Этот пикап всегда был загадкой в тщательно организованной жизни Генри, но для него он был чем-то первобытным и важным. Генри мог бы починить эту машину, в смысле, нормально починить, но не стал. Каким-то образом вся эта уродливая красота олицетворяла знания тощего парня с горящими глазами, которые мне были не даны. Как бы далеко он ни зашел, что бы ни делал, Генри никогда не забудет, с чего начал.

Машину не заносило. Я увидел, как его рука в перчатках без пальцев держала ключ справа, и рядом были две красные лампочки на приборной панели с надписями «ТОПЛИВО» и «МАСЛО». Генри понимающе кивнул, как будто все понял.

– У тебя есть соединительный кабель?

После того как мы вывели мою машину и завели Танк, Генри медленно выехал, потому что Танк быстрее не мог. Мы как улитка поплелись по мосту, отделявшему округ от резервации, и в мгновение ока оказались в другой стране, целой суверенной нации. Топография не так уж сильно изменилась. Солнце уже взошло, и свет падал под прямым углом, отчего хребты и вершины смотрелись как на поздравительной открытке. Острые края пастбищ указывали на трудовую этику проезжающих владельцев, некоторые из которых были готовы к наступающей зиме, а вот некоторые – нет.

В резервации мне всегда приходят на ум цифры – социальные и серийные номера, а еще показатели продолжительности жизни: среднестатистический индеец умирает на одиннадцать лет раньше белого. Когда я был с Генри, то постоянно старался игнорировать эти цифры – они мешали видеть людей, а я уже давно понял, что видеть людей очень важно.

– Ты вооружен?

Я почувствовал себя виноватым от того, что мне в копчик упиралась кобура.

– Да, а что?

– Просто хотел знать, – пожал он плечами и продолжил вести машину. – Не стреляй ни в кого, ладно?

– Ладно.

Я наблюдал за проплывающими мимо тополями и кустами полыни.

– Куда сначала? – спросил Генри.

– Ты мне скажи.

– Ну нет. Я в этой вылазке всего лишь скаут.

– А я думал, вы эту должность оставили кроу.

Генри наклонился ближе к рулю и недовольно хмыкнул. В целом он относился так ко всем кроу; большинство шайеннов так и не простили кроу за то, что их скауты помогали полковнику Кастеру. Насколько я знал, почти все индейские племена не прощали других за что бы то ни было. Этот факт явно не укрылся от государства, раз они с завидной регулярностью распределяли враждующие племена рядом друг с другом.

– Где можно достать кофе?

– У Белого Бизона.

Я кивнул и прислушался к тому, как завизжал мотор обогревателя, когда несколько капель антифриза капнули на дырявый резиновый коврик и потекли тошнотворно-зеленой струйкой к моему ботинку.

– Обогреватель включен?

– Да.

– Ну, я не хочу начинать с Маленьких Птичек. Давай сначала попробуем заехать к Арти Короткой Песне?

Станция Синклер располагалась по диагонали напротив общественного центра «Хромой олень», а рядом с ней находилась пекарня. Я задумался, стоит ли нам проезжать мимо общественного центра, поскольку там же находилось бюро по вопросам индейцев, и эта мысль только подтвердилась, когда за углом здания показался зеленый джип «Чероки». В бюро обожали все технологичное, и изящный маленький джип в полной мере передавал эту любовь. В их машинах можно было заметить антенны, защитные клетки, решетки, разделительные экраны, радары, лазеры, рации и множество огнестрельного оружия, которое висело по всей внутренней части. Сбоку располагались орлы, кончики их перьев касались панелей, и казалось, что крылья развевались на ветру, хоть джип и стоял неподвижно. Но никаких звезд. Я ничего не сказал, пока Генри осторожно вел свою колымагу мимо центра и парковался рядом с Синклером, но потом не смог удержаться:

– Что-то не так?

– Нет, просто я не люблю копов, – сказал он, выходя из машины.

Когда я глянул на Брэндона Белого Бизона за прилавком, то перестал чувствовать вину за большое потребление холестерина. Я никогда не умел угадывать на глаз, но, наверное, он весил около ста семидесяти килограммов. Он был намного выше нас и казался вдвое шире и толще. Его голова была размером с тыкву, в которую я стрелял вчера, и он даже немного походил на хеллоуинские украшения. Та самая улыбка. Вряд ли я когда-нибудь еще видел такую широкую улыбку. Как и все остальное в нем, улыбка заполняла всю комнату; с ней не могло тягаться никакое флуоресцентное освещение. Сетка для волос, сдерживающая огромную иссиня-черную копну, совсем не казалась смешной, когда Бизон вышел из-за прилавка в своем ярко-зеленом фартуке. Я заметил прозрачные перчатки на его массивных руках и предплечьях размером со свиные окорока. Брэндон Белый Бизон готовил сэндвичи на завтрак и захватил с собой парочку, когда направился к нам. Просто стоять, пока он проходил мимо, было все равно что наблюдать за проезжающим поездом. Его голос был похож на голос Генри – обаятельно хриплый, но такой же глубокий, как бас в классической опере.

– Давно не виделись, братик. – Я наблюдал, как Бизон обнял Медведя и легко поднял. Генри не уворачивался и не протестовал; это бесполезно, когда имеешь дело с такой всепоглощающей теплотой. Он просто повис, его ноги застыли где-то в пятнадцати сантиметрах от земли. – Ты наверняка впутывался в передряги.

Генри стал отвечать, но прозвучало нерешительно. Руки Бизона начали смыкаться, покрытые пластиком ладони скрестились на копчике Генри, все еще аккуратно держа сэндвичи. Я смотрел, как сухожилия и мышцы Брэндона стали более выпуклыми, но его взгляд при этом все еще выдавал спокойствие и озорство. Лицо Медведя медленно начало краснеть, но он не смел выпускать последний воздух из легких. В таком случае его ребра развалятся, как хрупкая конструкция из деревянных палочек. Лицо Генри немного возвышалось над Брэндоном, подбородок Медведя был на пять сантиметров выше лба Бизона. Генри с легкостью мог бы ударить Брэндона головой, но, наверное, в этом не было смысла. Я задумался, каждый ли раз так происходит – может, Генри витает в воздухе при каждом посещении станции Синклер. Придется заправляться где-нибудь еще.

Я знал историю о Брэндоне Белом Бизоне; все случилось несколько лет назад, и в деле был замешан дом его матери недалеко от границы с Монтаной. Там не было воды, и у старушки не хватало денег, чтобы пробурить скважину, поэтому Брэндон послушно ходил в общественный парк Дюрана каждое субботнее утро на муниципальную водопроводную станцию, где стояла машина, распределяющая воду. Будучи подростком, Терк гулял там со своими друзьями, когда Брэндон снял двухсотлитровую бочку с задней части своего грузовика и начал наполнять ее из шланга. Они были еще маленькими, поэтому начали пихать друг друга локтями и смеяться, пока стальная бочка становилась все полнее и полнее. Брэндон услышал смех и повернулся со своей поразительной улыбкой. Шланг выскользнул и забрызгал ему штаны в районе паха, после чего Терк и его друзья засмеялись еще громче. Брэндон посмеялся с ними, качая головой. Потом Белый Бизон спокойно присел на корточки, схватил бочку и поставил в багажник опустившегося пикапа. Он одним толчком отправил бочку вглубь грузовика и закрыл задний борт. Брэндон улыбнулся, немного повертелся, чтобы подсушить штаны, помахал горожанам и уехал. К тому моменту, как сказал мне Терк, никто уже не смеялся.

Так что я никак не мог помочь Генри, разве что достать пистолет и пристрелить Брэндона. Хотя, скорее всего, Бизон просто прожует и выплюнет пулю, как и все свои проблемы.

– Брэндон, тебе не кажется, что он не выдержит?

Бизон глянул на меня, а потом снова перевел взгляд на Медведя.

– Нет, он очень крепкий. Генри лишил девственности мою сестру, так что он тот еще силач.

– Тебе… ли… не… знать… – Это был вымученный, прерывистый ответ сквозь стиснутые зубы, но его хватило. Я наблюдал, как у основания огромной спины Брэндона образовывались сейсмические толчки, нарастая и наполняя его легкие, а потом вырывались короткими взрывами, от которых волосы Генри отбрасывало назад, пока Бизон не завелся настолько, что уронил Медведя и продолжил смеяться от радости, сотрясающей стойки. Когда он восстановил дыхание, то встал над Генри, разведя руки в стороны.