– Зубы на месте? – ловлю неосторожную пчелку за запястье и тяну назад.

– Вроде, – она болезненно морщится, потирая ушибленный подбородок.

– Тогда идём дальше.

Остаток пути проходит без травм. Кая держится рядом, не вынимая ладони из моей руки, не отстает ни на шаг, украдкой заглядывая в полностью оборудованные для комфортного пребывания модули.

– Мы называем их сотами. Здесь они абсолютно идентичны и имеют одинаковый уровень комфорта, – поясняю я, хотя уверен, что Каю больше интересует другое.

За прозрачными стенами ухоженные красивые пчелки занимаются своими повседневными делами, не подозревая, что стали объектом пристального наблюдения.

– А кто – они? – любопытствует «новенькая», имея в виду прекрасных и многонациональных обитательниц сот.

– У тебя будет возможность пообщаться с некоторыми лично, – избегая конкретики, я даю обтекаемый неоднозначный ответ.

– Они все такие… шикарные, – обескураженно выдыхает Кая, пребывая в глубоком шоке от увиденной идиллии.

Ни одна из красавиц не бьется головой о стену и не требует освободить ее из ужасной клетки. Напротив, девушки выглядят умиротворёнными и вполне довольными жизнью, которую предоставляет им Улей.

– Ты тоже такой будешь, – уверенно отзываюсь я. – Тебе у нас понравится, Кая. Разумеется, не сразу. Улей открывает в людях стороны, о существовании которых они понятия не имели до того, как оказались здесь.

– Звучит зловеще, но я не про то… – она запинается, пытаясь поймать убежавшую мысль.

– Я понимаю, что тебя смущает. Это тринадцатый уровень. Элита Улья. Здесь содержатся самые ценные пчёлки, собранные со всех уголков планеты.

– Пчёлки? – интонация ее голоса прозрачно намекает, что название Кае пришлось не по душе.

– А кто, по-твоему, обитает в улье? – усмехнувшись, интересуюсь я.

– Трутни, например, – она говорит первое, что приходит в голову, и попадает в точку. Чаще всего мне доводилось слышать такие варианты, как шершень или оса. Кто-то даже называл муравья.

– Трутни занимают шестой, восьмой, десятый и двенадцатый уровни. Пчелки всегда на этаж выше, – кратко обозначив структуру наземной части, я жду дополнительных вопросов и в том, что они возникнут, сомнений нет. Первое, что пытаются понять для себя пойманные пчелки – где конкретно они очутились, и как тут все устроено.

– А что находится с перового по пятый? – быстро выявив недостающие этажи, уточняет Кая.

– Первый – зона ресепшен и лобби, второй – СПА, третий – апартаменты для гостей корпорации, четвертый – игровые, пятый – оздоровительный уровень, – терпеливо и без заминки поясняю я.

– Игровые? – в голосе девушки проскальзывают настороженные нотки, и она слегка замедляет шаг. Неплохая интуиция, отмечаю про себя.

– Ты все верно услышала. Мы пришли, Кая. Готова увидеть свой новый дом?

Кая

Мы пришли. Ей бы хватило двух этих слов, чтобы остановить бешеную циркуляцию в венах. Держать голову в ясном сознании и не поддаваться панике – это она еще могла, но ее странноватый сопровождающий умудрился испортить шаткий баланс дурацкой фразой про новый дом.

А с каким апломбом и торжественностью прозвучал его вопрос? Словно особый дар с барского плеча отвесил. Она, что, радоваться должна? В ладоши хлопать и ногами сучить от восторга? Кае и в прежнем жилище жилось неплохо. Пусть ее уютная современная квартирка-студия по габаритам ощутимо уступает, но в ней хотя бы есть обыкновенные двери, бетонные стены и пластиковые окна со шторками.

А как можно жить в этом аквариуме, детально имитирующем пчелиную соту?

Остается одно – временно принять неизбежное, отложив решение проблемы до момента, когда подозрительно дружелюбный тюремщик оставит ее одну. Если, конечно, подобный вариант входит в его планы. Есть подозрение, что избавиться от него будет очень и очень непросто. Он явно не только псих, но и любитель поболтать… о пчелах, трутнях, улье. Черт, не стоит даже думать, что творится на игровом уровне и как в этом дурдоме добывают мед. Но, как назло, на ум приходит всякая гадость и пошлость.

Нервно усмехнувшись, девушка заходит в раздвижные стеклянные двери, которые автоматически закрываются, когда Бут тоже оказывается внутри.

Кая быстро оглядывается, отмечая для себя, что прозрачный режим работает только с внешней стороны. Любой, кто находится снаружи, сможет наблюдать за ней в любой точке этого стильного карцера, а она об этом даже не узнает.

– Здесь ты можешь перемещаться свободно, не боясь за свои зубы, – комментирует Бут, остановившись у нее за спиной.

Это нервирует, но смотреть ему в лицо, мягко говоря, удовольствие сомнительное. Испытание не для слабонервных. Поджилки трясутся, язык немеет, не говоря уже о других малоприятных симптомах, хотя уродом его назвать язык не повернется. Тут скорее преобладает другой эффект или аффект. В общем, шикарный до тошноты психопат, отхвативший идеальный набор хищника с расширенной комплектацией. И, что самое прискорбное, прекрасно об этом знает и бессовестно пользуется. С уродом было бы как-то проще, естественнее и понятнее.

– А уйти я отсюда не могу, не боясь за свои зубы? – задает она вопрос, особо не рассчитывая на положительный ответ.

– Нет, Кая. Побег из Улья невозможен. Здание построено на искусственном острове, координаты засекречены и периодически меняются.

– Как это меняются? Остров перемещается? – недоверчиво уточняет Кая.

Фантастика какая-то. Она, конечно, слышала про амбициозные проекты плавающих автономных городов, но их вроде бы так и не реализовали. С другой стороны, город построить технически сложнее и финансово затратнее, чем платформу для одного высотного здания.

– Перемещается, – подтверждает он ее версию. – Покинуть остров без согласования правления не может никто из постоянно находящихся внутри Улья.

– А исключения случались? – она снова позволяет себе микроскопическую надежду на чудо. А вдруг именно ей повезет?

– Нет. Так что не трать время и нервные клетки на неосуществимые планы о спасении, – Бут предсказуемо рушит ее воздушные замки своим тошнотворно бархатистым тоном, от которого Кая с ног до головы покрывается мурашками. Расширенная хищная комплектация позволяет ублюдку влиять на нее даже со спины. Угораздило же вляпаться!

– А если мне что-то понадобится? То, чего тут нет? – она все еще барахтается в вязкой медовой патоке, не собираясь сдаваться без борьбы.

– В твоей соте есть все необходимое для личного комфорта и отдыха, – доброжелательно отвечает Бут.

Да, кто бы сомневался… Удрученно вздохнув, девушка оглядывается по сторонам. В отличие от предыдущего карцера, этот гораздо больше, разделён перегородками (разумеется, прозрачными, чтобы облегчить наблюдение) на шесть мебелированных зон. Теплые полы не доставляют дискомфорт голым ступням, освещение естественное, вполне комфортное, пахнет чем-то сладким. Приторно, но терпимо.

Дизайн, соответствующий форме – черно-белый минимализм. Встроенная техника, строгие геометрические формы, режущая глаз стерильная чистота.

Они, по всей видимости, находятся в гостиной зоне, кроме которой Кая успела рассмотреть спальню, гардероб с пустыми полками (целый отдельный бокс), ванную комнату в белом мраморе, мини-библиотеку с рядами книжных полок и рабочим столом. Прямо перед ними расположен зал со спортивными тренажёрами и зоной релакса, состоящей из джакузи, сауны и подобия массажного кабинета, а дальше… дальше бесконечная синева. С ее позиции не рассмотреть, океан там или небо, но Бут что-то говорил про тринадцатый уровень. Если уровни – своего рода этажи, то, учитывая размеры этой соты, они находятся достаточно высоко от уровня земли. Знать бы еще в каком уголке планеты находится этот гребаный Улей, и кто и для каких целей его построил?

– А балкон есть? – спрашивает девушка совсем не то, что хочет.

– Открытая терраса, – охотно отзывается ее проводник в экзотический ад. – С бассейном по периметру, небольшим садом и зоной отдыха, где ты можешь принимать солнечные ванны, – перечисляет он, явно пытаясь поразить масштабом роскоши. Нина бы наверняка поразилась… Жаль, что сукин сын знает, что она не Нина. – Кстати, оттуда открывается потрясающий вид на океан. Тебе понравится.