Я бросаю свою доску и плыву к ней так быстро, как только могу. Волны угрожают сбить меня, но я использую все свои силы, чтобы оставаться на пути. Наконец, моя рука касается мягкой кожи. Я заключаю Леннон в объятия и отталкиваюсь от дна.

Когда мы, наконец, достигаем вершины, Леннон сильно кашляет. Она хватается за воздух и держится за грудь, пока я вытаскиваю нас обоих на берег. Как только она выходит из воды, она останавливается и наклоняется. Ее руки лежат на коленях, пока она выпускает из себя всю воду.

— Ты с ума сошла? — Я спрашиваю, когда она переводит дыхание. — Зачем тебе рисковать, отправляясь туда?

Она отталкивает меня. — Я поняла, хорошо? Я была глупа, придя сюда.

Видя, как она собирается уйти, я хмурю брови. — Леннон.

— Нет. — Она оборачивается. — Не называй меня Леннон. Я знаю. Я идиотка, что думала, что ты хотел меня видеть. Прости, что испортила твой шторм-серфинг. — Она смотрит на воду и вздыхает. — И, по-видимому, еще одну доску.

Я смотрю на воду и вижу, что моя доска и доска Брайса разбиты вдребезги, но на этот раз мне все равно. Однако, прежде чем я успеваю ей это сказать, она продолжает.

— Весь мой мир разваливается на части, и так случилось, что ты — единственная его часть, которую я хочу сохранить целой, но это нормально. Я заслужила это после того, как обошлась с тобой у Колби.

— Леннон.

Она поднимает руки, защищаясь. — Я ухожу, ухожу.

Поворачиваясь, чтобы уйти, я не могу не улыбнуться ее удаляющейся фигуре. Она отходит всего на пару шагов, прежде чем я бросаюсь вперед и хватаю ее за запястье. Одним рывком я разворачиваю ее к себе и заключаю в объятия. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ей шанса. Я прижимаюсь губами к ее губам впервые почти за две недели, и все мое тело снова оживает.

Небо разверзается, когда шторм, наконец, приближается, и дождь льет на нас сверху. Мои руки обвиваются вокруг ее талии, желая прижать ее к себе и никогда не отпускать. Все, что я хочу делать до конца своей жизни, это быть прямо здесь, делая именно это.

Она прерывает поцелуй, чтобы перевести дыхание, и откидывает голову назад. — Но я думала, что ты—

Я качаю головой. — Ты думала неправильно.

Вздыхая с облегчением, она прижимается своим лбом к моему. — Больше никаких побегов. Больше не отталкиваем друг друга. Я устала от того, что каждый из нас одной ногой за дверью, потому что я полностью в этом.

Ее слова вызывают широкую улыбку на моем лице. — Знаешь, мой папа сказал мне, что, когда это реально, ты не можешь уйти. Это забавно, потому что, когда он сказал это, я рассмеялся. Но сейчас, стоя здесь с тобой, я понимаю, что он был прав. Потому что я знаю, что должен уйти. Ты заслуживаешь намного лучшего, чем я, и я знаю, что я эгоист, но я, блядь, не могу пошевелиться.

— Ты хочешь сказать… — Ее глаза смотрят в мои, в них нет ничего, кроме надежды и восхищения.

Я хихикаю и оглядываю ее с головы до ног, ухмыляясь. — Я люблю тебя, Леннон. Ты для меня все. Я бы умер без тебя. И я говорю полностью серьезно.

Она сияет, как солнце, и притягивает меня к себе, снова соединяя наши губы в поцелуе, которому я не хочу конца.

ЭПИЛОГ

КЕЙД

Театр набит людьми. Некоторые старые, некоторые молодые, и все нарядные. Я твердо сижу между Ноксом и Грейсоном. Нокс и Делейни прилетели только для того, чтобы посмотреть выступление Саванны и Леннон, что сделало их, вероятно, двумя самыми поддерживающими друзьями, которых я знаю.

На коленях у Нокса Делейни, а по другую сторону от него Ашер и Колби. Слева от меня, однако, двое парней, с которыми я только что познакомился — Картер и Джейс. По-видимому, Грейсон и Саванна знают их со школы, но ясно, что между Ноксом и Картером существует некоторое напряжение. Когда они добрались сюда, он приветственно обнял Делейни, и казалось, что Нокс был готов поджечь его в огне.

Концерт подходит к концу, и я сажусь, зная, что наконец-то увижу Леннон. Она, Брейди и Саванна танцуют последний танец вечера, поскольку они самые взрослые и талантливые. Мне всегда нравилось смотреть, как Леннон танцует, с тех пор, как я подглядывал за ней в ее подвальной студии, когда я впервые переехал в ее дом. То, как она двигается и использует свое тело, чтобы рассказать историю, — это самое прекрасное, что я когда-либо видел.

Начинает играть «Dance Again» Селены Гомес, и Леннон выходит на сцену справа, а Саванна выходит слева. Они обе выглядят великолепно в бледно-розовых костюмах, с их светлыми волосами, завязанными сзади. Поначалу их движения медленные, точные, но по мере того как ритм падает они переходят в вращение с несколькими оборотами. Толпа начинает аплодировать, поскольку они остаются совершенно синхронными друг с другом.

Начинается припев, и они разносятся по всей сцене. Они летят по воздуху, как будто гравитации не существует. Саванна талантлива, но мои глаза остаются прикованными к Леннон. В конце припева Брейди выходит, и все они одновременно переворачиваются. Как им удалось так идеально рассчитать время — выше моего понимания.

Делейни и Тесса танцуют на коленях у своих парней, крича и подбадривая их громче, чем кто-либо здесь. Такое ощущение, что они проводят лучшее время в своей жизни, просто поддерживая своих лучших друзей. Я счастлив видеть, что кто-то заботится о Леннон так же сильно, как я. Даже Колби выглядит гордым, когда наблюдает за ней.

Песня на мгновение замедляется, и, в свою очередь, их движения тоже. Она полна легких вращений и взмахов ногами, которые показывают, насколько они безумно гибкие. Они обе бросаются к Брейди. Он держит их обоих в воздухе, подложив по одной руке под каждую. Когда ритм снова стихает, он опускает их, и они обе переходят в переднюю антенну.

Все в зале смотрят с благоговением, и когда танец заканчивается, овации более чем заслужены. Я практически глохну от криков Делейни и Тессы, но мой взгляд прикован к Леннон. Когда она посылает мне воздушный поцелуй, Грейсон кладет руку мне на плечо.

— Мы, двое очень счастливых парней.

Я смеюсь. — Мы такие, чувак. Это точно.

***

Я крепко держу свою девочку в своих объятиях, пока все окружают ее и Саванну, чтобы поздравить их с хорошо выполненной работой. Когда все уходят, остаются только люди, которые сидели в нашем ряду. Картер и Джейс подходят и обнимают Саванну, в то время как Леннон, прищурившись, смотрит на Картера.

— Твой кузен — кусок дерьма, — говорит она ему.

Он фыркает и начинает смеяться. — Я мог бы сказать тебе это.

Я смотрю на Грейсона. — Кто его кузен?

— Келлан.

Я фыркаю, но Леннон оборачивается и смотрит на меня снизу-вверх.

— Следи за собой, — дерзит она. — Ты ненамного лучше.

Я счастливо смеюсь и притягиваю ее невероятно ближе, целуя ее просто потому, что могу.

Узнав правду о своем отце, Леннон решила, что не хочет иметь ничего общего ни с одним из своих родителей. Во-первых, ее мама предпочла деньги собственной дочери. И, во-вторых, ее отец всю ее жизнь лгал об этом. Если она когда-нибудь решит поговорить с кем-нибудь из них снова, я поддержу ее, но не думаю, что это произойдет в течение очень долгого времени.

Моя мама, с другой стороны, протягивает руку помощи только тогда, когда Молли не перестает умолять ее разрешить ей увидеть меня в следующий раз. К счастью, она не злобная и не пытается разлучить нас. В эти выходные мы с Леннон везем ее на пляж, чтобы я мог наконец научить ее серфингу.

Что касается будущего, то оно слегка зависло в воздухе. На следующей неделе у меня встреча с Биллабонгом, и, если они подпишут со мной контракт, я мог бы провести большую часть года, путешествуя по всему миру в сотнях невероятных мест для серфинга. Гавайи. Австралия. Мальдивы.

Однако одно я знаю наверняка: Леннон всегда будет тем, к кому я вернусь. Это может быть тяжело, когда мы оба преследуем свои мечты, но мы проходили через худшее. Я нисколько не сомневаюсь, что у нас все получится.