Но никто не приходил, и Ан начала уже злиться на себя. Она стоит, как последняя дура, поведясь на глупую записку. И что теперь делать? Возвращаться домой и ждать следующего послания? Или её выманили с какой-то целью? Нет, глупость, понятно, что оставивший записку преследовал какую-то свою цель. Но что, если она сама допустила какую-то ошибку, решив прийти сюда? И что этот кто-то не собирается приходить, а преследовал лишь цель выманить её?

Он возник из мрака, словно появился там, когда она мигнула.

— Дядя, — выдохнула Ан.

— Моя девочка, — кивнул он.

Их творец хотел создать идеальных людей. Многие хотели и пытались, а у него удалось. Почти удалось. Даже отец мог бы быть чем-то большим, будь у него шанс.

Они удались. Здоровые дети с лицами своего создателя. С почти-лицами. Своё простое человеческое лицо он исправил, улучшил, дополнил. И дополнил свои практически гениальные способности. Дети вышли идеальными. Умные, красивые, взрощенные под неустанным контролем и по специальным программам воспитания. Идеальные, совершенные. Говорили, что их создатель сумел поймать-таки неуловимый ген гениальности.

А потом сверхлюди очутились среди простых людей.

И оказалось, что они так же устают, так же злятся и радуются, что хотят веселиться и беззаботно жить, что они не хотят заниматься долгим нудным трудом, а хотят интересным, и чтобы нуднятину выполнил кто-нибудь другой. Что они хотят внимания, признания, чтобы их не трогали, чтобы их любили, хотят дружить, враждовать, делать глупости. Что их железная воля без понуканий воспитателей расслабляется. Что их решения могут приниматься под влиянием эмоций.

Сверхлюди оказались на удивление обычными.

Нового витка человеческой эволюции не случилось, самое величайшее открытие обернулось пшиком.

Ан говорили, что их создатель был разочарован. Он винил в неуспехе себя, своих детей, своих помощников. Говорили, что о усыпил всех детей, которые ещё не были явлены миру. Говорили, что он усыпил часть уже выросших образцов. Говорили, что так же поступили его последователи, которые добились куда меньшего, чем он.

Ан не могла ни подтвердить эти слухи, ни опровергнуть. Она родилась через годы просле провала, а отец не рассказывал. Ему пришлось тяжелее всех. Ан не знала, кого из него хотел вылепить создатель, но отец не нашел себя в мире людей. А ведь он должен был кем-то стать. Вряд ли их творец хотел сотворить неприкаянного дурака, способного только поехать и отвезти, забрать и принести.

Кем-то отец должен был стать. Иногда Ан казалось, что папа сам отказался от своего предназначения. Просто потому, что выбрать его сам не мог, а отказаться — мог.

— Дядя, — повторила Ан, глядя в знакомое бледное лицо. Они почему-то всегда были удивительно похожи, словно дядя на самом деле был её отцом. Они до сих пор были похожи, даже не смотря на то, что годы не пощадили Ан.

Когда-то давно, в той жизни, дядю звали Совершенным, потому что он был совершенным. Лучшим из поколения отцов. Возможно, он не превзошел только Первенца. Он не отчаялся, когда понял, что он человек, а продолжил свой собственный путь. Ан им даже восхищалась. Он контролировал эмоции, упорно работал, пытался быть совершенным.

Ан бы восхищалась им, если бы время от времени на пороге её квартиры не появлялась Красавица, чьи попытки заслужить отцовскую любовь оборачивалась очередными обидами. Ан жалела её и злилась. Дядя мог бы ради дочери засунуть свои принципы себе в задницу, а сестра, раз уж дядя такой придирчивый, плюнуть на его мнение.

Но какое это имело значение сейчас, через столько лет?

— Ты удивлена.

— Да. Я ожидала увидеть… не вас.

— Мою дочь?

— Разве не она написала мне записку? — Ан с трудом удержалась, чтобы не оглянуться. Она чувствовала себя совершенно одинокой и беспомощной.

Дядя сделал шаг вперёд.

— Мне пришлось потрудиться, чтобы доставить её тебе. Я не был уверен, что наш таинственный гений именно ты.

— Гений? — не поняла Ан.

— Тот, кто делает вашим солдатам оружие, налаживает для вас связь и чинит ваши машины.

— Как я, даже если бы могла, справилась бы с этим одна?

— Не одна, разумеется. Но всеми вашими мастерами кто-то руководит. Сами они мало что знают, уж извини. Но мне быстро стало очевидно, что ими кто-то руководит и делится с ними своими знаниями. Ты, конечно, не гений, но твоих знаний вполне могло бы хватить… для этих людей. Надо признать, я до последнего сомневался. Кел хорошо отводил от тебя внимание. Хотя я надеялся, что уж мне он врать не будет.

— Он с вами встречался? — сердце Ан панически забилось. Она с трудом удержалась, чтобы не сделать шаг назад.

— Да. Один раз. После чего я понял, что с ним бесполезно вести какие-либо переговоры. Он не видит общей картины… и так и остался простым охранником. Иди отнеси, иди нарычи, убери препятствие. И от того, что наш простой охранник решил, что он сам себе хозяин, его мышление не изменилось. Слишком узкое.

Этого у Кела было не отнять, мысленно согласилась Ан.

— Дядя, если это вы, то почему вы не открылись мне сразу? А серые твари зачем? Я не понимаю.

Белое неподвижное лицо наконец-то пришло в движение. Совершенный выглядел расстроенным. Он вздохнул и поправил выбившуюся из-за уха длинную прядь.

— Это издержки, дочка. Неприятные издержки. Мои вынужденные союзники, без которых я не смог бы безболезненно и малой кровью провести процесс объединения Вольных Городов.

Ан кивнула.

— Вы объединяете людей?

— Да. Объединяю города, анклавы, убежища. Налаживаю логистику и производство. Поднимаю людей из варварства, в который они впали. Сама понимаешь, одними уговорами это сделать не просто. Многие ставят свою жажду власти выше общего блага.

— Вы прямолинейны.

— Не вижу смысла вилять перед тобой. Ты всегда была разумной девочкой, чем и нравилась мне. Мало эмоций, хотя мой брат… был весьма эмоционален и упрям.

— Был? — против воли прошептала Ан. Дядя едва заметно улыбнулся. Лиловые глаза остались спокойны.

— Я не буду тебе врать, говоря, что он ждёт тебя на моём берегу. Я не видел его со времени… той ночи. Он сказал, что уйдёт на юг, потому что ему тяжело оставаться в городе, — дядя помолчал, не отводя от неё своего взгляда. — Мы потеряли тогда многих, а он думал, что всех. Но до меня доходили слухи о нём. Точнее, о событиях, которые могут быть связаны с моим непутёвым братом.

Ан сжала кулаки. Сердце в груди бешено заколотилось.

— Вы не проверяли их?

— У меня не было времени. К сожалению. Хотя некоторых членов нашей семьи я нашел и дал им приют.

— Мой папа, — Ан заставила себя успокоиться и дышать ровно. Сердце перестало болеть. Она не видела отца. Когда все произошло, они были на разных концах света. Прежде, чем оборвалась связь, отец пообещал приехать за ней домой. Она пообещала никуда не уходить и дождаться его.

А потом пропала связь, порядок и весь старый мир.

— Я могу поделиться с тобой информацией о моем брате. И помочь её проверить, разумеется.

— В обмен на присоединение нашего городка? — кивнула Ан. Дядя покачал головой.

— Нет, разумеется. Я ведь знаю и тебя, и Кела и что тут происходит. Тебя просто не послушаются. Хотя я бы хотел, чтобы он тоже присоединился ко мне. Я знаю его таланты и способности и смогу направить их на пользу людям.

— Я поговорю с ним.

Дядя широко улыбнулся и протянул руку. Ан позволила ему погладить себя по щеке.

— Ты всегда была умницей, дочка. Будь я твоим отцом, я бы тобой гордился.

Совершенный взял лицо Ан в свои ладони и поцеловал в лоб.

— Приходи на наш берег. Кел увидит твой выбор и быстрее придёт к согласию. А после этого даже ваш совет поймёт, что лучше не доводить до кровопролития.

— Вы ведь не отступитесь от нас? Если совет всё же не согласится. И натравите на Город серых тварей?

Дядя отстранился и вздохнул.

— Ты, как всегда, не выбираешь мягких выражений.

— Извините.