– Не твое дело, дорогуша. Нет так нет.

– Не хами. Обращайся на «вы». И мне до всего есть дело. Если спрашиваю, значит, есть причины.

Макс мысленно обрадовался. Голос его воспитывал, проверки окончены. Это главное! Он достал носовой платок и, не делая резких движений, промокнул лоб, затем вытер влажную под воротником шею. Костюм чертов. Рубашка синтетическая. Недооценил его Хозяин, слишком умным быть тоже не следует. Пусть думает, что он волнуется, впрочем, так и есть.

– Извините. Я ждал делового разговора, а вы активистов натравили. Теперь мозги парите. Будет разговор или решить не можете?

– Будет разговор, а как же, – голос подобрел. – Стоит тебя из беды выручать?

Пошло воспитание, значит, порядок. Макс контролировал ситуацию.

– Нет, – буркнул он.

– Что?

– Не стоит.

– А ты не так глуп, – голос перешел на отеческий тон. – Возможно, мы сработаемся.

– Поживем-увидим.

– Не подведешь?

– Лишний базар! Испытайте.

Сидящий сзади человек протянул ему через плечо листок бумаги. Макс его взял. Голос пояснил:

– Это первое задание. Запомни адрес.

– Запомнил. Что дальше?

– Верни.

Не поворачивая головы, Макс вернул исток обратно, через плечо. Голос продолжил:

– Завтра, ровно в 12 часов дня. Ты должен прибыть по этому адресу. Там будут находиться двое мужчин, их надо убрать.

– Убрать. В смысле убить?

– А ты думал, я работу уборщицы предложу? Шофер у меня есть, телохранители тоже. Не задавай глупых вопросов.

– Я по мокрым делам не работаю.

– Это сделка. Я предлагаю тебе жизнь, твою собственную, поменять на чужую.

– Там две жизни.

– Своя жизнь дороже двух чужих. Бригады нет, но у тебя есть товарищ. Нельзя быть эгоистом, Макс. Привлеки друга по несчастью, он не откажется. С ним знакомиться не буду. Справишься?

Макс скрипнул зубами. Недооценил он Хозяина, цепкий дядя.

– Подумать могу?

– Ты видел адрес, – голос поскучнел. – Назад хода нет. Завтра, в 12.

– А долг? Мне нужны гарантии.

– Гарантия полная. С картежниками я решу. Считай, долга нет. Кроме того, если сработаешь чисто, получишь круглую сумму, и твой товарищ тоже, это будет премия.

– А Шипилов? Он получил аванс, не отступится.

– Макс. Если я беру человека, то и проблемы его решаю. Единственное, мне тоже нужны гарантии, что ты не предашь, я должен быть уверен, – голос сделал паузу. – Для этого такое задание. Я знаю, ты умнее, чем кажешься, у тебя отличные рекомендации, справки я навел. Ты мне нужен для других дел, а убрать этих двоих? Как два пальца. Ты меня понял?

– Да.

– Отлично, тогда по делу. Один или вдвоем? Могу дать помощника.

– Кореш у меня есть, с ним и сработаем, вдвоем.

– Разумно. Теперь рабочая информация. Дом, куда вы завтра пойдете, обкомовский. В подъезде дежурит милиционер. Завтра с 12.00 до 12,30 его не будет. Полчаса достаточно, даже с запасом, надо уложиться, в ваших интересах. Если попадетесь или засветитесь – не обижайся, сделка отменяется, я говорю, чтобы иллюзий не возникало. Понял?

Макс угрюмо молчал. Хозяин не намекал, он прямо сказал. Вообще-то правильно, лучше так, чем обман или ложные надежды. Все жестко, так и должно быть.

– Не понимаю, Макс. Что тебя смущает?

– Валить обкомовцев – это беспредел.

– Я думал, мы договорились, – голос за спиной потускнел. – Да? Или нет.

– Да, – прошипел Макс, и обернулся. Кто бы мог подумать?

Видел он его в парке: на скамейке газету читал…

На следующий день была суббота. Две девицы по обслуживанию партийной номенклатуры прибыли по телефонному звонку на квартиру, где их должны были ожидать два слушателя Высшей партийной школы, намеренные расслабиться после тяжелой учебной недели. Квартира оказалась открыта. Девицы зашли в прихожую, игриво позвали: мальчики, ау, мальчики? А в ответ – тишина. Прошли в апартаменты: стол накрыт, хозяев нет. Решили подождать. Одна расположилась на софе, другая отправилась в туалет, но скоро вернулась весьма побледневшая. Оба функционера были зарублены топором. Секретари райкома лежали в ванной, плавая в собственной крови. Буквально на следующий день, в воскресенье, началось нечто, потрясшее преступные устои города. Двойное убийство несчастных райкомовцев было воспринято городскими властями как прямое покушение на коммунистический режим. За отсутствием признаков ограбления и других видимых причин, это преступление приобрело политическую окраску в глазах основательно перетрусивших партийцев. Как учил Ленин, на террор ответили террором. Первым делом была проведена крупнейшая войсковая операция на денежно-вещевом рынке. Огромная территория барахолки была внезапно окружена автоматчиками ВВ и боевыми группами Комитета госбезопасности. Впускали всех, не выпускали никого. Перепуганная толпа жалась к высокому забору, глядя на вооруженных солдат и не понимая, что происходит. Паника рождала слухи один ужасней другого, от военного положения и химического заражения до расстрелов: всех расстреляют из пулеметов и зароют бульдозерами в овраге, благо барахолка находилась в окрестностях города. После долгого ожидания началась повальная проверка. Взбудораженных людей пропускали через контрольно-пропускные пункты, тщательно обыскивая, конфискуя товары и проверяя документы, которых при себе у большинства не оказалось. Составлялись протоколы и акты изъятия, проверялись адреса и прописки, автозаки и автобусы заполнялись сомнительными личностями разного пола и возраста, все без объяснений, под вымышленными предлогами.

Эта неслыханная по масштабам облава забила до отказа городские тюрьмы, следственные изоляторы и вытрезвители. Устанавливались личности, выяснялись преступные связи, сотрудники ОБХСС, уголовного розыска, прокуратуры и привлеченные специалисты работали круглосуточно, падая от усталости и засыпая прямо в кабинетах. Через три дня основная масса задержанных была выпущена, но тут же прокатилась новая волна арестов. Во вторую сеть попалась крупная рыба, серьезные дельцы и махинаторы. В городе наступил мертвый сезон, криминальный мир замер в ожидании третьей серии обысков и арестов. Невиданная по оперативности и масштабу акция уже принесла немалые плоды и результаты. Сдвинулись с мертвой точки множество старых дел, пойманы опасные преступники, находившиеся в федеральном розыске, всплыли и попали в поле зрения новые имена, о существовании которых правосудие даже не подозревало.

Паханы и авторитеты вели свой, куда более жестокий розыск, стремясь найти беспредельщиков, из-за которых поднялся такой кипеж. Но все было тщетно, убийцы партийных функционеров как в воду канули. Неделя относительного затишья, во время которой проводились уже допросы с пристрастием, закончилась настоящей войной. В городе начались беспорядки, спровоцированные ворами в целях противодействия властям, в ответ было объявлено чрезвычайное положение, введен комендантский час, из соседних областей стягивались войска, по ночам и даже среди бела дня гремели выстрелы, мафия без боя позиции не сдавала. Начались новые аресты. Улов был немногочислен, однако на этот раз за решетку угодили акулы, дельцы республиканского уровня, и обычные крюки, милицейские и судейские чины, на этот раз бездействовали, не смотря на огромные взятки им предлагаемые. Все объяснялось просто. Следственные дела находились в ведении особых бригад под управлением московских специалистов, региональные схемы оказались в коллапсе.

Именно тогда на авансцену криминального мира выступил Макс, и от имени своего босса, который продолжал оставаться в тени, повел переговоры с представителями различных группировок, обещая покровительство Хозяина в обмен на безоговорочное подчинение и солидный процент с оборотного капитала. Путем кадровых перестановок и отдельных акций монополия была установлена, несогласные были арестованы или попали в розыск, оплаченные дела прекращены, а банда Шипилова, например, целиком и полностью разгромлена, и сам Шипилов убит при задержании. Все закончилось как нельзя лучше, райкомовское убийство списано на мертвых, город очистился, множество преступников были осуждены и понесли наказание, сотрудники органов получили награды и звездочки, столичные специалисты отозваны не солоно хлебавши, но их начальство, конечно, внакладе не осталось. Макс, благодаря Хозяину, чьи интересы представлял, быстро поднялся по лестнице криминального мира, даже те самые картежники, что обложили его и загнали в западню, отстегивали долю с бизнеса.