Красавица Зиртана родилась в небольшом селении Хагдуф высоко в горах. В некогда большом поселке осталось всего несколько домов, и все сельчане являлись друг другу родственниками. В поселке жили в основном аникийцы, древний вымирающий народ. Они старались не выбирать невесту среди слишком близких родственников, но с каждым годом это становилось все труднее.

Зиртане исполнилось шестнадцать лет, а в это время по обычаям нужно выходить замуж и рожать детей. Девушка была самой младшей дочерью в семье Скраиловых. Это было нелегко, но Теффан и Агуни умудрились женить и выдать замуж всех своих семерых детей.

Родители девушки тяжело вздыхали, понимая, что их красавице не за кого выйти.

– Сколько лет Агвану? – спросил отец.

– Да ты что, старик! Ему же только четырнадцать. Ну какой из него муж! – покачала головой Агуни.

– Да, ты права, женщина! А про Огана что скажешь?

– Так он же сын твоего двоюродного брата! – напомнила жена.

– Да! – тяжело вздохнул Теффан.

А тем временем в городе, расположившемся в пятистах километрах от горного Хагдуфа, в другой аникийской семье Хартуевых тоже шел подобный разговор:

– Слушай, отец! Керану через месяц двадцать один год, и диплом он летом получит. Пора бы подумать о женитьбе.

– Думал я об этом, – прикуривая сигарету, грустно сказал красивый, слегка седеющий мужчина восточной наружности. – Даже в общину сходил. Нет в городе подходящей аникийки, вот в чем дело.

– Что ты имеешь ввиду, Дуван? Что значит, нет подходящей? По возрасту или как? – спросила жена у Дувана, присев на табурет и вытирая руки об передник. Женщина раскатывала тесто на традиционное национальное блюдо.

– А то и значит! Что девушек шестнадцати-семнадцати лет нет совсем! Или малышки или его ровесницы.

– Да ты что! – изумилась Эделина. – Как же так получилось, что девушки так долго не замужем? Двадцать один год! – покачала головой женщина, – у меня в этом возрасте уже трое детей было.

– Не знаю, – Дуван выпустил красивое кольцо дыма. – Всякие причины бывают. Парней подходящих не было, не посватал никто. Эх, вымирает наш народ! – с горечью произнес мужчина. – Вроде в каждой семье по трое-пятеро детей, а взять замуж некого! – вздохнул Дуван. – Но ты знаешь, Эделина, выход есть. Председатель общины посоветовал мне съездить в Хагдуф. Помнишь ты про это селение?

– Ой, да неужели! – всплеснула руками жена, – живое еще? И дети есть?

– Живое. Про детей не знает, поеду завтра же.

Старенький «Москвич» тяжело поднимался в горы и в конце концов заглох. Громко чихнув последний раз, он затих намертво. Дуван вышел из машины, посидел на обочине в тени развесистого дерева, вдохнул чистого, ароматного горного воздуха, закинул рюкзак за плечи и потихоньку пошел по дороге, круто забирающей вверх.

Здесь высоко в горах родились предки всех аникийцев. В течение сотни лет люди спускались с гор в город, и лишь самые выносливые продолжали жить в непростых условиях без электричества, газа, больницы, школы и других благ цивилизации. Вот потому молодежь почти сразу покидала селение, чтобы дать своим детям образование в городе и жить лучшей жизнью, чем их родители.

Дуван, поднимаясь в поселок, ни на что не надеялся, в селении остались одни старики. У него не было прямых родственников в поселке, но все аникийцы так или иначе приходились друг другу родней.

Увидев первого встречного горца, Дуван склонился в поклоне и поздоровался на родном языке.

– И тебе мир! – ответил немолодой высокий мужчина. – К кому идешь? – спросил он у Дувана.

– Ищу невесту своему сыну. Есть ли у вас в селении подходящая девушка?

Горец расплылся в улыбке:

– Есть, есть! Как не быть! Зайдешь в поселок, спроси, где Скраиловы живут. Ох и радость! – улыбнулся он напоследок.

Через пару часов Дуван вошел в поселок и первая, кого он увидел, была очень красивая девушка невысокого роста, с длинными каштановыми кудрявыми волосами, с огромными зелеными глазами. Она притягивала к себе взор. Ее нежная и тонкая как у ребенка кожа сияла перламутровым оттенком. Движения девушки были плавные и размеренные.

– Здравствуйте, аги! – поздоровалась она, поклонившись по обычаям взрослому мужчине и слегка прикрыв лицо рукой.

– Здравствуй, красавица. А не подскажешь, где Скраиловы живут?

Девушка улыбнулась:

– Я Скраилова Зиртана! Пойдемте в дом.

«Вот это удача! Сразу жену сыну нашел», – Дуван был необычайно счастлив.

– Сколько тебе лет, красавица? – с замиранием сердца задал мужчина главный вопрос.

– Шестнадцать, – ответила Зиртана.

– Значит, замуж пора! – то ли спросил, то ли сообщил Дуван.

–Это решат мои родители! – смело ответила девушка.

Обычно девушки и женщины у аникийцев молчаливы, но Дуван не обратил на это никакого внимания, ведь он задавал вопросы, а девушка отвечала.

После традиционного приветствия Зиртана не смущалась, смотрела прямо в глаза, говорила громко.

– Веди в дом! – сказал Дуван. – Будем решать.

Зиртана вопросительно посмотрела на мужчину и сделала запретное, задала Дувану вопрос:

– А у вас есть сын-жених!?

Но мужчина, родившийся в городе, не придал и этому значения.

– Да, – ответил он, – есть. Кераном зовут.

Зиртана не смогла скрыть своей радости. Она сразу же начала мысленно рисовать себе, как она уедет из ненавистного Хагдуфа, как поселится в городе, и вот тогда заживет на полную катушку, пренебрегая надоевшими обычаями.

– А в городе можно носить платья покороче? – Зиртана посмотрела на свое серое с вышивкой платье, прикрывающее щиколотки.

Дуван улыбнулся:

– Можно! – ответил он, а про себя подумал: «Еще ребенок! Про короткие платья думает! Но ведь не в этом заключается семейная жизнь и счастье!»

– Скажите, аги, – Зиртана продолжала бесцеремонно допрашивать Дувана, – а я смогу выходить из дома также свободно, как и здесь в поселке?

– Сможешь! – ответил Дуван, улыбнувшись.

«Хорошо, что я не взял с собой Эделину. Она бы уже развернулась и ушла, а наш сын так и остался бы без невесты. Все близлежащие города я объездил в поисках подходящей девушки! Устал. Эта, конечно, не совсем та, что хотелось бы! Языкастая, норовистая, но хоть красивая».

– Веди в дом! – прикрикнул Дуван, пресекая дальнейшие расспросы.

Зиртана недовольно хмыкнула, сузила свои огромные зеленые глаза, резко повернулась к мужчине спиной и коротко бросила:

– Идемте!

«Почему так неправильно воспитана? – удивлялся Дуван. – Даже в городе наши девушки не такие разнузданные!»

Родители Зиртаны радушно встретили Дувана. Теффан тут же поймал молодого барашка, чтобы приготовить праздничный ужин, позвал всех соседей к столу. Гость из города, кем бы он ни был, большое событие для сельчан! Агуни с женщинами-соседками занялись приготовлением угощений. Дуван с удовлетворением отметил, что Зиртана принялась помогать матери. Девушка ловко и быстро раскатывала тесто, что-то напевая себе под нос.

Мужчины расположились во дворе. Они взялись шумно расспрашивать Дувана про жизнь в городе, про общину, про родичей. Гость, охотно отвечая на вопросы, раскрыл свой рюкзак, вынул оттуда подарки: сигареты, свечи, фонарики, спички, сахар, женщинам платки и расчески.

Подношения принимали сдержанно, благодарили. Было не принято хватать и рассматривать дары. Все вещи должен был распределить хозяин – Теффан. Женщины вообще не могли подходить и трогать подарки. Это была забота мужчин.

Через час с небольшим наивкуснейшее национальное блюдо было готово, и Дуван начал традиционный разговор.

– Молодой орел ищет орлицу по душе и сердцу. Нет ли у вас такой? Я отец того орла.