– Розыгрыш? Ты же знаешь, я не шутник. Съязвить могу, но розыгрыши у меня никогда не получались.

– Кто у тебя там?

Он выразительно кивнул в сторону ванной.

– Анютка.

– А моя Анютка где?

– Там же, в ванной.

– Их что, там две?

– Нет, одна, хотя из нее можно нарубить две-три таких Анютки, какие тебя устроят.

– Да, я заметил, что эта крупновата. Так зачем ты привел сюда эту деваху?

– Ты попросил привести, я и привел.

– Я просил привести другую деваху.

– Ну, извини, какая прибыла поездом из Бендер, ту и приволок. Кстати, с тебя тысяча двести рублей.

– За что?!

– Тысяча за экскурсию по городу, мы нанимали частника, и он все стонал, что из-за нас ему придется перебирать подвеску. А двести рублей – за легкий перекус в привокзальной тошниловке. Два окорочка и два бокала того мутного вещества, которое там подают под видом пива, обошлись в двести рублей с копейками.

– Не дам ни рубля.

– Как это?

– А так, потому что это не моя Анютка!

– Что, мальчики? Вы меня звали?

Большой розовый шар на мгновение выглянул из открывшейся двери. К счастью, мы проявили находчивость и одновременно крикнули: «Ничего! Не звали!», после чего успокоенный шар закатился обратно.

– Подождите еще минутку, я только губы накрашу, – попросил он перед исчезновением.

– Хочешь сказать, что это она приехала из Бендер? – с ужасом просипел Витек, глядя на дверь в ванную так, как смотрел бы на ворота мрачного замка трансильванский крестьянин, которому сказали, что граф Дракула примет его с минуты на минуту.

– Не знаю, из Бендер или нет, но ее выплюнул именно тот вагон, номер которого ты мне дал. И именно из того поезда, о котором ты говорил. А еще она спросила у меня, не Витек ли я. По-моему, доказательств достаточно.

– Надеюсь, ты ответил ей отрицательно?

– Конечно. Я сказал, что меня зовут Юрик, но пришлось сознаться, что работаю на тебя. Иначе она превратила бы меня в отбивную. Такие девицы приходят в ярость, если их приглашают в гости и забывают встретить. А сто кило женской ярости, да еще разогнавшиеся по перрону – это, знаешь ли, огромная мощь, сродни волне от ядерного взрыва. Ну, пора прощаться. Я и так нарушил режим дня.

– Ты куда? – насторожился Витек, шевельнул ушами и взволнованно бросился к входной двери, перекрывая мне путь.

– Домой. Я свою невыполнимую миссию выполнил, пора и честь знать. Не буду больше мешать, вам же еще надо погрезить о совместном будущем.

– С ней?! Ты что, оставишь меня наедине с Обеликсом?

– Плохой я буду друг, если не дам тебе уединиться с девушкой. Не волнуйся, Даше я ничего не скажу.

– Ах да, Даша, – нахмурился Витек, вспомнив о чем-то важном. – Я сказал ей, что тетя не приехала. Она еще посмеялась над тем, что ты напрасно сходил на вокзал. А потом я сказал, что уезжаю на неделю в командировку.

– Отлично, значит, неделя у тебя есть. Думаю, хватит. Мне четырех часов в обществе любви всей твоей жизни хватило, чтобы какое-то время даже не мечтать о своей личной жизни. Все, пока!

– Нет, ты не уйдешь!

– Еще как уйду!

– Не уйдешь, пока не скажешь, где моя Анютка. Хватит меня разыгрывать! Где ты ее прячешь? Под кроватью?

Он ловко рухнул на пол и заглянул под кровать, словно всю жизнь тренировался падать и заглядывать под кровати.

– В шкафу?

Витек вскочил и распахнул створки шкафа.

– За шторами?

Посмотрел и там. Потом выскочил на балкон, свесился с него и внимательно оглядел окрестности.

– Где ты ее прячешь?!

– Так в ванной же она!

– А вот и я, мальчики!

Наивно было надеяться на то, что хрупкая Анютка, способная голыми руками задушить некстати оказавшегося у нее на пути голодного медведя, останется в ванной навечно. Она, как могла, привела себя в порядок. Нанесла на лицо боевую раскраску и стала напоминать тех девиц, которых показывают в телесюжетах о ликвидации подпольных борделей. Летнее платье сменила на легкий однотонный розовый халатик, размера на три меньше, чем ему положено было быть. Хорошо еще, что он не просвечивал, как штора, за которой Анютку парой минут ранее безуспешно искал Витек. Я с ужасом взирал на хлипкие пуговицы, едва сдерживавшие натянутую ткань. Что, если они не выдержат и начнут отрываться, автоматными очередями выстреливая в разные стороны? Я похолодел.

– Пупсик, а почему ты меня не обнимаешь, не целуешь? – раздалось довольно капризно.

Витек с покруглевшими глазами ткнул себя рукой в грудь, уточняя, к нему ли она обращается, и взглянул на меня, сверкнув недобрым взором. У меня тут же засосало под ложечкой. Так всегда бывает, когда ко мне подбираются крупные неприятности. Мой сигнализатор опасности никогда не ошибается.

– Послушай… те, – нашелся Витек, видимо, обескураженный еще и тем, что его назвали пупсиком. – Кажется, вы забыли накрасить нижнюю губу.

– Ой, – взвизгнула Анютка, прикрыла рот ладошкой и скрылась в ванной, захлопнув за собой дверь.

– Или правильно говорить – покрасить? – спросил Витек, обращаясь ко мне.

– Выкрасить, – ощетинился я. – Что ты задумал?

– Ничего, – ответил Витек с опасной интонацией в голосе и шаркнул ножкой.

– Не ври. Я давно тебя знаю. Ты что-то задумал.

– Хорошо, скажу. Но ты должен поклясться, что это та самая Анютка, которая должна была приехать из Бендер.

– Клянусь, – торжественно присягнул я и церемониально вскинул одну руку вверх, вторую руку приложив к сердцу.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда для начала объясни, почему она так выглядит.

– Ты задаешь вопрос, ответить на который может только матушка-природа. Я-то откуда знаю, что я, врач-диетолог? В детстве ела много каши. Вообще в детстве ела много, да и сейчас лопает не меньше. Видел бы ты, как она работает вилкой и ложкой.

– Как? Держит особым хватом?

– В том-то и дело, что никак. С едой расправляется голыми руками, а столовый нож ей заменяют первобытные резцы. На соревнованиях по разделке туши мамонта на скорость она дала бы фору стае саблезубых тигров.

– На фотографии Анютка выглядит совсем по-другому.

– Это я сразу понял, как только она ступила на нашу грешную землю. Все это заметили, потому что наша грешная земля содрогнулась, когда Анютка на нее ступила. А на фотографии она выглядит иначе, потому что это не ее фотография.

– Как не ее? В смысле, теперь-то я понимаю, что не ее. А чья?

– Не знаю. Покопайся в интернете, наверняка найдешь настоящую Анюту, только звать ее будут по-другому. Ты клюнул на фото актрисы или певички. Их в последнее время столько развелось, что за всеми не углядишь.

Витек погрузился в мрачные раздумья, и я проникся к нему сочувствием. Что поделать, такой уж я, мягкосердечный. Едва удержался, чтобы не погладить друга по голове.

– Люди редко выставляют на сайте знакомств свою фотографию, – утешал я. – Признайся, ты бы не клюнул на Анютку, если бы она поместила в разделе «Ищу мужа» настоящую картинку?

– Шутишь? Да я бы неделю спать не мог!

– Девица не промах, выложила чужую фотку и поймала на крючок одинокого бизнесмена. В следующий раз будь осторожнее.

– Следующего раза не будет.

– Сегодня, возможно, не будет, а завтра ты вновь сделаешь охотничью стойку на какую-нибудь стройную лисичку в мини-юбке. Я тебя давно знаю.

Судя по выражению лица Витька, раздумья его стали еще более мрачными. Затем он глотнул коньяка и заявил, что придумал, как уладить дело. Выудил из кармана телефон, вернее, мобильное устройство, представляющее собой помесь суперкомпьютера, космического корабля, телевидения и станции связи. Это мы, скромные работники культуры, пользуемся старыми добрыми простенькими телефонами. А такие молодцы, как Витек, таскают с собой разные там айфоны, на которые рядовому человеку накопить сложнее, чем на машину. Так вот, вытащил он айфон, поколдовал над ним, тыча пальцем в экран, и, наконец, сунул мне его под нос, показав результат своей кропотливой деятельности.