Литмир - Электронная Библиотека

Олег Артюхов

Последняя битва

Сторно – термин бухгалтерии, означающий обратную запись, которая предпринимается с целью исправления ошибки. Обычно записывается красными чернилами, поэтому называется “красное сторно”.

Замутнённое густым облаком пыли закатное солнце горело в небе оранжевым шариком. Под ним упряжка лошадей уносила колесницу, тёмный контур которой мелькал в багряном мареве.

– К Тарсу рванули и дальше в Каппадокию, – попытался сплюнуть Рокки, смахивая ладонью со лба грязный пот. – Да, и хрен бы с ними.

– А, вот это вряд ли, – проворчал Ромео, вытягивая из тула две стрелы…

Глава 1

Появление в павильоне хроноустановки тысячи одетых в белоснежную форму моряков вызвало лёгкий переполох. Отправляли то их командами дробненько, в разбежку, а тут из прошлого целый полк заявился.

Ошалевший от изобилия весело гомонящих и азартно делящихся впечатлениями моряков персонал бестолково суетился, не зная с кого и как начать работу. А морякам было от чего возбудиться, ведь, начиная от закладки кораблей до сего момента, там прошло четыре года, а здесь всего двое суток. Привыкнуть к этому парадоксу невозможно.

Собравшаяся особняком наша команда потянулась на выход, где толпились спецы и профессура, а к морякам отправились три адмирала во главе с Авакянцем и начали привычно строить личный состав. Профессор Артемьев пробежался по нам глазами, явно пересчитывая поголовье.

– Все, Сергей Иваныч, – махнул я за спину рукой, – все в наличии. Явились, не запылились и готовы к активному отдыху, переходящему в блаженное безделье,

– Экие вы, братцы, шикарные. Все в белом. Ваши благородия. А войной то от вас всё равно потягивает. Порохом пахнуло, адреналинчиком и дымком печным.

– Это из Порт-Артура привет. Там март на дворе, и печки во всём городе дымят.

– Ишь ты, печки… дымят, – профессор мечтательно улыбнулся и покачал головой. – Сейчас в автобус ступайте и в Центр к медикам дуйте, а я тут с моряками задержусь. Автобусов всё равно не хватит. Придётся делать несколько ходок и снимать с консервации второй уровень базы, – он махнул рукой нам на выход и направился к оживлённо галдящей толпе.

Вопреки своей вредной привычке медики издевались над нами недолго, явно озабоченные перспективой осмотреть тысячу пациентов. Ближе к вечеру мы с Олегом, Ванькой и Сашкой, наконец-то, добрались до дома и заявились во всём параде белоснежных мундиров. Явление двух блудных сыновей с друзьями поверг домашних в лёгкое потрясение: маманя шлёпнулась в кресло, Лара прижалась к стене, а дед приосанился и разгладил согнутым пальцем несуществующие усы.

– Ну и ни хо-хо себе, – растерянно проговорил батя, наклонив голову к правому плечу, и потирая левой рукой шею.

– А вот и мы, покорители высоких широт и солёных ветров, – я широко раскинул руки, обнимая взвизгнувшую Лару, а ребята смущённо топтались за моей спиной.

После шикарного и оживлённого ужина Ванька с Сашкой ушли к нам в коттедж, а я остался у родителей. Бессонная ночь прошла незаметно, и утром мы с ребятами отправились в Орлиное Крыло, где на площади перед базой планировалось общее построение экипажей и прощание. Насколько мне было известно, в Порт-Надежде уже пришвартовались три десантных корабля в ожидании моряков.

Мы успели вовремя, и в ровном квадрате строя по праву заняли свои места.

– Отряд!.. Равняйсь! Смирно! – раздался зычный голос капитана Супрунова. – Товарищ вице-адмирал, экипажи линкора «Тур», балкера «Фортуна» и отряда торпедных катеров построены. Командир эскадры капитан первого ранга Супрунов.

– Здравствуйте, товарищи! – Фасад базы отразил громкий бас адмирала Авакянца.

– Здра жла тащ виц-адм-рал!! – грохнул ответ

– Поздравляю вас с завершением выдающейся и небывалой в истории уникальной операции! Ваша победа в Русско-Японской войне 1904 года – свершившийся факт, и всё, что вы сделали, войдёт в летопись русского флота. Я горд, что имею честь быть вашим современником. Слава вам, герои России! Ура!!

– Ура-а-а-а!!! – сотряс воздух рёв тысячи глоток.

Я стоял с краю строя и наблюдал совершенно растерянные лица сотрудников базы и научного центра, столпившихся вдоль фасада. И вправду зрелище было неординарное и, как оказалось, весьма символическое. Лиха беда начало. Но об этом чуть позже.

После торжественной части моряки погрузились в собранные со всего Лукоморья автобусы и отправились в Порт-Надежду, а меня утянуло на своё сборище начальство: профессора Артемьев и Лябзин, главный администратор Буслаев и главный безопасник Александр. Как выяснилось, в офисе Артемьева была накрыта поляна с коньячком, вином и лёгкой закусью.

– Предлагаю тост, – поднял бокал Артемьев, – за нашего бесшабашного вояку, воеводу, и, не побоюсь этого слова, лихого пирата Павла ибн Сергеича из рода Смирновых.

Все хлопнули по первой, пулей залетела вторая, и потёк разговор:

– Необычные кораблики мы предкам оставили, – проговорил я, стягивая с деревянного шампура шашлычок, – и где они нынче позвольте спросить? Такая техника должна засветиться в истории?

– Она и засветилась, – глотнул минералки Александр. – Когда мы планировали операцию, пришлось вскрыть и изучить совершенно секретные архивы ВКПб и флота, и даже забраться в закрома к японцам. Выяснилось, что были такие корабли, и до начала 19 года прошлого века базировались в специальной секретной базе на севере Сахалина. В годы гражданской войны и интервенции японцев и американцев во избежание захвата оккупантами секретных судов дальневосточное правительство приняло решение затопить корабли в океане на глубине 3 вёрст примерно в 100 милях восточнее острова. Сделано это было вовремя, ибо интерес японцев и американцев к этим кораблям был нешуточный. Так что утопили и «Тура», и «Фортуну» и даже сегодня достать их с такой глубины невозможно. А жаль.

– Если хочешь, но не можешь, значит, не очень то и хочешь, – коньячок меня слегка расслабил.– Надо будет, достанем.

– Э-э-э, кабальеро, – вскинулся Артемьев, – тему за угол не заводи. Нам и своих проблем не разгрести, куда уж антиквариат подымать чёрте с какой глубины.

– Поскольку не всё ещё найдено, то не всё ещё потеряно, – я откровенно потешался, – как случится в проблемах окошко, так и…

– Не желаю ничего такого слушать, – замахал руками профессор, – давайте ближе к делу.

– Всё, как всегда, – прогудел Буслаев, – только с друзьями бутылочку другую прикончишь, и сразу начинают о деле. Эх, Россия-матушка, всё-то в ней шиворот-навыворот.

– Да, нет же, – заюлил профессор, – и вовсе тут никто не собирается производственное совещание устраивать. Но ведь не возбраняется друзьям слегка потрепаться о новостях, то, сё о пикантных событиях с подробностями. Вот, например, есть тут одна особа по имени Мелита, предмет страстного интереса нашего Павла.

– Что, что? – слегка набычился, повысив голос, Буслаев. – И это при жене-красавице и грудном ребёнке? Уточните, Сергей Иваныч?

Александр и профессора откровенно рассмеялись.

– Хватит вам, совсем парня заклевали в самый родничок, – проговорил Лябзин и вкратце рассказал историю инопланетного инкома.

– Тогда чего уж, – выдохнул Буслаев, – но с машиной шашни крутить как-то не комильфо, а, зять?

– Коль для дела нужно, так и с трактором обнимусь, – сделал я грустную физиономию, – на какие жертвы не пойдёшь ради дела, едрён-матрён?

– Вот видите, – оживился Артемьев, – и Пашка тоже о деле, а его вы не ругаете. Развели тут семейственность.

Усидев пару бутылок коньяка, мы разошлись, но в коридоре меня догнал Александр и прихватил за локоть:

– Тут вот какое дело, Паша, – и он быстро оглянулся и озабоченно потёр виски, – пойдём, пройдёмся на воздухе.

В садике вблизи входа на базу Александр потянул меня на скамейку:

– Накануне последнего выхода за кромку у нас прошла серия звонков из Москвы. Не было печали, так… В основном названивали большие военные шишки и кое-кто из правительства. Суть в том, что после атаки ХААРПа и тем более после твоего рейда на орбите, на западе случилась не просто истерика, а настоящее безумие. Серьёзно ударить по России им сейчас нечем, к тому же обеспечение и управление у них основательно подорвано, но… – он сделал паузу, скривившись, будто полынь пожевал, – у них в России всё-таки осталась агентурная сеть.

1
{"b":"827210","o":1}