Я подавила рычание.

– Он тебе не нужен.

– Ошибаешься.

– Что? Шантаж? Ты очумел?

– Ты и я – мы грязно играем друг с другом.

Не хочу даже представлять, что он имел в виду, говоря это.

– Ну, и? – я остановилась, скрестив руки на груди. Трэвор обернулся, на доли секунды удивленный, что я не иду рядом с ним.

– Что – и?

– Ты шантажируешь меня. Я слушаю.

– Ах, ты об этом, – он постучал пальцем по подбородку. – Ну, – глянув на настенные часы, Трэвор улыбнулся. – У меня полно времени, чтобы придумать.

Гребаный ад!

Я готова была пробить пол ногами, но сдержалась, стиснув челюсти с такой силой, что послышался скрежет.

Придумать, значит. Хорошо. Думаешь, что я буду робеть или панически вздрагивать от неожиданности. Неа.

Не с той барышней связался.

За ланчем, я ничего не ела, взяла только бутылку воды. Девочки, щебетали о своем, а я пялилась на четверку парней, одетых, почти одинаково неброско, я бы сказала, бедновато.

Значит, они друзья. Местная школьная мафия.

Трэвор – босс боссов.

Годзилла – мясо-хранитель напыщенной задницы, Трэвора.

Остальные – пешки.

Хлебнув воды, я почти ощутила, как по горлу скользнуло металл. В тот момент, на меня взглянул Трэвор и улыбнулся. Я скривилась.

– Что с тобой? – Лина придвинулась ко мне.

– Ты ничего сегодня не ешь. – Заметила Стейси.

– Аппетита нет. – Я не отрывала глаз от четверки. Теперь, уже все четыре пары глаз смотрели на меня.

– Это из-за Трэвора? – улыбнулась Мэгги.

Порой, мне хочется протестировать ее на IQ.

– Нет.

– Да, ладно, – хохотнула Лина. – Между вами пробежала искра. И он на тебя конкретно запал.

Запал, потому что у этого гаденыша, мой дневник.

– Он тебе тоже нравится, да?

Стейси, лучше помолчи.

– А что это за пунктик на единственную девушку, на которую обратил внимание Трэвор?

Лина бросила взгляд на парней.

– Просто, – ее щеки порозовели. – Трэвор никогда и ни с кем не разговаривал из девочек. Даже с парнями. Он и его друзья, всегда держатся вместе и стараются ни с кем не общаться. А ты первая, на кого он обратил внимание.

Я совсем не польщена этим. Быть единственной девушкой в списке Трэвора? Да еще какой ценой! Шантажист хренов.

– Меня бросает в дрожь от Зэйна.

– Это кто?

Стейси поджала губы.

– Самый большой из них.

Понятно. Значит, Годзиллу зовут Зэйн.

– А остальные?

– Ну, – Мэгги оглянулась через плечо. – Монро и Кастэр.

Что за странные имечки?

– Они двойняшки. – Кивнула Лина. – Хотя, я поначалу думала, что они близнецы. У них и волосы и глаза одинаковые и черты лица тоже.

То, что у них глаза одинаковые, я уже заметила. Кроме, Зэйна.

– Тогда, как ты узнала, что они двойняшки? – раз они не общаются, то вероятно, это не совсем так.

– Да, как-то на уроке, учитель обмолвился, что их сложно различить. Монро, сказал, что если присмотреться, то можно и бревно вытолкнуть.

Да. Монро, как и Трэвор, не поскупился словами.

– Так, а что за проблема с общением? Очередной пунктик?

Ведут себя, как отщепенцы общества.

– Кто знает, – Лина пожала плечами. – Они просто не общаются с другими.

– Говорят, они остались без родителей, – зашептала Мэгги. – Выросли в сиротском приюте.

Ох, ну, тогда ясно, где собака зарыта. Теперь, не удивительно, откуда у Трэвора столько негатива.

– Что все сразу? – я обратилась вслух. Мне не терпелось, узнать большую и грязную тайну Трэвора. Возможно, он виновен в смерти своих родителей, раз у него проблемы с самоконтролем. – Что с ними случилось?

Девочки в унисон пожали плечами.

– Об этом никто не знает.

Тайна, покрытая мраком. Ну, ничего, я до нее докопаюсь.

– У Монро, когда-то была девушка. – Проговорила Стейси.

О, девушка. А вот это интересно.

– Расстались?

– Она заживо сгорела. – Ответила Лина, а после добавила шепотом. – На его глазах.

Страсти Христовы!

ГЛАВА 5

Папа забрал меня из школы, а я всю дорогу молча, смотрела в окно, поражаясь, до чего город был игрушечным.

Стройные ряды домов и ели, высотой с эти же дома, вздрагивали от легкого бриза. К четырем, солнце жарило воздух, нагревая асфальт.

Я откинулась на спинку кресла, смотря перед собой и теребя лямку сумки. Назревал разговор, потому что папа ерзал на сидении и разминал пальцы на руле.

– Все хорошо?

– Все отлично.

– Ты бледная.

– Я сегодня не обедала. – Я закусила губу, коротко взглянув на папу.

– Живот?

О, я знала, на что он намекает.

– Нет. Еда не вкусная. – Лгу, и покраснеть не получается.

Пока дневник у Трэвора, у меня вряд ли проснется аппетит.

– Как твой проект?

– Хорошо.

И чем быстрее он его реализует, тем скорее мы покинем эту дыру. Дальше от Трэвора, дальше от проблем.

– Ты почти ничего не рассказываешь мне о школе? С кем-нибудь познакомилась?

– Да. Лина, Стейси и Мэгги – хорошие девочки.

Папа кивнул, сворачивая к кондитерской. Припарковав машину у тротуара, он заглушил мотор.

– Мама будет в бешенстве.

– Мама не узнает, если ты не проговоришься. – Он улыбнулся и вышел из машины. Прихватив сумку, я последовала за ним.

Обычно, папа знал, как поднять мне настроение, и сладкое, входило в этот список. Неважно, что – пирожное или шоколад, но сахар был необходим моему организму, как наркоману, страдающему от ломки. Пожалуй, хорошая идея испортить себе аппетит чем-нибудь калорийным.

Шагнув в кафе, я сразу заняла столик ближе к входу. Воздух здесь был тягучим, как сироп, который я обязательно потребую. И желательно, двойную порцию.

Пока папа торчал у витрины, я быстро просмотрела меню и отложив его, уставилась в окно.

Девушка Монро сгорела заживо.

Эта мысль не укладывалась в моей голове.

Заживо. В смысле, она подожгла себя или ее подожгли? Собственно, какая разница, итог не меняется. Я удивлена, что он улыбался мне, или это был не Монро, а Кастэр? И все же, после такого, едва ли сможешь улыбаться, тут затяжной депрессией попахивает. Тем более что она сгорела на его глазах. Случись со мной такое, я бы впала в конвульсивный шок и едва ли вырвалась из него.

Ладно… оставим плохие размышления на потом.

Оглядев кафе, я пришла к выводу, что Старбакс, как саранча, только в аду не была. Интерьер аналогичен тому, что я видела в Каролине. Те, же мягкие диванчики, ряды столов. Красно-белые стены. В воздухе пахнет выпечкой и корицей. Кофемашина тарахтит.

Вернулся папа. Он поставил передо мной тарелку с шоколадными маффинами с сиропом… о, да, я просто жуть, какая сладкоежка. И шоколадный коктейль. Подозреваю, что завтра, я не влезу в свои любимые джинсы.

Папа заказал себе тоже самое.

– Значит, у тебя теперь есть подружки. Это хорошо, – он втянул в себя коктейль, только клубничный. – Ты можешь позвать их в гости. Мама испечет печенье.

И как я об этом не подумала?

– Хорошо. – Откусив кусочек от маффина, я закатила глаза. Блаженство.

– Ну, а помимо подружек… ты познакомилась еще с кем-нибудь?

Бррр… он намекает на парня?

Дьявол, если можно назвать все самое худшее, что есть в парнях, то да. Я столкнулась со стеной и набила несколько шишек. А в данный момент, у меня комок нервов, а не маффин в желудке. Вот, зачем он напомнил мне от Трэворе?

– Ничего особенного.

Папа вскинул брови.

– Так себе. – Я вздохнула, отвернувшись к окну.

– Он обижает тебя?

Ага. Прямо, как в детском саде или в начальной школе – дергает за косички.

– Еще чего.

– Ну, а серьезно. Какой он?

Я поджала губы. Он? Он – приду…

– Черт.

И этот придурок, преследует меня. Три квартала от школы, и он уже здесь, будто знает, где я. Какого фига? Упоминание о том, что у нас свободная страна, и я волен ходить, где хочу, и когда хочу – меня не волнует. Он здесь и он улыбается мне.