Тарас, самодовольно усмехнувшись, повернулся на бок и поцеловал Оксану в плечо:

— Не возражаешь, если повторим чуть позже?

— Не возражаю, — обнимая Тараса, ответила Веригодская. — Мы ведь только начали.

Леший нежно погладил её по голове.

— Ты очень славная. Я даже не думал, что такая славная.

— Значит в жёны меня взять не передумаешь? — иронично уточнила Оксана.

— Ни в коем случае. Отдать тебя другому мужику? Да я себе этого не прощу! — то ли шутя, то ли всерьёз ответил Тарас.

— И я тебя никому не отдам, — прижимаясь к Огареву, пообещала Оксана.

Тарас снова лёг на спину.

— Расскажи о себе, — попросил он. — Я ведь, считай, ничего о тебе не знаю.

— Что конкретно тебя интересует?

— Всё. В деревне говорят, что ты приехала к нам из столицы.

— Это правда, — согласно кивнула головой Веригодская.

— Ну, тогда, Столичная Пташка, поведай мне о своей семье: родителях, братьях, сёстрах.

— Отца у меня нет. Владимир Веригодский сбежал, когда я родилась. Мне от него только фамилия и отчество достались, — неохотно рассказала Оксана.

— Получается, что у тебя из родни одна мама в наличии имеется?

— Не только. Ещё брат Валентин. Вальке недавно четыре годика исполнилось.

— Когда поедем знакомиться с мамой и Валентином? — сразу же загорелся Огарев.

— Никогда, — резко ответила Оксана. — У мамы новый муж, отец Вальки. Ей не до меня.

— Не надо так, Оксанка, — остановил Веригодскую Тарас. — Мать тебя одна растила. Ей, явно, нелегко было. Теперь она встретила мужчину. Пусть будет счастлива. Ты знаешь, что у моего отца тоже другая семья и дети малые?

— Мне Любаша рассказывала об этом. Она говорила, что твой папа однажды просто не вернулся с работы домой.

— Так и было. Он десять лет назад ушёл от матери к другой женщине. Я долго с ним не общался. Мать накручивала меня, а потом я подумал, что отец правильно сделал. Они с мамой ругались почти каждый день. Постоянные скандалы всё моё детство в доме были. Это выживание, а не жизнь. Нельзя так.

— Твоя мама, явно, думает иначе, — проводя рукой по груди Тараса, предположила Оксана.

— Да, — согласился Огарев. — Она, наверное, никогда отца не простит. Однако это её проблема. Мне батя ничего плохого не делал. Когда он ушёл к своей Наташе, то всё пытался со мной поговорить, объясниться. Я молодой был, не слушал. За мать обидно было. Только пять лет назад мы с ним сели и поговорили. Жалко, что не раньше. Теперь встречаемся. Отец приезжает ко мне в лес, мы охотимся вместе. С женой его, Натальей, я не общаюсь. Это его дела, а вот тебя хочу с папой познакомить, и мне обязательно надо с твоей мамой познакомиться.

— А мне с твоей? — ужаснулась Оксана.

— Вы уже знакомы, — напомнил Огарев.

— Я ей не нравлюсь, — вздохнула Веригодская, вспомнив свою стычку с Раисой Максимовной в магазине.

— Не беда, — успокоил Оксану Тарас. — Мама давно не вмешивается в мои дела. Главное, что ты мне нравишься.

— Сильно нравлюсь? — кокетничала Оксана.

— Очень сильно, — не задумываясь, объявил Тарас.

— Тогда почему отказывался ужинать со мной? — Веригодская приподнялась и в темноте с интересом всматривалась в лицо Лешего.

— Ты же мне несколько раз ясно дала понять, что не интересен я тебе, — честно ответил Огарев. — Что ж я буду навязываться? Решил ждать, пока мнение твоё обо мне изменится. В итоге прав оказался: моя ты!

— Похоже, Огарев, ты тоже любишь, как и я, добиваться того, чтобы всё по твоему было, — оценила услышанное Веригодская.

— Люблю доводить дело до конца, — признался Леший. — Я жутко упрямый, Оксанка. Если считаю что-то правильным, то никогда не уступлю.

— И я такая же, — Оксана положила голову на грудь Тараса, а он, обхватив Оксану рукой, крепко прижал её к себе.

— Лес очень люблю, — продолжил монотонно говорить Леший. — По дому всякую работу делать умею. В ремонте машин немного разбираюсь, но больше люблю с электроникой капаться и часовыми механизмами. В старинных часах ковыряться или в древнем радиоприемнике — это моя страсть.

— Ты себя сейчас рекламируешь? — сонно пробормотала Веригодская.

— Хочу улучшить мнение о себе, — пояснил Огарев. — Может ты думаешь, что я алкаш или ненормальный, потому что в лесу живу.

— Я так не думаю, — вяло запротестовала Оксана, которую монотонный тихий голос Лешего погружал в сон.

— Я не сильно разговорчивый в компании. Больше молчу, — вдруг сказал Огарев и уточнил. — Это же не проблема?

— Совсем не проблема, — заверила его Оксана, закрывая глаза.

— Ещё детей обожаю. Ребёнка хочу, сына, а лучше двоих, и чтобы у них разница в возрасте была небольшая, — доверительно признался Тарас.

— Какие у тебя желания серьёзные, — прошептала Веригодская. — а я всего лишь хочу работать по своей специальности в следующем учебном году. Дальше не загадываю.

— Работа не волк, не убежит. Я хорошо зарабатываю. Тебе не надо высиливаться, чтобы копейку в дом принести, — вдруг очень строго заявил Леший и затих, ожидая от Оксаны ответа, но она, не придав особого значения услышанному, молчала.

Огарев поцеловал Оксану в голову и пообещал:

— Курить брошу, если ты скажешь.

Веригодская прижалась к груди Тараса, обняла его покрепче и, засыпая, прошептала:

— Мне в тебе всё нравится.

Леший поплотнее укрыл Оксану одеялом.

— Моя важная Пташка, попалась — теперь не улетишь! — улыбнулся он.

Утро

Утром Оксана проснулась от запаха омлета. Она нехотя, на секунду открыла глаза, убедилась, что Огарева рядом нет и зажмурилась, пытаясь остановить мгновение. Ей казалось, что она дома, а мама, как она всегда делала по субботам, когда Оксана была маленькая, жарит на кухне омлет с сосисками-ёжиками и сейчас позовёт: "Сонька-персонька, завтракать!" Оксана побежит на кухню, и они будут вместе есть омлет, пить чай…

— Оксанка, вставай. Завтрак проспишь! — голос Огарева прервал сладкие мечты Веригодской.

Она открыла глаза. Тарас, обезоруживающе улыбаясь, стоял в дверях комнаты в синей майке и чёрных спортивных штанах прямого кроя.

— Чай или кофе? — спросил Огарев, пока Оксана рассматривала его.

— А ты что будешь? — Веригодская села.

— Кофе.

— Тогда и мне кофе, — Оксана указала рукой на пол. — Халат подай, пожалуйста.

— Держи, — Огарев поднял с пола чёрный шёлковый халат и бросил его Оксане, а сам вышел из комнаты.

Оксана оделась, заплела в косу свои длинные волосы и лениво потащилась на кухню. Войдя туда, она замерла: на кухонном столе стояли две тарелки с омлетом. Омлет был не обычный, а с сосисками-ёжиками.

— Как ты узнал? — изумлённо прошептала Веригодская.

— Что узнал, Пташка? — не понял Огарев.

— Что я люблю такой омлет.

— Не знал, — пожал плечами Тарас. — Просто я иногда, под настроение, по утрам в субботу готовлю себе омлет с сосисками.

— Огарев, ты классный! — с придыханием повторила сказанные ночью слова Оксана.

— Давай к столу, — улыбнулся Тарас. — Всё остывает.

Оксана не заставила себя уговаривать. Она села на стул, придвинула к себе тарелку и начала с удовольствием есть омлет.

— Твой омлет даже вкуснее того, который мама готовила мне в детстве, — проговорила она с набитым ртом, — а у меня омлет совсем несъедобным выходит.

— Нестрашно. За омлет отвечать буду я. С тебя — помощь в его поедании, — предложил Тарас.

Оксана улыбнулась:

— За этим дело не станет.

— Что делать сегодня планируешь? — задавая вопрос, Огарев выглядел абсолютно счастливым.

— Никаких планов. А ты?

— Поеду в лес. Собак выгулять надо.

— Возьми меня с собой, — надув губки, попросила Оксана, — пожалуйста.

— На экскурсию хочешь? — улыбнулся Огарев.

— Посмотреть хочу, как ты живёшь, по лесу погулять.

— Собак не боишься? — строго спросил Леший. — У меня два алабая. Снежок и Юрга. Они ужасно умные, но чужих не любят.