— Ничего и не случилось, — от голоса вампира я вздрогнула, — не говори, что сама не думала об этом, schatz.

Думала. Каждый раз, проходя мимо этой комнаты. Цепляясь за ручку двери, возвращаясь к меловому кругу, прислушиваясь к шагам. Не проходило и дня, чтобы я не думала об этом. Как это отвратительно эгоистично. Я готова была принять убийцу, пока его поступки не касались лично меня. Обманывала себя каждый раз, что это не имеет значения. Что даже если самое страшное сделал он — это в прошлом.

Легко говорить, пока не держишь в руках бумагу, где черным по белому написано, как ты предал себя. Свою семью. Как после этого обвинять дядю в предательстве, если здесь я главный злодей.

— Ты убил их, — не в силах больше смотреть туда, где еще пару часов назад был полустертый меловой контур, я закрыла глаза, — моих родителей. Но все же я благодарна тебе. Призраков прошлого больше нет. Мне просто нечего бояться, ведь я пустила в свою жизнь главный кошмар — тебя.

— Так что с Мартинасом, schatz? — Вагнер снова отмахнулся от моих слов, будто они ничего и не значили.

Жарова, как можно быть такой слепой? Тяжело вздохнув, сцепила пальцы в замок, собираясь с мыслями.

— Мартинас такое же чудовище, как и ты. Я позволю себе быть эгоистичной и малодушной сейчас. Заслужила за все годы мучений. Он убивал не меньше тебя, но их не трогал. Так что, Вагнер, — голос вновь не слушался, и я прокашлялась, глядя на вампира, — ты сотрешь себя из моей памяти. Изменишь структуру воспоминаний, заменишь свой образ на его. Уничтожишь существование группы А, если необходимо, чтобы исчезли якори. В общем, не мне тебя учить.

— Зачем, если я могу просто стереть твое знание правды? — пожал плечами вампир, а я рассмеялась.

Вот и все решение для вампира. Он не оправдывался, не извинялся. Похоже, даже и не раскаивался. Хотя о чем это я. Ему же все равно. Даже если он в чем-то слегка и разочарован, то лишь в том, что правду о смерти своих родителей узнала я.

— У меня и сейчас нет гарантий, что ты так не сделаешь, — я пожала плечами, — но все же я попробую перестраховаться. У меня будет пять дней, пока выводится концентрат. За это время я запишу все то, что важно уничтожить. Обо всех деталях будем знать только мы трое и частично Мартинас, — потерев виски, я вздохнула, — в общем, я расскажу все в процессе. Сейчас просто нужно записать видео.

— Ладно, — усмехнулся вампир, — как хочешь.

Ждала ли я, что он так просто не согласится? Судя по пропустившему удар сердцу — да.

Человек не может иметь большого значения для вампира. Ресурс, пища, интерес, инструмент, но не сама цель. Тогда почему Самсон с таким упорством пытается говорить со мной? Спина разнылась от долгого пребывания в одном положении. Потянувшись, я отложила ноут и планшет. Важно было понять мотив самого вампира, и тогда будет проще предугадывать его действия. Я разложила перед собой листы бумаги, уже полностью исписанные корявым нечитаемым почерком. Дядя любил шутить, что я должна была стать врачом.

— Когда человек может стать целью? — я посмотрела на стоящего в дверном проеме вампира.

Вагнер задумчиво разглядывал итог моих мучений.

— Нет, schatz, — вампир отрицательно мотнул головой, — это что-то другое.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — вздохнув, я упала на кровать, вытягиваясь в полный рост, — он пытается уязвить меня, задеть. С одной стороны, отводит от прошлого, но с другой — упорно в него тычет носом.

— В твоих стертых воспоминаниях не было ничего про него. Все, что изменено, не несло какой-то информации, — пожал плечами вампир.

— Тогда почему вы не даете мне их посмотреть?

— Потому что ты так сказала.

Снова по кругу. Застонав, я схватила подушку, уткнувшись в нее лицом.

— Я знаю, что ты убил моих родителей. Я знаю, что мои воспоминания про тебя и никакого Мартинаса полгода моей работы не было. Какая уже, к черту, разница? — прорычала я.

— Так раз ты теперь все знаешь, то зачем? — усмехнулся Вагнер, а я откинула подушку, наблюдая за тут же поднявшимся столбом пыли.

— Там могут быть детали, — проскрипела я, крепко стиснув зубы, — кстати, это ненормально, ставить на пароль дату совершенного преступления, ты в курсе? Или ты получаешь удовольствие, думая о том дне?

Запрокинув голову, я уставилась на вампира, так и замершего в проеме. Ничего нельзя понять по их лицам. Но сейчас Вагнер нахмурился, подавшись вперед.

— Не слишком ли ты спокойно об этом рассуждаешь?

— А мне нужно биться в истерике? — ответила я, закрывая глаза. — Майор, то, что я так реагирую, лишь в очередной раз показывает, что тогда я находилась под внушением.

Я тут же нахмурилась от своих слов, резко поднявшись на кровати. Ведь если предположить, что Вагнер прав и ничего важного он из моих воспоминаний не убирал, то, возможно, это убрал сам Самсон до. Кажется, вампир тоже что-то понял, потому что резко сделал шаг вперед, усаживаясь на корточки перед кроватью. Потерев переносицу, я схватила ближайший чистый лист бумаги, шаря вокруг в поисках ручки.

— Скажи, — стержень тут же заскользил по бумаге, — я же в принципе знала Мартинаса до того дня? — и тут же сама кивнула, отвечая на вопрос. — Конечно, иначе бы было странно, что я прошу заменить в воспоминаниях тебя на незнакомого вампира. Получается, что Самсон сам в какую-то нашу встречу что-то сказал мне. Или я что-то поняла. Заменив твое присутствие на его, он как бы…

— Замаскировал само воспоминание, сделав его чем-то естественным, — Вагнер кивнул, — да, такое возможно.

— Но почему просто не стер? — тут же остановилась, отбросив ручку. — Нет, это какой-то бред.

Глава 24

Сдался. Закусив губу и погромче прибавив музыку в наушниках, я жадно поглощаю ту альтернативную реальность, о которой ничего не помню. «Группа А» раскрыла для меня свои двери, а я с удивлением погружаюсь в знакомые картины. Палец тут же выделяет несостыковки, скидывая из в заметки. Каждое изменение. Сейчас мне плевать, что все действия про меня. Про них. Я останавливаюсь, лишь когда вижу изменения в карточках личных дел. Голова ноет, напоминая о необходимости отдыха, но я лишь снова закидываю в себя очередную порцию кофе, внимательно перечитывая третий раз последний отчет. Чтобы наверняка. Если мы хотя бы на миллиметр правы — Мартинас все же спрятал что-то в моей памяти.

Конечно, сначала это показалось бредом, но ведь если подумать. Он не мог сам внести сильных изменений. Иначе бы давно это сделал. При всей силе внушения есть части памяти, которые не подлежат кардинальным изменениям. Если это событие плотно связано с остальной цепью. Да, он вычислил цепь и внес изменения в нее руками Вагнера, но все еще было непонятно, почему именно я.

Кровать пружинит под весом вампира, но я лишь перекладываю выше сползший с подушки планшет. Присутствие Вагнера давит, но ведь ему не обязательно об этом знать? Дойдя до событий злополучного Нового года третий раз, я снова открываю заметки.

Майор был прав — всякий бред. Минимальные и какие-то пустяковые изменения. Даже смешно. Первая встреча с Вагнером — кроме личности вампира, изменен лист бумаги с делом в моих руках на обычную шариковую ручку. Набрав в рот воздуха так, что щеки раздулись, медленно выдыхаю.

Ладно, еще круг.

«Группа А — экспериментальный проект, цель которого — освоение рационального мышления вампира и внедрение его в ход стратегических операций».

Это и в «группе В» написано. Ничего нового. Буква в букву, видимо, я просто перепечатала. Свое дело на этот раз я просто пролистываю, так как успела перечитать его десять раз за сегодня. Пока мой неустойчивый разум не был готов снова погружаться в личность той Симы, что стала какой-то чужой и непонятной мне. Глупо и слабовольно. Это же очевидно — я где-то ошиблась, раз Самсон смог каким-то образом толкнуть меня к этой глупости.

«Вагнер Сергей Дмитриевич (Дмитрий Сергеевич)».