– Может, именно сегодня он хотел показать себя хорошим мальчиком, потому что у тебя гость. – Равнодушно проговорил он.

Я не верю в его чушь!

– А его глаза?

– А, что с ними? – Трэвор сделал еще глоток и поставил бокал на стол, уставившись на меня.

– Они стеклянные. Он ни разу не моргнул. Вообще, его как будто не было здесь.

– Кристалл…

– … кто ты такой? – Чужак! – Ты вообще человек?

Я всматривалась в его глаза и в них… не могу поверить, что я думаю, как пишут в дешевых книгах… в них, отражался весь спектр эмоций. Но та, самая темная часть его сущности, которую он прятал глубоко в себе, поднималась, заполняла его глаза, окрашивая их в густой, черный цвет.

Трэвор встал с места и двинулся из кухни, но я опередила его. Я хотела понять, что он сделал с моим братом и что он такое? То, есть, внешне, он человек… но, я хотела знать наверняка.

– Что происходит?

Он нахмурился и сделал шаг вперед. Я выставила руки вперед, уткнувшись ладонями в его грудь. Сквозь его тонкую футболку, я чувствовала жар и то, как напряженно сократились его мышцы.

Готова голову отдать на отсечение, я увидела в его взгляде желание мне все рассказать. Он смотрел на меня, но так ничего и не ответил. Когда его рука потянулась к моим волосам, я отпрянула, а Трэвор вздохнул.

– Увидимся в школе.

Он оставил меня наедине с тысячью мыслей, и я не могла определиться, к какой приткнуться. Я прыгала из угла в угол и хваталась за каждую, чувствуя, что моя голова вот-вот взорвется от переизбытка серого вещества. Прежде чем войти в свою комнату, я проверила Шина.

Он спал и был похож на ангела.

Боже, я начинала паниковать, меря шагами комнату. Я грызла ногти, прокручивая в голове наш неудавшийся ужин, странное поведение Трэвора и бледное, почти инопланетное лицо младшего братца. Во мне кипело столько чувств, и одно, самое яркое и почти болезненное, заставляло мои кишки сворачиваться в узел. О, я знала, что это было за чувство. Ощущение, когда внутренности обрываются, развеиваясь на ветру, или извиваются, больно жаля стенки пищевода. Закручиваются, раскачиваются, как на карусели. Дьявол, я ненавидела, когда интуиция начинала паниковать за меня. Я понимала, может, все это ничего не значит. Может, Шин, действительно хотел показать себя с хорошей стороны, потому что у меня был гость… но, позвольте, я достаточно хорошо знаю своего братца, чтобы сказать наверняка – его, черт возьми, как подменили. Но интуиция, она не давала моему желудку спокойно переварить лазанью, и вместо послевкусия сыра и томатов, я чувствовала желчь. Потому что я знаю, если интуиция выходит на передний план – жди беды. Со мной такое было несколько раз. Первый, когда я передумала, есть бургер, мимолетом подумав, что от него меня будет рвать в три ручья. Я не стала, его есть, а вот папа, мой бедный папа, мучился три дня от тошнотиков и лежал пластом. Во второй раз, когда я вела в школу брата. Это было в Каролине. Мы стояли на переходе, дожидаясь, когда загорится зеленый свет. Народу было не так много, и когда зеленый человечек зажегся, Шин, как всегда, вырвал свою руку и побежал вперед. В то же мгновение, у меня все свело в желудке, я чувствовала страх, чувствовала, что сейчас должно произойти плохое. Шин запнулся на ровном месте и упал прямо на дороге. Только я к нему, а к нам навстречу, уже несется машина. Я успела его оттащить в сторону, а мой брат перенес небольшой шок и растяжение лодыжки.

Сейчас, это опять происходило. Я чувствовала зло, и оно было где-то неподалеку.

Нет-нет, я доберусь до правды. Если моей семье угрожает опасность, то я все сделаю, чтобы их защитить. Плевать на себя, я готова на все. Я готова пожертвовать своей жизнью, только чтобы они были в безопасности. Даже Шин, которого я иногда ненавижу, но все, же он мой маленький брат, и я люблю его.

Я доберусь до правды. Я найду способ, чтобы узнать, что скрывает Трэвор и на что он способен. А главное, опасен ли он для моей семьи. Если так, то пусть готовит свои похороны, я с удовольствием брошу ему на гроб горсть кладбищенской земли.

Еще с полтора часа, я ворочалась в кровати. После, услышала, как пришел папа. Бедный папа, он, наверное, голодный, а мы съели почти весь ужин. Мама то убеждена, что ели только я и Шин… хотя, папа может солгать, что слопал две порции лазаньи. И она поверит ему.

Спустя полчаса, встревоженная мыслями и жутким привкусом страха, я наконец, провалилась в сон…

… однако, у меня сложилось впечатление, что я вижу кого-то в своей комнате. Может, это мне снится?

Моя комната была в полумраке, а сквозь окна, проскальзывал лунный свет. В рассеянной серебристой полоске, я видела размытую фигуру. Интуитивно, мой мозг забился в тревоге, посылая телу импульсы – реагировать и утилизировать, но мое тело одеревенело, либо от оторопи, либо из чистого интереса, кто эта фигура?

Фигура двинулась к моей кровати и кажется, во сне я повернулась на спину, пытаясь разглядеть его лицо. Смазано, будто смотришь через копирку. Затем, фигура наклонилась ко мне, а его рука потянулась к моим волосам. Однако, я позволила ему прикоснутся к ним. Это же просто сон, а во сне, я могу делать что хочу. Не знаю, почему меня посетила эта мысль?

– Твои волосы, как огонь. – Голос искажался, словно транслировался с радиостанции с помехами.

– Кто ты? – спросила я, но фигура ничего не ответила, лишь перебирала пальцами мои локоны. После, фигура выпрямилась, рассеиваясь в лунном свете, а я окончательно уснула, видя перед собой, лишь квадрат Малевича.

Более, мне ничего не снилось, но я остро чувствовала запах, который задержался в комнате, после ухода фигуры. Запах, утреннего морозного воздуха.

ГЛАВА 8

Утром, собираясь в школу, я была решительно настроена, узнать, кто такой Трэвор Блэк. Мысли, которые посетили мою голову, были безумны, но что не сделаешь для безопасности семьи? Первая – я буду милой, и только потому, что хочу узнать всю его подноготную. Мало ли, может мой дневник, всего лишь иголка, в его куче сена? Вторая – если это не прокатит, я найду его дом и буду вести слежку. А вдруг, он скрывает что-то серьезное, даже может, криминальное? Итог, включаем все свое обаяние и действуем. Надев свои, я бы сказала, счастливые, джинсы, я решила отмахнуться от принципов, ничего такого, чтобы просвечивался бюстгальтер и никакой обнаженки, нацепила на себя кофту с широким воротом. Ткань легкая и ворот, который может, тронуть не только сердце девственника, но и его дипломную работу, мягко обнажал мои ключицы. Я перетянула ворот, открывая левое плечо, потому что на правом, ношу сумку; сами понимаете, лицезреть след от лямки, даже меня может огорчить. А тут такое дело, я должна быть соблазнительной конфеткой для Трэвора Блэка. Черт, не могу поверить, что я жертвую своими принцами, ради правды. Я ненавижу его, и он меня бесит, но опять же, что не сделаешь для своей семьи?

Сбежав по лестнице, в кухню, я наткнулась на маму. Внешне, она была измождена, но в глазах горел огонек. Ох, как врач, мама бы отругала себя, за излишнее количество кофеина.

Буркнув, что-то вроде; привет… задолбало… хорошо выглядишь… ненавижу эту работу, хочу спать, она чмокнула меня в щеку и волоча ноги по ступенькам, скрылась за углом. Я даже могу себе представить, как ее хрупкое тело падает на кровать. Лицо сморщивается, как у мопса, а храп сотрясает стены.

Папа готовил нам завтрак, а когда папа у плиты, это значит, подгоревшая яичница и пересушенный бекон.

Зато, я с облегчением вздохнула, когда увидела Шина с его любимой приставкой. Он вернулся к своему клише – отвалите от меня, я всех вас в гробу видел, и меня это не могло умалить. Я даже готова была позволить ему обозвать меня бесчувственной селедкой, но сдержалась. И без этого, найдет что сказать.

– Фу, она пересолена. – Буркнул Шин, попробовав папину стряпню.

– Заткнись, придурок. – Шикнула я на него, и улыбнулась папе. В фартуке, он походил на мороженщика. Да, папа не шеф-повар, но, по крайней мере, он старается накормить нас приготовленным завтраком, а не как другие, отмахнутся деньгами, чтобы перекусить где-нибудь в кафе. – Очень вкусно, папа. Ты сегодня будешь опять допоздна работать?