Долго заниматься этим в одиночку не пришлось, вошедшая с подносом служанка с криком бросилась прочь. Выплюнув сгусток крови, я попыталась припомнить слово «доктор», но, кажется, до него мы с Широ не дошли. Потому меня просто стошнило кровью на пол.

Следующая порция служанок, что пришла поглазеть, повторили пробежку первой, выкрикивая уже знакомое:

– Иминомедзё!

На крики пришёл один из евнухов, что служил в женской половине дома, и наконец помог мне. Едва взглянув на валяющуюся на полу булочку, он вмиг всё понял и стал раздавать приказы затаившимся в коридоре служанкам.

Ноги подкашивались, но находиться в залитой кровью комнате я не могла. Надеясь, что евнух всё же позвал доктора, я с трудом вышла на террасу, где нос к носу столкнулась с шестым принцем. Вид у меня был впечатляющий. Бледная, взлохмаченная, с губ стекает кровь.

Побледнев больше обычного, он бросился ко мне, не зная, чем помочь. Подняв голову, чувствуя, как горячая кровь стекает по подбородку, я указала в горло. Ухватившись за челюсть, он заглянул ко мне в рот и, кажется, всё понял. Крикнув что-то, он попросил наклонить голову, чтобы кровь вытекала, и до прихода врача сидел рядом со мной, поддерживая и утешая.

Старичка, что вытащил осколок, я едва помню. Голова кружилась, всё вокруг плыло, а перед глазами только красная хмарь. Вокруг суетились люди, что-то кричали, а я полоскала рот и пила что-то успокаивающее, от чего больно садило горло, зато внутри разливалось тепло.

Проснулась я под звуки дождя. Он барабанил по крыше, стекал по желобам, с шумом срываясь на камни дорожки. Аккомпанементом звучала мелодия незнакомого струнного инструмента. Открыв глаза, я обнаружила себя на мягкой кровати, отделённой от комнаты полупрозрачными алыми вуалями. Под потолком на балках прятались от дождя мелкие пичуги.

Приподнявшись, я вмиг скривилась от боли. В горле стоял противный привкус крови и горьких лекарств. Должно быть из-за последних я и уснула.

Музыка прекратилась.

Восьмой принц Хэчиро Такаяма поднял голову, отняв руки от причудливого музыкального инструмента. На вытянутой доске натянули около десятка струн, которые Хэчиро пощипывал одной рукой и поглаживал другой. Звук получался интересный, не похожий ни на что другое, что я слышала раньше.

– А я всё думал, как скоро женская половина дворца попытается тебя отравить, – он провёл пальцами по струнам, выдав протяжный унылый звук. Фиолетовая туника сливалась с темнотой, делая его едва различимым на фоне подушек.

Я было открыла рот, чтобы выразить удивление, как он поднял руку, останавливая меня.

– Тебе велено молчать и беречь горло, – заметив мой возмущённый взгляд, Хэчиро улыбнулся. – Конечно, я знаю твой язык. Мандагарское царство – наш самый большой и опасный сосед, было бы глупо игнорировать его.

Вновь опустив взгляд к инструменту, он коснулся струн.

– Забавно. Едва тебя увидев, я поспорил с Рокеро, – струна завибрировала, издав звон. – Он посчитал тебя шпионкой.

Чуть наклонив голову, я вопросительно подняла бровь.

– А я посчитал, что только иминомедзё может пережить бурю и добраться до берега, – он криво улыбнулся. – Похоже, я оказался прав.

– Не думаешь же ты, что я сама себе осколок стекла в рот засунула, – фыркнула я и тут же об этом пожалела. Острая боль заставила замереть, замолчав.

– В чёрном чайнике питьё, что успокоит боль, но от него ты уснёшь. В кувшине вода, – не поднимая глаз, произнёс Хэчиро, продолжая извлекать из инструмента чарующие звуки. – Боли она не утолит, но позволит смыть кровь.

Сделав выбор в пользу кувшина, я некоторое время разглядывала его содержимое. После сделала несколько мелких, осторожных глотков. Больно.

– Не стоит волноваться. Ты нравишься брату, а значит, никто не посмеет тебе угрожать.

Нравлюсь? Это которому? И с чего это вдруг?

С момента, как я вынырнула из морской пучины, прошло сколько, пять, шесть дней? Чаще всего с мужчинами я виделась после обеда, пока Широ учил меня языку, а Керо – стрелять из лука. Остальные болтались где-то рядом, занимаясь каждый своим делом. Не маловато ли, чтобы появилась симпатия?

– За что? – с трудом прохрипела я, показывая на горло.

Тот равнодушно пожал плечами.

– За… – он сделал паузу, музыка на мгновение стихла, пока он вспоминал слово, – падчерицу.

Понятнее не стало.

К вечером стук дождя разнообразил вой труб. Кто-то приехал.

Меня отправили назад в женскую половину дома, я так и не узнала, в чьей комнате спала. Хэчиро лукаво улыбался и отказывался говорить. Меня провожала четвёрка молчаливых евнухов, округлые, в бледно-красных халатах и красных шапочках. Смотрели они равнодушно, ни словом, не жестом не высказав своих чувств, но от чего-то на душе скреблись кошки.

После стекла в булочке, крыса в чае уже не кажется такой уж страшной неприятностью. Но зачем кому-то, едва ли это мог быть кто-то, кроме Юри, делать мне подобные гадости? На её место я не претендую, наместника после разговора в первый день я не видела.

«За падчерицу», сказал Хэтчиро. Значит, Юри опасается, что я разрушу счастье дочери Хиросэ Тетсуо. В первый момент мне захотелось устроить скандал, но я быстро опомнилась. Юри – красивая женщина, вынужденная жить на Холодном камне в окружении одних и тех же лиц, из-за дня в день занимаясь одними и теми же делами. Похоже, кто-то попросту заскучал и позволил своей фантазии выдать желаемое за действительное.

Кааар! – раздалось над головой.

Мы шли по террасе, мимо сада, когда птица, сорвавшись с перекладины, пронеслась над головой, перепугав моих провожатых. Мысли сбились, а я, запутавшись в юбке, едва не упала. Прямо посреди сада, на воротах висел человек. Ткань потемнела, намокнув, волосы выбились из строгого узла, облепили лицо и тело. Зелёный, с оранжевым, наряд служанки казался неуместно ярким среди посеревшего от дождя сада.

Евнухи вмиг подхватили меня под локти и спешно увели в комнату. С поклоном указав на чайник, удалились.

Садилось солнце, выглядывая из-за туч, чтобы бросить яркие оранжевые брызги на повешенную в саду женщину.

Наместник устроил праздник в честь принцев, но несмотря на настойчивые просьбы, пойти на него я отказалась. В попытке сбежать от чувства вины, я, накинув на плечи плащ, выбралась из дома и ушла в дальний угол сада, к знакомой беседке.

Ворота, на которых висела служанка, я обошла по большой дуге, благо, дорожки из крупных булыжников позволяли. Опасаясь, случайно подняв глаза, наткнуться на мертвеца, я шла, опустив голову, как можно быстрее перебирая ногами. Кутаясь в накидку, втянув голову в плечи, я добежала до спасительной беседки. Под крышей сидела ворона, чистила перья и моё вторжение восприняла не слишком благодушно. Громко каркнув, улетела.

Постелив в углу одеяло, я села, привалившись к стене. Зажмурившись, вцепилась пальцами в накидку, силясь что-нибудь вспомнить. Хоть что-нибудь. Хотя бы самую малость. Что угодно, что намекнёт, в какой стороне искать дом.

– Давай-давай вспоминай. Фамилию. Давай хотя бы фамилию, – раскачиваясь, приговаривала я. – Хотя бы на какую букву? А? Авалова? Азимова? Нет. Б? Белкина? Б, б, б, какие ещё фамилии есть на букву Б? – перестав раскачиваться, я посмотрела на сороку, что, присматриваясь, скакала по перилам беседки. – В. Верес. Велот. Валева… да в букве В определённо что-то есть.

– Добрый вечер.

Вскрикнув, я подскочила, размахивая веером. Глядя на столь грозное оружие в моих руках, Широ улыбнулся. Опомнившись, я попыталась придать себе чуть более пристойный внешний вид и, запахнув накидку, поклонилась. Моё замешательство изрядно позабавило четвёртого принца, хоть он и пытался скрыть улыбку.

– Ах вот чем занимается наша коварная шпионка, – покачал он головой и покосился на брата. Шестой принц хмуро поглядел в ответ и дал отмашку своим людям. Безлюдный до этого сад вдруг наполнился тенями, что в миг скрылись из виду.