В ту секунду, когда я сажусь в машину, я чувствую напряжение в воздухе. Келлан выглядит таким непринужденным в своих белых спортивных штанах и футболке в тон, и если бы мы не были в каком-то подвешенном состоянии, я бы поцеловала его как-нибудь яростно прямо сейчас. Однако вместо того, чтобы поприветствовать меня должным образом, он заводит машину и отъезжает.

Дорога до его дома не долгая, но я чувствую себя неуютно. Часть меня начинает задаваться вопросом, собирается ли он порвать со мной, но я знаю его много лет. Он не прочь порвать с кем-нибудь по телефону, чтобы избежать конфронтации. Если бы это был его план, он бы не встретился со мной для этого.

Он паркует машину и выключает ее. Я выхожу и следую за Келланом к входной двери, замечая, что на подъездной дорожке нет других машин. Как только мы заходим внутрь, уровень тишины говорит мне, что мы одни.

— Никого нет дома? — Спрашиваю я.

Он качает головой и запирает за мной дверь. — Мои родители на каком-то благотворительном мероприятии. Они не вернутся домой до ночи.

— О.

Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничаю. Как бы я ни шутила, что навсегда останусь девственницей, не то чтобы у меня не было возможности ее потерять. Келлан пытался, и не раз, но это никогда не казалось правильным. Ближе всего мы подошли к этому на выпускном вечере, когда он снял нам номер в отеле и усыпал кровать лепестками роз, потому что увидел это в фильме. Тогда у меня были все намерения сделать это, но этот жест показался мне слишком… отработанным.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Мы вдвоем пробираемся через дом на кухню. — Да. Воды, пожалуйста.

Я сажусь на барный стул, когда он достает бутылку воды из холодильника и протягивает ее мне. Неловкое молчание заполняет воздух. Келлан, должно быть, тоже это чувствует, потому что он тянет себя за волосы и тихо стонет. Я смотрю, как он обходит остров и кладет руки по обе стороны от меня. Он кладет свою голову на мою, тяжело вздыхая.

— Прости, что я был такой задницей прошлой ночью, — извиняется он.

— Почему ты себя так вел?

Он вдыхает меня. — Я просто чувствую, что что-то постоянно уводит тебя от меня. Будь то танцы, или Тесса, или Колби, кажется, у тебя никогда не хватает времени на меня.

Его слова задели меня за живое. Я и не подозревала, что заставляю его чувствовать себя вторым выбором. Я обвиваю руками его шею и прижимаю к себе, наконец-то чувствуя связь, которую мы разделяем. Связь, которая в первую очередь заставила меня захотеть быть с ним.

— Мне так жаль, Кел, — говорю я печально. — Моя жизнь всегда была настолько насыщенной, что я даже не замечаю этого, когда не делаю что-то приоритетным.

— Наверное, у меня просто было так много свободного времени с тех пор, как закончился бейсбол, что я наконец заметил, как редко мы видимся, — объясняет он.

Не в силах больше сдерживаться, я сокращаю расстояние между нашими ртами и прижимаюсь своими губами к его. Это мягко и сладко, именно так, как я люблю. — Я исправлюсь, просто пообещай мне кое-что.

— Что?

— Что в следующий раз, если следующий раз вообще будет, ты поговоришь со мной об этом, вместо того чтобы огрызаться на меня.

Он усмехается и кивает. — Договорились. В любом случае, эта вечеринка была скучной. Тебе было бы не очень весело.

***

Когда все напряжение давно прошло, мы с Келланом устраиваемся на диване и начинаем смотреть третий сезон «Ходячих мертвецов». В середине второго эпизода я встаю, чтобы взять немного попкорна. Слабый звук его телефонного пения эхом разносится по комнате. К тому времени, как я возвращаюсь, он кусает губу, сосредоточив свое внимание на телефоне. Мои брови хмурятся, когда я направляюсь к дивану.

— Все в порядке?

Он слегка вздрагивает, выключает телефон и кладет его обратно в карман толстовки. — Да, а почему бы и нет?

Я сажусь рядом с ним и прижимаюсь к нему. — Ты просто, казалось, был по-настоящему увлечен своим телефоном.

— Ах, это. — Похоже, он застигнут врасплох, но качает головой. — Это был всего лишь Оукли. Вчера вечером он познакомился с какой-то девушкой на вечеринке.

Ужас захлестывает меня, когда я слушаю его ложь. Оукли никак не мог быть на той вечеринке прошлой ночью, потому что он в Массачусетсе, обсуждает варианты поступления в колледж со своим отцом и тренером из Бостонского университета. Часть меня хочет подтолкнуть тему — выяснить, почему он солгал, и настоять, чтобы он сказал мне правду, — но мы только что закончили один спор. Я не уверена, что хочу еще одну.

Я использую более мягкий подход и расслабляюсь в нем. — Ты познакомился с какой-нибудь девушкой прошлой ночью?

Он расплывается в ухмылке, от которой я превращаюсь в кашицу. — Не говори глупостей. Ты же знаешь, что ты для меня единственная девушка.

Одним быстрым движением он разворачивает нас, пока не нависает надо мной. Когда он прижимается губами к моим, все мои подозрения улетучиваются, и единственное, что остается, — это он и я. Он целует меня с мастерством, рожденным опытом, от того, как он сжимает мою талию, до того, как его язык переплетается с моим собственным. Это так сексуально.

Проходит всего несколько минут поцелуев, прежде чем я чувствую, как его рука начинает скользить вниз к поясу моих шорт. Я напеваю ему в губы и хватаю его за запястье, чтобы остановить.

— Келлан, — бормочу я.

Он отстраняется и кладет голову мне на плечо. — Почему нет?

Потому что я боюсь.

Потому что я не уверена насчет нас.

Потому что я этого не хочу.

Но все эти ответы только вызвали бы спор, которого я действительно предпочла бы избежать прямо сейчас. Поэтому вместо этого я перестраховываюсь.

— У меня месячные, — вру я и хихикаю, когда он спрыгивает с меня, как будто у меня в любую секунду может хлынуть кровь.

— Ладно, да. Это достаточно веская причина.

Я игриво закатываю глаза и шлепаю его подушкой, когда он садится в пяти футах от меня. — Расслабься, придурок. Менструация не заразна.

Он съеживается. — Мы можем, пожалуйста, перестать говорить об этом?

Забавно, что он ведет себя как такой мужественный мужчина, но что-то столь естественное, как месячные, может заставить его так нервничать. Я лежу на диване, положив голову ему на колени, и улыбаюсь, когда он проводит пальцами по моим волосам.

— Итак, — он меняет тему. — Как ты думаешь, что твой папа хочет сказать тебе сегодня вечером?

Вот вопрос, который я задаю себе с тех пор, как он мимоходом упомянул об этом сегодня утром. Мой отец — серьезный бизнесмен практически для всех, кроме меня. В последний раз он сказал мне, что хочет сообщить мне что-то важное, когда сказал, что частный детектив нашел мою маму. Я даже не знала, что он кого-то нанял. Моя мама ушла от нас, когда мне было три года, и я ее почти не помню. Однако, когда я начала расспрашивать о ней, мой отец попросил кого-то найти ее на случай, если я захочу связаться с ней. Я этого не хотела и до сих пор не хочу, но усилия, которые он приложил, чтобы дать мне выбор, заставили меня полюбить его еще больше.

— Честно говоря, понятия не имею, — отвечаю я. — Я просто надеюсь, что в этом нет ничего плохого.

***

Остаток дня мы проводим за просмотром телевизора, время от времени целуясь. Как только я перестаю бояться, что он попытается заняться со мной сексом, становится легче позволить событиям зайти немного дальше — например, его руки забираются мне под рубашку.

Келлан отвозит меня домой вскоре после шести, и когда мы добираемся туда, я замечаю, что машина моего отца уже стоит на подъездной дорожке. Я целую своего парня на прощание и направляюсь внутрь. В ту секунду, когда за мной закрывается дверь, из кухни доносится незнакомый смех.

— Папа? — Зову я.

— Сюда, милая.

Я иду через дом на шум, но только для того, чтобы обнаружить своего отца, стоящего там с женщиной, которую я никогда раньше не встречала. Она хорошенькая, с короткими каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами. Я бы сказала, что она, вероятно, всего на несколько лет моложе его. Мой папа улыбается мне и кладет руку ей на поясницу.