Легко сказать «включи». Это же не рубильником щёлкнуть. Особенно, если столько усилий приложено, чтобы оно больше никогда не включалось.

Но тут подошла Оксана и, вздохнув, протянула ему маленькую баночку: «Вот, заныкала на всякий случай». Александр обречённо кивнул, отвинтил крышку и, зацепив ядовитый мёд пальцем, облизнул. Дурман медленно растёкся по телу. В глазах потемнело, пространство задрожало…

Вдруг он ощутил себя в теле Вовки, из последних сил упирающегося, чтобы не провалиться ещё глубже в скальную расщелину.

Совладав с нахлынувшим ужасом, Александр начал искать в Вовкиных воспоминаниях место входа и приблизительный путь до провала. Увидел скалу на берегу реки, и дыру в земле между камнями. Попытался рассказать, но язык заплетался, образ в слова не оформлялся. Тогда он встал и, еле передвигая ноги, как зомби, пошёл в ту сторону.

В таком вот лунатическом состоянии он и залез в подземелье, обвязанный верёвкой. И достал мальчишку. Сам он, правда, всего этого не помнил.

Потом был традиционный отходняк и синяки под глазами. Видимо, опять в темноте приложился о камень своей многострадальной переносицей. Но ясновидение не выключилось. Всё, от чего он так долго "лечился", вернулось. А поскольку применять его было некуда, проявлялось оно в основном лунатизмом и периодическими галлюцинациями.

Тот, кто когда-либо пытался избавиться от зависимости, знает, что с каждым разом сделать это всё сложнее и сложнее. Вот и Александру не удалось справиться с болезнью второй раз тем же способом, что в первый, и Оксана уже всерьёз собиралась сдавать его в психушку, чтобы гасили препаратами.

– Ну так что? Вы согласны? – прервал размышления Оксаны Йосиф Якич.

– А если откажемся? Мы ведь можем отказаться?

– Нууу… в принципе можете, конечно. Но тогда придётся вернуть все авансы.

– Какие авансы? – испугалась Оксана. И вдруг согнулась, схватившись за живот, и застонала.

Начались схватки. На месяц раньше положенного.

Пока Александр вёз её в роддом, она, в перерывах между приступами боли, скороговоркой повторяла: «Мы согласны, согласны!»

До вокзала добрались на удивление быстро, без пробок. Савелий получил заранее заказанный билет, и до посадки у него оставалось около двух часов. Александр предложил где-нибудь перекусить, а то с утра оба голодные.

Они нашли небольшое уютное кафе, заказали пиццу.

– Расскажи-ка мне поподробнее об этих магах, которые тебя сюда выдернули, – попросил Александр.

– Что рассказывать? – пожал плечами Савелий. – Я только двоих видел. Первая – Елена. Думаю, ей около пятидесяти. Но выглядит шикарно! Если её одеть поярче, и молодёжного сленга в речь добавить, то легко можно и тридцать дать. А так… Вся в чёрном, косметики минимум… Вторая… Елена зовёт её "наш Светик". И та на самом деле ведёт себя, как пацан, но внешне явно девка, хоть и тощая как скелет. Ещё у них есть художница… ну я уже говорил…

Александр слушал, чуть прищурившись, и едва заметно кивая.

– Говоришь, они теракты предотвращают?

– Почём купил. Только, если честно, не помню ни одного предотвращённого. Разве что, кроме убийства президента. Хотя… это опять же, только с её слов. Для меня, что президент, что губернатор, что просто какой-то никому не знакомый чувак.... Я вижу только сюжет, декорации, эмоции… а кто главный герой этого спектакля, узнаю потом из средств массовой информации. Я ж говорил: все эти катастрофы я вижу как бы с трёх ракурсов. Первый – я погибаю, второй – мой родственник погиб, и третий… – Савелий замолчал, словно что-то вспоминая. – А ты знаешь, – наконец усмехнулся он, – раньше я этот третий не воспринимал. Ну, то есть как… а, ладно, – махнул он рукой и вернулся к жеванию пиццы. – Вопшем, видел я покухэние на прежидента, или нет, не жнаю.

А что касается других терактов… – продолжил он, дожевав. – Вот смотри: их художница мой портрет, как с фотографии срисовала, значит и террористов может так же. Что мешает загрузить фоторобот в программу распознавания лиц, запустить её по всем камерам и отловить его ещё на подходе? В общем, сомневаюсь я, что они действительно пытались что-то предотвратить.

– Тогда, зачем ты им нужен?

– Теряюсь в догадках, – пожал плечами Савелий. – Хотя… Елена же открытым текстом сказала: "мы изучаем паранормальные способности". Мы для них объекты исследований! Понимаешь? Лабораторные крысы!

– Да ладно! Не нагнетай! А о чём тебя так долго расспрашивали?

– Меня? Меня не расспрашивали. Наоборот, Елена мне ликбез по экстрасенсорике проводила. Я спросил, как у меня получается видеть будущее, и она объясняла.

– Ну-ка-ну-ка! – заинтересовался Александр. – И как же?

– Боюсь, не сумею так красочно повторить, но если в двух словах – я, типа, вижу планы убийц. Ну, типа, они там где-то в информационном поле отпечатываются, и я потом какой-то портал открываю и инфу качаю. Причём, не только я, но и эта их художница, читая мой блог, картинки срисовывает.

– Портал… – задумчиво повторил Александр.

– Она, правда, так и не рассказала, что это, но я типа умудряюсь держать его аж целых два дня. Прям это какой-то невероятный героизм.

– Но это на самом деле просто охренеть! – кивнул Александр.

– Ты что ли что-то в этом понимаешь?

– Ну… мы можем одни и те же явления называть разными словами, поскольку единых терминов нет. Но если я правильно понимаю, как там всё устроено, то в общем ясно, что она называет "порталом".

– А ты как это называешь?

– Я никак, – пожал плечами Александр. – Не было необходимости. Я ж лекций по экстрасенсорике не читаю. А использовать это можно и без названия. Теперь тоже буду называть порталом.

– Может, объяснишь тогда, что это?

– Легко сказать "объяснишь" – усмехнулся Александр. Взял ещё кусок пиццы и пару минут молча жевал, рассматривая быстро темнеющее небо за окном.

Из размышлений его вывела первая робкая молния.

– Молния! – обрадовался Александр. – Ближайший физический аналог портала – молния.

– Ммммммм? – непонимающе промычал Савелий.

– Что такое информационное поле она тебе объяснила?

– Ну так… типа эмоции человеческие… вибрируют типа… резонанс что-то там…

– И как объяснять? – засмеялся Александр. – Если у тебя ещё базовых понятий нет. Ладно, попробую.

Эмоциональные вибрации – они как звук. Колокола, например. Бумммм… и может десятками лет "звенеть"…

– Нет, подожди! – прервал его Савелий. – Колокол "бум", и металл продолжает вибрировать, распространяя звук в воздухе. Что является средой для передачи эмоциональных вибраций? И что вибрирует, если брать аналогию с колоколом?

– Тебе надо с женой моей на эту тему пообщаться, – усмехнулся Александр. – У неё лучше получается доступно объяснять. Я сам понимаю, а передать… Ну вот допустим, что-то случилось. К примеру, тебя ударили. Больно и обидно. Боль через пару дней прошла, а обида может ещё годы ощущаться. Что поддерживает обиду?

– Память, – пожал плечами Савелий.

– Нет, – усмехнулся Александр. – Память в нашей аналогии с колоколом – это слух. Мы можем слышать звук, пока металл вибрирует. Если эмоция угаснет – событие забудется.

– Что-то мне Елена по этому поводу, вроде, говорила, – потёр лоб Савелий.

– Но сама по себе эмоция не угаснет, – продолжил Александр. – Вибрации эмоций поддерживаются телом. Точнее – хромосомами, поэтому могут передаваться по наследству. Кроме того, они могут продолжать "звенеть" в уже умершем теле. Мощи святых, к примеру. Также вибрации могут передаваться через контакт. Слышал о лечении наложением рук? Целитель синхронизируется с больным, как бы заражает себя его вибрациями, а потом трансформирует их в своём теле и вместе с собой переводит пациента в режим здоровья. Но такое здоровье не на долго…

– Почему?

– Ой… это долгий разговор. Боюсь не успею до поезда. Давай я тебя завтра по Скайпу с женой познакомлю и пусть она тебе грамотно всё рассказывает.