– А как они работают? – строго поинтересовался Сердар.

– Слушай парень, – обратился к нему камуфляжник. – Хочешь работу получить – не стой столбом. Иди в палатку, расскажи что ты умеешь, получай инвентарь и вперед.

– Он не по работе, – вступилась Стефа.

– А тебя не спрашивают, – шикнул на нее камуфляжник. – Еще одно опоздание и мы уже точно уволим тебя. Утренние смены с тобой – это каждый раз катастрофа. Весь график к чертям! А лишний мужик нам как раз нужен. Сегодня большая сцена, все надо прогнать.

Сердару не понравилось то, что Стефа будет работать с настоящим автоматом. Какой бы опыт у нее ни был. Поэтому отказываться от новой «работы» он не собирался, и уверенно пошел за вперед.

– Быстро-быстро-быстро! – орал на меня с Сердаром наш куратор Павел.

Он был глухим на одно ухо, поэтому вечно на всех орал. Примечательно, что второе его ухо также всегда было занято прищепкой, на которой размещались наушник и микрофон. Таким образом Павел выкрикивал команды со своего наблюдательного пункта и одновременно слушал различные ремарки аниматиков.

Глухота на площадке – это катастрофа. Куратор должен внимательно ловить каждый лишний вздох аниматиков, так как в этом-то и кроется его работа – искать нестыковки и нелогичные движения актеров. Особенно, если фильмы освещают какую-то узкую специальность: военную, историческую, спортивную, цирковую и все такое прочее.

Но Павел имел уникальную способность одним ухом выслушивать одновременно десятерых людей, не путаться в информации и точно запоминать у кого какая проблема.

Поэтому он точно был на своем месте.

– Быстро в круг! – скомандовал Павел, собрав всю команду.

Здесь были и трое новичков, включая Сердара, поэтому Павлу пришлось начать с самой сути.

– Так, у нас фильм типа по сюжету «Тимур и его команда», – быстро тараторил он, однако Павел умел четко и ёмко всё объяснять. – Главная героиня, за которую у нас Стефа. Советская пионерка попала к плохим дядям и разведывает информацию. Сегодня мы тестируем ее побег. Она сбегает с одним парнем, которого считала другом. Бежит с автоматом, отстреливается, ее отслеживают враги и бегут за ней. Ваша задача, парни: прогнать Стефу по всему маршруту, стрелять в нее, затем, когда она добегает до точки, друг оказывается врагом, наносит ей несколько ударов: в челюсть обязательно, дальше подумаем. Потом скручивает ее и тащит в логово. Кто из вас будет бить Стефу?

– В смысле «бить»?! – возмутился Сердар, а я с любопытством ждала этого момента, когда он не выдержит.

– Нужно «бить» так, чтобы мы зафиксировали траекторию удара и силу, но, конечно, ломать Стефку не надо. Боевую сцену до конца не расписали, поэтому нам самим нужно создать нечто идеально-камерное. Так кто?

– Я, – мрачно отозвался Сердар. – Бить буду я.

Тут я насторожилась. Всё-таки Сердар не профессиональный аниматик. Насколько хорошо он умеет контролировать силу? А если не сможет остановить удар? А если удар получится неправдоподобным?

– Не-е, парень, ты новенький, – привычно отвечал ором Павел. – Ещё покалечишь Стефку. А она, хоть и подрывает нам дисциплину, но всё-таки ценный кадр.

– Я тебя не разочарую, – сквозь зубы проговорил Сердар. – Назначь меня.

– Ладно, – с сомнением в оре ответил Павел. – Только внимательно слушай Стефу, свой наушник, и не забывай останавливаться на точках.

Почему-то на этот раз я не была против присутствуя Сердара в моей жизни. Мне стало даже интересно, как он справится. Не хотелось бы, конечно, жертвовать своим лицом в ходе такой проверки. Но, с другой стороны, травмы в жизни аниматиков – обычное дело. Мы ведь не актеры, которые дорожат своей внешностью. Мне самой не раз прилетало по лицу. Ведь удары ещё останавливают. А вот, например, пощёчины – нет. Так что доставалось мне частенько.

А ещё, чего уж скрывать, мне хотелось блеснуть перед Сердаром своими навыками. Я страшно гордилась своей работой. И на площадке, и у Соколовского. Сейчас мне искренне хотелось доказать Сердару, что я тут не в игрушки играю.

Так что утру ему нос и буду себя чувствовать с ним гораздо увереннее. Может быть это заставит его меня зауважать.

– Тогда быстро переодеваемся и вперёд! – рявкнул Павел, вооружившись ещё и мегафоном. – И учтите: никаких мне тут шуток! Мы тут с вами тестируем сцены, а не фильм снимаем. У нас количество кадров не резиновое. Все делайте идеально с первого раза. Живо! Готовность номер один!

Бывалые ребята тут же разбежались как муравьи. Сердар же с долей растерянности огляделся по сторонам.

– Пошли, – я схватила его за руку. – Тебе в палатку. Нам нужно надеть гарнитуры. Одежда и грим неважны. Главное не забывай про камеры. Не поворачивайся к ней затылком.

– Стефа… – Сердар остановил меня, желая спросить что-то ещё, но тут на нас снова рявкнул Павел уже через мегафон, и мы по инерции понеслись к палатке.

В палатке мне надели специальный щиток на шею, чтобы защитить горло от травм.

Одной из самых крупных ошибок во многих фильмах со стрельбой является сцена, что во время погони герои стреляют убегающему в голову. Павел на дух не переносил подобную кустарщину.

«Во время бега, да еще и с весом оружия, прицелиться невозможно», – всегда орал он. «В таких случаях стреляют в корпус или в ноги».

Сейчас в меня также будут стрелять только в корпус и в ноги, но все же мне всегда надевали на шею этот щиток. Также мне выдали наколенники, налокотники и специальные перчатки с набивкой на ладонях, чтобы я не содрала себе руки. На этом моя защита заканчивалась.

Надев гарнитуры, мы с Сердаром проверили связь и наконец заступили на свои точки.

– Не поворачивайся затылком, – напомнила я, развернув Сердара к камере.

Он же запутался в метках на полу и переходил с одного креста из скотча на другой.

– Стой тут, – я притянула его за руку к себе. – Пока бежим, смотри на мои ноги. Я буду останавливаться на точках и отстреливаться. Ты должен останавливаться рядом.

– Понятно, – нахмурился Сердар.

Он схватывал информацию на лету, но все же немного мешкал, что было естественно.

– Начинаем! – заорал Павел, когда все встали на свои позиции. – Пять, четыре, три, два…

«Один» на площадке никогда не произносилось, чтобы оператор успел включить камеру, а лишние слова не попали в кадр. И хоть у нас был тестовый прогон, но все традиции все равно соблюдались предельно точно.

Я рванула с места по каменистой земле, чуть поскользнувшись на камнях. Сердар бросился за мной следом.

– Группа на перехват! – заорал Павел, дав команду остальным ребятам.

В этот же момент все аниматики рванули за нами по дороге отстреливая меня с Сердаром.

Я тут же кинулась в кусты по обочинам каменистой дороги и побежала к полуразрушенной кирпичной башне.

– Там должна быть связь! – крикнула я Сердару реплику актрисы по сценарию. – Нужно обо всем доложить товарищу Прокопьеву!

Я на мгновенье зажмурилась и хрюкнула от смеха. Почему-то эта фамилия каждый раз вызывала во мне приступы смеха, но я понимала, что дубль портить нельзя. Поэтому умудрилась отсмеяться во время бега.

Участок до башни был равнинным поэтому, выбежав из колючих кустарников, мы побежали по полю.

– Сейчас в меня попадут! – крикнула я Сердару. – Обхватишь меня за талию и потащишь за собой. Я буду прикрывать сзади.

– Ясно, – коротко бросил Сердар, даже не запыхавшись от бега.

В этот момент позади нас выстрелы участились, и мои белые гольфы дважды покрылись синей и зеленой краской. Значит, в меня попали. На площадке нельзя было использовать красную и розовую краски, чтобы куратор смог сразу распознать ранение аниматика. Поэтому «кровь» у нас была всегда синяя или зеленая.

После «ранения» я повалилась на землю и красиво перекувыркнулась в пыли, чтобы Сердару было удобнее меня обхватить. Да и кувырок был здесь явно не лишним. Бегущий человек, а тем более подбитый, не может с ходу остановиться. И любой бы на моем месте совершил бы этот кувырок.