Кроме того, следователи не смогли установить имён и по обнаруженным в куропатских захоронениях вещам при их сверке с описями вещей в архивных уголовных делах, так как вещей, идентичных обнаруженным в Куропатах, у прошедших через минские тюрьмы в 1920-1940-е годы заключённых быть не могло.

Свидетели указывали следствию совсем другие места захоронений лиц, казнённых органами НКВД в довоенное время. Например, свидетель Боровский уточняет, что эти захоронения находились в лесу севернее Заславской дороги, недалеко от места пересечения узкоколейки с Логойским трактом. Это место и сейчас обнесено колючей проволокой…

На основании изложенного, строго руководствуясь Законом, статьями 2, 3, 4, 8, 9, 13, 15, 18, 28, 29, 41, 42, 43, 44, 45, 46,47, 61, 63, 64, 65, 68, 72, 73, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 82, 83, 105, 106, 107, 108, НО, 111, 114, 116, 122, 123, 124, 125, 138, 140, 156, 157, 159, 160, 162, 177, 178, 180, 181, 182, 183, 184, 185, 186, 211, 213, 214, 218, 219, 234, 294, 295, 296. УПК БССР, ОБЩЕСТВЕННАЯ КОМИССИЯ со всей ответственностью ЗАЯВЛЯЕТ:

1. На возвышенности южнее Заславской дороги, сегодня во всем мире называемой Куропатами, покоятся останки не менее 30 тысяч жертв гитлеровского геноцида, включая узников минского гетто, тюрьмы и депортированных из Германии, Австрии, других стран Европы евреев.

2. Урочища или места с названием Куропаты в народной памяти и на картах Белоруссии никогда не было. Это слово, по свидетельству Познякова М. И., является производным от кодового названия нацистской операции по уничтожению евреев, в первую очередь депортированных из европейских стран.

3. Прокуратура Республики Беларусь в ходе предварительного следствия 1988–1989 годах нарушила требования действующего законодательства, международного права и моральных норм, подменила одну правду другой, встала на путь сокрытия человеконенавистнической операции гитлеризма, обманула советскую и мировую общественность, нанесла морально-психологическую травму своему народу.

4. Сохранение за возведённой органами КГБ оградой из колючей проволоки места одного из захоронений лиц, казнённых органами НКВД в довоенное время в лесном массиве возле остатков насыпи узкоколейки рядом с военным городком КГБ «Боровая», ярче всего убеждает, что в архивах КГБ имеется схема таких захоронений в окрестностях Минска. Эту схему правоохранительные органы обязаны обнародовать, чтобы восстановить историческую правду и опровергнуть многочисленные спекуляции и вымыслы.

5. Форсированное строительство мемориала, музейногостиничного комплекса и памятника в Куропатах лишенным имени жертвам геноцида является ничем иным, как новым преступлением против человечности. Увековечить память невинных жертв крайне необходимо, но на основе неопровержимых фактов.

По поручению Общественной комиссии: подготовил член комиссии ЛЕПЕШКО Е. Н.

Чёрные копатели. Разграбление захоронений. Ледобур. Лунки. Похищение вещественных доказательств. Ювелирные изделия как подарок журналистам. Показ кладов в теленовостях. Совместное заседание государственной и Общественной комиссий. Обращение в правительство. Предложение придать захоронениям статуса кладбища. Предложение продолжить расследование. Военная прокуратура. Заявление Сомова. Четвёртое расследование. Официальные документы. Имена покойников. Список установленных жертв геноцида. Изворотливость Иова. Измышления и нежелание изучать подлинные документы. Придумывание несуществующего. Вывод из отчёта Иова.

Осенью 1991 года на захоронения налетели чернокопатели в поисках сокровищ мертвецов. О драгоценностях покойников, по всей вероятности, они узнали от участников следственной бригады и археологов, привлекавшихся следователями. Больше узнать было не от кого. Чернокопатели разграбили более 20 могил. Зная, что драгоценности были не во всех могилах, а, в основном, в захоронениях так называемых гамбургских евреев, то есть из Европы (в могилах местных евреев из минского гетто гитлеровцы ценности уже изъяли у живых путём грабежей, поборов, обложения налогами), чернокопатели вначале днём прошли по могилам с буром (ледобуром). Проделали в могилах лунки на глубину до 2,5 метра.

Суть бурения лунок, обнаруженных и зафиксированных Общественной комиссией, стала понятна уже после «ночей мародеров». Они, вернее всего, накануне грабежа опускали в лунки металлоискатели, чтобы ночью раскапывать только те могилы, в которых обнаруживался металл. Всё это убеждает в том, что чернокопатели не были залётными, случайными людьми, а хорошо знали предмет поиска, объект и объём предстоящей ночной «работы», а также характер подготовительных мероприятий, которые необходимо было провести.

Таким образом в 1991–1992 годах разграбили более двух десятков захоронений. Простой подсчёт по аналогии и сопоставлению с одной могилой, в которой в 1988 году следствие изъяло 3,5 килограмма драгоценностей, позволяет сделать вывод, что чернокопатели похитили у покойников не менее полусотни килограммов изделий из платины, золота, драгоценных камней. Эмигрировать с ними за границу и не бедствовать там длительное время стало вполне возможным. Отдельные образцы драгоценных изделий возле могил на следующее утро после ночного разграбления захоронений, вымытые дождём, находили журналисты разных изданий. Всё ими описано, сфотографировано, обнародовано, показано по телевидению с указанием имён и фамилий журналистов.

Очередной подобный набег чернокопатели повторили через год, осенью 1992 года. После этого Общественная комиссия пригласила всех членов Правительственной комиссии на совместное заседание. В результате которого 12 из 21 члена Правительственной комиссии, присутствовавшего на заседании, согласились с тем, что следствие провели поверхностно, а его выводы грубо политизированы, носят явно заказной характер. Опубликованные выводы следствия не подтверждены объективными данными экспертиз, документами архивов, противоречат требованиям законов и приказов довоенного времени. А обещанные экспертизы, в буквальном смысле все экспертизы вообще, не проведены, и намерений у следствия их проводить нет. Было озвучено и поддержано обеими комиссиями, что следствие явно боится проводить экспертизы, чтобы не обрушить выводы, ранее проведённых следственных действий в полном объёме.

Обе комиссии письменно обратились в правительство Беларуси с предложением возобновить следствие для установления истинных преступников и имён жертв по вещам, обнаруженным в захоронениях, в их сопоставлении со списками предметов, изъятых в ходе обысков репрессированных в довоенное время. Дела на каждого репрессированного с протоколами обысков сохранены и находятся в архивных хранилищах КГБ Беларуси. Это бесспорно. Члены Правительственной комиссии некоторые из таких документов видели, читали и просматривали. Как, впрочем, это могли сделать и легко повторить члены следственной бригады.

Обе комиссии также предложили правительству придать захоронениям статус кладбища, чтобы предотвратить дальнейшее разграбление могил, пресекать действия мародёров в соответствии с законом. Однако захоронениям статус кладбища так и не придали. А следствие возобновлялось ещё два раза. Однако они сводились исключительно к поездкам за границу, защите «чести мундира» прокуратуры. Не более того. Общественная комиссия снова протестовала, привлекла внимание к проблеме инженерное управление Министерства обороны. Его специалисты подтвердили наличие многочисленных фортификационных сооружений и довоенного войскового стрельбища на дюжину мишеней на территории самих захоронений, которые проведённое следствие принципиально не замечало. Удивительное свойство — в упор не видеть очевидного, но рассмотреть эфемерное, гипотетическое, не очень-то для этого напрягаясь!

Наконец, в 1997–1998 годах провели (возобновили) последнее, четвёртое, расследование по факту обнаружения на зеленолугском холме захоронений большого количества людей с признаками насильственной смерти. В начале работы возглавивший следственную бригаду старший помощник Военного прокурора Виктор Сомов в интервью газете «Во славу Родины» заявил, что «в ходе прежних расследований не были установлены конкретные лица, захороненные в Куропатах, а без этого нельзя говорить о том, кто жертва и кто исполнители». И вот в 1998 году при эксгумации захоронений нашлись, наконец, официальные, подчеркиваем, официальные документы, выданные администрацией Гродненской тюрьмы при аресте и взятии под стражу в июне 1940 года четырёх человек, оказавшихся в общей могиле. В двух документах значатся и читаются имена: Мойша Иасеевич Крамер и Мордехай Шулькес. Ещё два имени, по каким-то соображениям, не раскрыты.