Представившись Оскаром и узнав наши имена, пират перешел к описанию своего представления о Камино, о басках, чей регион мы проходили, об их культуре гостеприимства и прекрасной кухне, ожидавшей нас в ближайшем населенном пункте.

Я вполуха слушала, стараясь избегать на нашей дикой скорости передвижения особо крупные водные препятствия, боясь поскользнуться на грязи и продемонстрировать Оскару приветственное русское сальто. Уши, неподготовленные к беглой испанской речи валенсианского разлива, фильтровали происходящее в довольно хаотичном порядке.

О том, что парень называл свое имя, я вообще узнала позже от сестры. Как она вычленила из потока речи его имя, я так и не поняла, ибо единственной фразой, выученной Юлей на испанском, было «Йо но абло эспаньол».

Тогда она и озвучила ее в первый раз. Оскар лишь махнул рукой и с уверенностью, что свойственна всем представителям Иберики, заявил, что к концу Камино та заговорит на валенсианском не хуже него. Юля фыркнула и мечтательно закатила глаза.

С Оскаром мы прошли довольно большую часть дневного маршрута, но позже как-то взаимно подустали друг от друга. У меня от ударных доз испанского разболелась голова, а у пирата, вероятно, язык, ибо болтал он непрерывно.

В общем, парень отстал, а мы решительно умотали вперед. Дождь наконец кончился, что позволило избавиться от плащей и приступить к поглощению свежайших персиков, до этого надежно упрятанных в рюкзак.

Небо! Благослови испанские фруктовые деревья, чьими плодами мы преимущественно питались всю первую неделю на Камино. Это было безумно вкусно, полезно и дешево.

Приободрившись, мы стали следовать за желтой стрелой со все растущим энтузиазмом, все чаще наталкиваясь на людей и желая всем и каждому Буэн Камино. Вскоре лесные тропы сменились неплохими асфальтированными участками дороги, периодически нам навстречу даже выезжали новомодные испанские автомобили. Недолго думая, я начала приветственно махать водителям рукой и видела улыбки на их лицах и поднятые вверх ладони.

Это как-то было саморазумеющимся, что все люди здесь были одной большой командой и первый встречный никак не воспринимался чужаком. Если бы мы прошли мимо человека, не поприветствовав его при этом всем известным «Ола!», нас приняли бы за грубиянов и недовольно обернулись нам вслед. Даже в больших городах было в порядке вещей улыбаться и показывать прохожим свою благосклонность. В этом все испанцы: они участвуют – в чем бы то ни было.

Долго ли, коротко ли, пришли мы наконец в некий поселок. Он совершенно внезапно выглянул из-за очередного поворота по склону горы. Нам тогда настолько уже надоело идти выверенным шагом, что, заметив, что дорога внезапно пошла вниз, мы сорвались на бег и с дикими криками счастья наперегонки понеслись по извилистой трассе – вплоть до самого поселка.

Все вокруг вдруг запестрело гирляндами, развешанными вдоль улиц, и яркой черепицей домов. В городке был какой-то праздник, и в заливе перед нами разноцветные маленькие парусники наперегонки наворачивали круги по воде, радуя толпы улюлюкающих зрителей по периметру всей портовой гавани. Звучала музыка.

С открытыми ртами мы бродили среди всего этого великолепия, не смея остановиться, но и не желая покидать эпицентр веселья. Камино продолжался на другой стороне берега, поэтому нам предстояло переправиться на катере. Вскоре мы наблюдали за представлением уже чуть ли не как его участники – с воды.

Один из жителей города, заметив наши увесистые рюкзаки, призывно помахал рукой.

«Камино де Сантьяго? – заговорщицки поинтересовался он. – Вам предстоит большой путь в гору. Наберитесь сил и не особо надрывайтесь там».

Сказав это, он кивнул головой куда-то за наши спины, подмигнул нам и, взяв под руку свою супругу, чинно продолжил прогулку по набережной. Так уже в первый день я оказалась в полном восторге от испанцев.

Насчет долгой дороги в гору наш доброжелатель ни сколь не преувеличивал. Вам знакомо это неприятное чувство, когда кажется, что идешь в гору уже слишком долго, а она все не кончается? За поворотом следует еще более крутой подъем и еще большее количество пилигримов, которых следует обогнать.

Нас провожали затуманенными усталыми взглядами, но неизменно желали хорошей дороги. И лишь виды окружавшей нас природы оставались умопомрачительно прекрасными, так что жаловаться на ситуацию язык как-то не поворачивался.

Потом вдруг начали появляться маленькие частные альберге, заманивающие к себе прохладительными напитками и близостью такой простой человеческой радости, как душ, – но мы были непреклонны. И продолжали самозабвенно топать в гору. Наши страдания в итоге были вознаграждены довольно сомнительным образом.

Сан-Себастьян встретил нас очередным дождем и длинной очередью перед еще не открывшимся альберге. Мы были где-то сороковые, мест было около шестидесяти, так что, выдохнув со спокойной душой, я оставила Юлю сидеть и сторожить рюкзаки, а сама побежала искать нам пропитание.

Я брела вдоль пустынных улиц города с зашторенными витринами магазинов и вдруг вспомнила один факт, который в условиях Европы забывать было неслыханной безрассудностью. То было воскресенье, и в Испании не работало НИЧЕГО. Поэтому голодной сестре я с важным видом принесла пачку чипсов с ближайшей заправки.

Наш первый альберге был как раз из разряда переделанных под нужды пилигримов школ. Это было массивное многоэтажное здание с аркой у входа и лепниной на стенах, оформленных под старину. Доступ был открыт только в некоторые помещения первого этажа, но и это казалось излишним.

Радости не было предела, ведь мы выполнили программу первого дня! Все трудности казались не имеющими веса и значения, вера в свои силы и мечты была сильна в нас как никогда. И, надо признать, обладателями диковатой улыбки являлись в тот момент не мы одни – она была на лицах у большинства. Еще бы, первый день в этой маленькой жизни на Пути.

В паре метров от себя, оглянувшись, я заметила усталого Оскара. Мы тут же помахали ему рукой, и он скорчил нам рожицу, по-детски высунув язык. Юля не замедлила ответить ему тем же, и после этого инцидента они смотрели друг на друга с исключительно заговорщицкими физиономиями.

Мы тем временем получили второй штамп в паспорта, взяли карту маршрута на завтра и пошли располагаться на свои койки. О, это непередаваемое чувство, когда наконец снимаешь тяжеленный рюкзак с плеч и имеешь возможность всласть потянуться! Рюкзаки у нас были, кстати, не совсем чтобы тяжелые. Восемь килограмм – ведь очень даже мало, если подумать.

Разумеется, точка зрения по этому поводу в корни меняется, когда ты битый час лезешь в гору, а сбросить лишний груз с плеч не имеешь возможности. Кто мы были, улитки или черепахи? У кого из них КПД повыше?

Если спросить мнение моей сестры, мы определенно были пингвинами. Русскими пингвинами, которые очень быстро, но не особо изящно переставляют ласты, храня в любой ситуации крайне довольное выражение лица.

Как уже упоминала, нас периодически называли «русскими терминаторами», имею в виду именно наш темп ходьбы по горам и нежелание останавливаться на отдых. Но выражение «русские пингвины» мне однозначно нравилось больше.

Итак, способ выживания в Европе в воскресенье, а также в любые другие праздничные дни. Идете в самый центр города (в больших городах просто следуя за толпой, в маленьких – банально выбрав направлением движения самую широкую улицу), ищите нечто с яркими надписями на витринах, служащее эдакой приманкой для туристов, надеваете на лицо пафосное изображение богатого бюргера и призывно начинаете стучать в стеклянные двери заведения. В Испании – 99% вероятности того, что вы таким образом нашли бар.

Если это так – поздравляю: вы не останетесь голодными. Все центральные бары, ориентированные на туристов, ценят деньги этих самых туристов больше, чем желание отдохнуть на законной сиесте, в беде вас не оставят. Если это вдруг оказался не бар – значит, это магазин сувениров. Что тоже хорошо. В них продают мороженое. Поздравляю, план выполнен, и вы опять-таки не останетесь голодными.