Маркус является самым приближенным человеком к их лидеру – Люциферу, который поднял народ и собрал большую армию против государственной власти. Люциферу никто никогда не перечил все его уважают и идут за ним, однако, Маркус другое дело. Он ещё молод и кроме страха солдаты не испытывают к командиру ничего. Маркус холоден и кроме того, их лидер считает его своим некровным сыном, о чём довольно часто напоминает, призывая к доверию. Если другие отряды относятся более спокойно к Маркусу и даже разделяют уважение к этому человеку, то отряд «десять» в котором сейчас и находится молодой командир, скептично относился к нему и даже имел совесть за спиной осуждать его действия и более того, как произошло недавно, действовать самовольно. Это недопустимо в любом случае, поэтому Люцеферу было доложено всё, а тот в свою очередь разрешил ему остаться на какое-то время и взять всё в свои руки, доказывая десятому и всем остальным отрядам опытность и грамотность Маркуса, как командира.
Во дворе стояла гробовая тишина и лишь когда прозвучало оглушительно-громкое согласие, солдатам разрешено было разойтись и заняться делами.
– Маркус, что с Джейком? – Генри, мужчина лет сорока и заслуживший доверие командира, совсем недавно, подходит к нему и косится на названного, который идёт со всеми обратно в больницу.
– Ничего. Он будет на уровне всех солдат, слушать приказы и исполнять их. Никаких поблажек, я его уже предупредил, что в следующий раз поедет к Люциферу на разборки, я не тот, кто будет кого-то наказывать, это не в моих правилах. Джейк не может управлять людьми, и я сразу об этом говорил, однако, Люцифер поверил ему, но он не оправдал надежд. – взгляд Маркуса медленно перемещается по лицам солдат, которые остались во дворе готовить машины и останавливается на человеке, вышедшем из стен больницы. – Я доверяю тебе, Генри. Ты сможешь возглавить этот отряд и сделать его лучше, так что не переживай. Я не буду вмешиваться в твою политику, я здесь не за этим, мне нечему учить тебя, так что делай так, как считаешь нужным, хорошо?
– Тогда для чего ты здесь, можно узнать? – Генри замечает остановившийся взгляд собеседника и прослеживает его, замечая одну из медсестёр.
– Это не секрет. Люцифер хочет приехать сюда с лагерем через какое-то время. Я должен осмотреть местность и убедиться, что здесь всё безопасно. – командир не сводит взгляда с направляющейся на него девушки и вдруг переводит взгляд на Генри. – Мы закончили разговор? Если будут вопросы обращайся, мне нужно выбрать комнату и расположить вещи. Вечером я прослежу за тем, как отряд выполнил приказ.
– Конечно. Тогда увидимся позже. – Генри уходит первым, замечая то, что командир не двинулся с места, видимо, ожидая, когда та самая медсестра подойдет ближе.
– Вам сюда нельзя! Вернитесь в здание. – один из солдат преграждает путь Бетти и требует, чтобы она зашла внутрь.
– Всё нормально. Пусть подойдет ко мне. – кричит Маркус и солдат тут же отступает, возвращаясь к своему делу. – Что случилось? – подойдя к Бетти, спрашивает парень.
– Хочу узнать, как продвигаются дела с твоим обещанием. И ещё, что мы должны делать? – девушка оглядывается вокруг и Маркус, имея большой опыт, понимает, что взгляд этот как у разведчика или человека, точно знающего, что он ищет. Значения он этому не придаёт и спокойно отвечает:
– Трупы сожгут сегодня же вечером, в нескольких километрах от больницы, чтобы запах не донесся до больницы.
– Сожгут? – девушка шокировано посмотрела на солдата и хотела было протестовать, но её опередили.
– Да. Насколько мне известно, в больнице было инфекционное отделение. Мы не можем рисковать нашим здоровьем, к тому же, у нас нет времени и сил отбирать заражённых, поэтому было решено всех сжечь. Поверь, это самый гуманный способ.
– А силы убивать были?? – возмущённо шипит Бетти, сжимая кулаки.
– Ты злишься. Я понимаю, но, как я и сказал ранее, не в наших возможностях повернуть время вспять и исправить всё, поэтому это лучший из вариантов, ты согласна?
Бетти смотрит в беззлобные глаза напротив и хочет оспорить, хочет доказывать до последнего, что это неправильно и несправедливо, но кто она такая и что может сделать? Что может предложить? Ей нельзя говорить, что там, среди убитых её друзья, её близкий человек и вся семья. Сейчас она может лишь молча кивнуть, глотая ком сожаления и смириться с этим приказом.
– Хорошо. Что касается дел. У нас много пострадавших, после сегодняшних обязанностей они расселяться по свободным палатам и построятся в очередь на осмотр. Не у всех есть жалобы, но нас довольно много и некоторые прибудут через пару дней, так что работы вам хватит. Так же, если у нас будут какие-либо вылазки вам нужно будет проводить операции и лечить наших бойцов. По мере возможности мы будем обеспечивать вас медикаментами. Сейчас с этим туго, но я что-нибудь придумаю, это всё что от вас требуется. Вы медицинский персонал и ваша обязанность помогать раненным. Мы больше не требуем, но и на меньшее не согласимся. Всем работникам я уже это сказал, и они принялись перестраивать рабочие места. На втором этаже у нас будет столовая и комнаты для солдат, а на третьем оружейная и всему персоналу туда вход запрещён, даже не думай подниматься. По всем вопросам обращайся ко мне, либо к Генри, ты только что его видела рядом со мной, он будет за главного в отряде. На первом этаже комнаты медицинского персонала, операционная и кабинет осмотра.
– Что насчёт больных гражданских? К нам часто заходят люди из города и просят помощи.
– Периметр больницы охраняется и все, кто попытается пройти будут отправлены домой. Это приказ, и он не оговаривается. Будут ещё вопросы? – Маркус смотрит, не отрывая взгляда, с такой же нежностью и интересом, и это заставляет на минуту забыть кто они и в какой ситуации находятся. Опять.
– Нет. Больше вопросов нет. Я могу идти? – Бетти не хочет думать, откуда такое странное и неуместное влечение, хочется сбежать от этого человека, который кажется сейчас единственной опорой и защитой, кажется той стеной, за которой всегда хотелось спрятаться, но это лишь мираж, который растворяется, стоит лишь посмотреть вокруг и увидеть – какой погром, ужас и смерть принёс отряд Маркуса. Девушка срывается с места, как только слышит одобрение и слёзы вновь застилают глаза. Она не может не думать о дедушке, не может не думать о пациентах и людях, которые будут просить помощи, не находя её больше нигде. Бетти идёт в свою комнату игнорируя крики своих коллег и просьбы остановиться, она закрывает за собой дверь, но та уже через секунду открывается вновь.
– Элизабетт… они хотят сжечь трупы. – Люси тихо заходит в комнату и садится рядом с заплаканной девушкой.
– Я знаю, знаю Люси. – Бетти накрывает лицо руками и начинает плакать взахлёб, не в силах остановиться.
– Давай попросим их оставить тело твоего дедушки? Раз они согласились сами их убрать, может…
– Нет! Нет, Люси, послушай! Ты не должна никому говорить, что он мой родственник. Никогда и никому, слышишь? Попроси всех, никто из солдат не должен знать, что среди трупов мой родной человек. Пообещай!
– Но… Хорошо, конечно. Ты будешь в порядке? – Люси не может понять зачем это нужно, но соглашается. – Может теперь, ты захочешь уйти?
– Что? – Бетти перестаёт плакать, а только начинающаяся истерика стихает, уступая место ясному сознанию.
– Я знаю, что ты была здесь только из-за дедушки. Но его больше нет. Ты хотела бы уйти? Мы обсудили это, тебе помогут сбежать, никто пока что не считал персонал и тебя вряд ли заметят. Ты можешь это сделать!
Бетти горько усмехается и вспоминает глаза Маркуса, думая о том, что ей точно незаметно не уйти. В ту же секунду вспоминаются громкие выстрелы, смех и надменные взгляды мужчин, которые кричали ложиться на пол, вспоминаются злые глаза Джейка и его же гадкие улыбочки. Нет, она определённо не может уйти, не имеет право. Это не месть из-за дедушки, это месть ради тех, кто погиб, погибает и погибнет в будущем. Бетти должна всё остановить, должна попытаться, но для того, чтобы понять, как это сделать, нужно остаться. Как бы тяжело это не было, как бы страшно и рискованно, сейчас нельзя просто сбежать.