Прошло семь лет. В царском дворце намечался рождественский бал. Семья Воронцовых была приглашена.

В нежно-зелёном платье Маша спускалась по длинной крутой лестнице. Зал освещали старинные люстры с тысячью зажжённых свечей. В воздухе витали ароматы вкуснейших десертов, приготовленных французскими поварами.

Оркестр играл вальс. В такт музыке по паркету перемещались пары, как будто очерчивая причудливый зимний узор.

Маша неожиданно оступилась и тут же почувствовала руку поддержки. Мужскую руку.

– Сударыня, осторожнее, ступеньки с мороза скользкие!

Маша подняла глаза и утонула во взгляде незнакомца.

– Благодарю вас!

– Разрешите представиться, лейтенант Денис Круглов! Могу я узнать ваше имя, сударыня?

– Мария. Мария Воронцова. Приятно познакомиться!

Между ними возникло незримое притяжение. Наконец Денис не выдержал и попросил разрешения на танец у господина Воронцова. Несколько танцев подряд пара кружила вокруг огромной рождественской ели, вызывая немое восхищение присутствующих.

Вечер подходил к концу.

– Буду ли я иметь честь увидеться с вами снова, Мария?

– Возможно, на выпускном… – сорвалось с губ девушки. На секунду Маше послышался голос отца, танцующего с матерью. Испугавшись, она сбежала, оставив на ступеньках половинку медальона.

– Как же так? Как я мог упустить её? Нужно немедленно отыскать Машу! – Денис Иванович не находил себе места. Друзья пытались ему помочь, но все усилия были тщетны. Красавицы как будто и след простыл.

Офицер бережно хранил оброненную Машей половинку медальона. Оставалась призрачная надежда: встретиться с девушкой на выпускном, чтобы вернуть её медальон. Вскоре Дениса Круглова призвали на войну.

Время пролетело незаметно. Лейтенант Круглов отличился в одном из боёв и получил «Георгия». Его и ещё нескольких товарищей пригласили от самого императора на предстоящий бал во дворце. По счастью, он же стал выпускным балом для Маши.

Каково же было удивление девушки, когда ровно через год её возлюбленный вновь появился на рождественском балу.

– Мария, в прошлый раз вы обронили медальон, спешу вернуть его вам! – с этими словами Денис Иванович протянул Маше половинку солнца.

– Как в сказке! – ахнула девушка. Рука её разомкнулась. На ладони лежала вторая половина украшения.

Екатерина Кашкадамова

Зима в Великом Устюге выдалась снежной. Ели, словно имбирные пряники, были политы толстым слоем холодной глазури. Оставляя на снегу следы как минимум сорок пятого, а то и сорок шестого размера, незнакомец приблизился к терему Деда Мороза и стянул замшевую рукавицу. Тройной стук заставил дубовую дверь вздрогнуть. Когда на пороге появилась румяная девочка в меховых наушниках и вязаном платье, на крыльце никого не оказалось. Только снег летел невероятными хлопьями, будто бросал вызов закону гравитации: снизу вверх.

Девочка наморщила веснушчатый нос и почти затворила дверь,как вдруг её взгляд упал на нарядный коврик с северными оленями. На нём лежал он. Самый обыкновенный снежок.

– Де! Тут опять снеговики разбаловались! – раздосадованно крикнула девочка и обернулась к арке, украшенной занавесом из сосулек.

– В чем дело, Снежок? – раздался разбуженный бас из опочивальни.

– Играли в снежки, снегодяи! И один из них попал к нам на коврик. Я сейчас живо подмету! – кинулась девочка за метёлкой и совочком.

– Погоди! – голос из-за ледяного занавеса дрогнул.

Сосульки музыкально зазвенели, исполняя танец Феи Драже. Бородатый старец с едва заметной лысиной и пушистой бородой, похожей на облако сладкой ваты, торопливо вышел из комнаты. Рассеянным движением он нацепил на нос круглые очки в серебристой оправе. Нетерпеливо зашаркал ушастыми тапками в виде зайцев. Снежок не без удовлетворения отметила, что дедушка наконец оценил по достоинству прошлогодний подарок – модную зимнюю пижаму с пингвинами.

– Так-так-так… Какое у нас сегодня число? – не сводя глаз с приоткрытой двери, поинтересовался бородач.

– Двадцатое декабря! – с интонацией отличницы отрапортовала девочка.

– М-м-м…

Не надевая шубы, дед вышел на порог. Медленно наклонился, взял двумя руками снежок и поднёс к очкам. Вспомнил о дальнозоркости и отодвинул подальше. Васильковые глаза засияли мальчишеским блеском.

– Ну конечно! Приехал, родимый! – воскликнул дедушка.

Мороз нетерпеливо захлопнул тяжёлую дверь и засуетился.

– Снежок, морозильный отсек свободен у нас?

– Там десять брикетов мороженого, – хихикнула девочка.

– Сегодня придётся вместо одного брикета съесть четыре. Нужно срочно освободить место!

– Для чего, де? – удивилась внучка.

– Не для чего, а для кого. С детства мечтал о питомце, – забубнил Мороз, не сводя глаз с искрящегося снежка. – То родители не разрешали, то аллергия, то Вьюга Петровна была против… И вот в прошлом году я увидел на снегологической выставке это чудо и подумал: «Мне сто сорок лет в обед – сейчас или никогда!»

– Да кто же это? – нетерпеливо спросила девочка, поправляя непослушные пружинки льняных волос.

– Кто-кто… завтра увидишь! Температуру минимальную ставь. А то век будем ждать день разморождения!

– Как на яйцо похоже, – изумилась Снежок, аккуратно перекладывая находку в пластиковый контейнер из-под пельменей.

Следующим утром Снежок вскочила с кровати как ужаленная. Голые пятки прошлёпали к ванной комнате. Вздыхая и охая перед морозным зеркалом, Снежок притушила деревянным гребнем «взрыв на макаронной фабрике» и помчалась к холодильнику.

Выдвинутый отсек морозилки недовольно заскрипел. Контейнер из-под пельменей лежал опрокинутый. Рядом валялись две ледяные скорлупки. Снежок внимательно рассмотрела улики. На одной половинке ледяной скорлупы виднелось маленькое круглое отверстие.

– Будто кто-то дрелью сверлил, – изумилась девочка и тут же услышала заразительное зевание, доносившееся из спальни Мороза.

Заметавшись с тающими ледышками в руках, Снежок не нашла ничего лучше, чем кинуть их в раковину и наспех захлопнуть холодильник.

– Доброе утро, внученька! – напевая себе под нос, поздоровался дедушка. – Ну как там мой дружок?

– Я проверила, – отозвалась Снежок, придирчиво осматривая слабо освещённые углы просторного терема. – Сидит внутри, пожалуй, лучше не беспокоить! Де, а кого ждем-то? – с осторожностью минёра прощупывала почву девочка.

– Понимаешь ли, этот зверь всегда разный. Это мне в нём и понравилось. Внешний облик зависит от того, с чем он соприкоснётся при рождении.

– Э-э-э…

– Существо буквально впитывает то, что его окружает, – продолжал увлечённый Мороз. – Поэтому очень важно не прошляпить момент разморождения.

– У-у-у… – словарный запас Снежка таял на глазах.

– Уж не заболела ли ты, внученька? – покосился на девочку Мороз, и брови его слетелись к переносице, как два снежных облака. Не получив ответа, он начал журить девочку: – Э-э-э… у-у-у… Вроде столько книжек хороших читаешь! Вот, например, сказки Пушкина… Кстати, почему книжка валяется на полу? Да ещё и намокшая!

Глянув на виноватое лицо Снежка, дед ахнул и шагнул к морозилке. Что есть силы дёрнул на себя нижний ящик и схватился за сердце.

– Не уследили! – прошептал Мороз, теребя в руках пустой пластиковый контейнер.

– Прости, дедуля! Виновата, проспала дольше обычного в выходной. Да и будильник не сработал почему-то

– Снегохвостик, ну где же ты? – оглядывая помещение, запричитал дед.

– Снего… кто? – переспросила Снежок.

– Сне-го-хвост! – по слогам произнёс дед.

В комнате повисла тишина. Казалось, даже дрова в печке боялись трескануть лишнего.

– Давай рассуждать логически. Он вылупился и должен был чем-то подкрепиться.

Дед шмыгнул к холодильнику и начал выкладывать на пол замороженные продукты. Снежок заметила, что с верхней части отсека свисают сосульки.