоду.

Однажды я отказалась делать… прошу не заставляйте меня это произносить вслух… Тогда он вызвал двух своих доверенных слуг – огромного одноглазого негра – Каромбу из Южной Африки и американца Дэвида – он отсидел десять лет за убийство. Он сказал, что если я не буду ему угождать, он… отдаст меня им да еще снимет на видео и выложит в Мировую Сеть.

– Достаточно! – поднял руку председатель комиссии – моральный с позволения сказать облик герцога Кентского уже очевиден. Теперь что касается обстоятельств имеющих отношения к дьяволопоклонничеству.

Я… в общем я не сразу поняла – но он считал себя сродни демонам и собирался утвердить на земле их власть.

– Вы в этом уверены? С чего было одному из главарей Англии делиться подобными планами со своей… служанкой?

– Кое-что я подслушала, сеньор, кое о чем герцог сам проговорился… Он еще вспоминал слова своего предка – короля эээ Рикардо Леокорасона – простите…

– У нас его принято называть Ричард Львиное Сердце.

– Да – так вот он говорил что его семья – Панл… Прант…

– Плантагенеты.

– Именно – ваша честь! Так вот по словам герцога этот король говорил что эти самые Плантагенеты происходят от самого Дьявола и когда-нибудь вернутся в его лоно… И, мол, время для этого уже приходит. А перед побегом я прихватила одну книгу – старую с черепами и сатанинскими знаками и несколько листков черновиков писем – он их писал накануне. Я там мало что поняла…

Она как то смешно называлась «Таинственнные червяки» – писал ее вроде немец – Третий Сибелий…

«De Vermis Mysteriis» – «Тайны червей» – безбожника Терция Сибелиуса – процедил монах…

– Книгу и письмо мы уже приобщили к делу… – продолжил председатель. Сами по себе они не так важны но в сочетании с прочими фактами подтверждают обвинения.

Вы хотите еще что то добавить?

– Да ваша честь! Он еще расспрашивал меня о вуду.

– Вуду?

– Это такой языческий негрский культ на Кубе и Карибских островах… – «негрский» было сказано с плохо скрытым призрением – что надо сказать вызвало раздражение у Юкки: для японки плохо говорить о предках (африканская кровь Барбарии не оставляла сомнений) – не лучший способ завоевать симпатию.

Взоры невольно обратились к фон Зюссу.

– Да – такой есть… – признал профессор. Он довольно безобидный.

– Он не безобидный! – воскликнула Барбария. Мой дядя бывший полицейский – и он рассказывал, что среди боккоров – это ихние жрецы есть особая каста или секта… Боккоры «гран бва» и боккоры «сво». И вот ими герцог и интересовался – мол нет ли у меня знакомых среди них. Я еще удивилась – откуда знатному белому аристократу такое знать??

А потом он сказал, что хочет зачать мне ребенка чтоб я ему отдала его когда он родиться – мол – он его воспитает и обеспечит – но чтоб я к нему не имела отношения. Тогда мол он меня отпустит и отдаст контракт. Даже обещал мне деньги… Но я поняла, что ему нужен его ребенок, чтоб отдать в жертву Сатане! – воскликнула она.

Он еще как-то сказал, что «кровь твоей девки»-так он говорил о Марии Эстреле – недостаточно чиста… Я не поняла – думала просто ему не нравиться, что в моей девочке мало европейской крови. Но потом услышала – он говорил по телефону – мол Им – уж не знаю кому да и лучше не знать – особо нравится кровь аристократов…

На этом месте смуглокожая красавица разрыдалась.

Встала госпожа Роденбах.

– Ваша честь – из милосердия к несчастной жертве чудовища в человеческом облике прошу вас прекратить допрос! – важно произнесла она.

– Объявляю перерыв в заседании, – важно постучал молотком председатель. Приставы – препроводите госпожу Барбарию в предназначенные ей апартаменты – чтоб она могла отдохнуть и придти в себя.

И тетки деликатно но крепко взяв бывшую звезду под руки вывели ее.

На этом трансляция прекратилась и пошло какое-то описание старых процессов над конокрадами которое Юкки вырубила.

– Вот же сучка! – выругала она Барбарию. Сейчас вот плачет да кается а раньше то небось за деньги что хочешь вытворяла… А потом еще будет в русских фильмах играть да денежки грести. И дурака богатого найдет который на ней женится.

– Ты слишком строга к ней, Юкки, – прозвучал за спиной голос бесшумно вошедшего императора…

– Но она… – возмущенно выдохнула принцесса.