– Что ты сделал с Далией? – настойчиво повторила я.
– Помог все вспомнить, – безразлично бросил в ответ мужчина.
Не сдержав своего негодования, я прошипела сквозь зубы, вцепившись пальцами в прутья решетки:
– Ты же ее едва не убил!
Демон повел плечами, выпрямился и глянул на меня – высокомерно и холодно.
– Я не собирался убивать существо своей расы.
– А Фецилия? – Я вдруг почувствовала, как от воспоминания об умершей охотнице мои глаза вспыхнули алым пламенем. – Девушку, которую ты убил в ущелье!
Желваки на угловатых скулах демона дрогнули, но вовсе не от раздражения, как мне вначале показалось, а от злости, внезапно охватившей его.
– Я не виноват в том, что некоторые не способны совладать с собой после ощущения моей магии. – Его вкрадчивость бесследно исчезла, а насмешливый голос сменился совсем иным – напряженным, грубым, приказным. Осененный какой-то мыслью, он спросил: – Что она тебе сказала?
– Что все вспомнила, – сразу ответила я и поджала губы. Слова вырвались сами собой, словно под влиянием демона. – Она говорила какой-то бред…
Глаза мужчины сверкнули недобрым огнем; он сурово нахмурился, смерив меня строгим взглядом.
– Это не бред.
– Даже если это правда, почему я не вспомнила то же, что и она? Ты и со мной пытался это сделать…
– Потому что ты сопротивлялась.
Демон медленно провел руками по прутьям решетки, а затем коснулся моих ладоней. Вздрогнув от этого неожиданного прикосновения, я хотела тут же отпрянуть, но он с такой силой сжал мои пальцы, что я не смогла разжать их. Металлические когти больно впились в кожу; из открывшихся ран тотчас побежала кровь – вначале багровая, а спустя мгновение темно-зеленая.
– Что ты делаешь?.. – дрогнувшим голосом прошептала я, с ужасом наблюдая за стекающей по моим пальцам демонической кровью.
Демон вдруг отпустил мои ладони и, резко просунув через прутья руку, схватил за шею. Придвинул к решетке так близко, что я почувствовала его горячее дыхание и увидела, как синяя радужка его глаз приобретает алый оттенок.
– Раз я не могу пока заставить тебя вспомнить, – начал мужчина, прожигая меня пытливым взглядом, – то хочу показать тебе, что ты ничем не отличаешься от тех тварей, которых ты убивала долгие годы.
Из моей груди вырвался сдавленный вздох. Когти демона впивались в шею, но я не знала, от чего именно мне было трудно дышать: от его мертвой хватки или от опасной близости.
Мужчина вдруг слегка приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но, кажется, передумав, скривился и скользнул взглядом по моему лицу. Мне вдруг показалось, что он борется с каким-то жгучим желанием, и я смутно понимала, что этим желанием может оказаться желание свернуть мне шею.
– Верни мою магию, – угрожающе шепнул демон и стиснул челюсти с такой силой, что на его лице заходили желваки.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – бросила недовольно, пытаясь за грубостью скрыть свои истинные чувства.
Он не ответил и внезапно глубже впился когтями под кожу. Задыхаясь, я беспомощно вцепилась в его руку и попыталась вырваться из мертвой хватки. Но с каждой отчаянной попыткой демон свирепел все больше и больше и с безумной злобой сдавливал шею. Глаза застелила белесая пелена; я хватала ртом воздух, но не могла втянуть его в себя. С каждым мгновением я переставала ощущать связь со своей магией. Руки задрожали, и я медленно опустила их, не в силах сопротивляться давлению демона. Не знаю почему, но он вдруг разжал пальцы и резко отпрянул от меня.
Упав на колени, я задышала тяжело и часто, сквозь застелившую глаза пелену глядя на беспричинно разозлившегося демона. Дрожь охватила все тело, все внутренности, и какой-то дьявольский трепет наполнил все внутри, обжигая и пронзая меня подобно раскаленному железу. Я медленно поднялась с холодного каменного пола и попятилась к выходу, сжимая дрожащими пальцами окровавленное горло.
– Спроси у них, – заговорил демон – свирепо, грозно, – знают ли они, кого держат в клетке. Ответят – значит, они доверяют тебе. Нет – беги. Ты прикрываешь спины истинных врагов.
Примечания:
¹ Цитадель – крепость, защищающая город, либо внутреннее укрепление крепости, имевшее самостоятельную оборону.
Глава 4. Потерянное доверие.
Злость, гнев, ярость – это начало безумия. За злостью я могу скрыть то, как я сбита с толку, гнев застилает глаза, проникает в разум, помогая забыть о волнующих моментах, а ярость дает невероятную силу и ведет к победе. По крайней мере, так было раньше.
Сейчас постоянные изнуряющие тренировки лишь поджигали мой интерес к крылатому демону, и я не могла забыть ни его будоражащий сознание голос, ни пылающие искренней злобой глаза. Прошло три дня после нашего разговора в башне и попытки демона убить меня. Раны на шее до сих пор саднили, краснели и воспалялись. Мне приходилось постоянно носить под черной кирасой рубаху с толстым длинным воротом, прикрывающим все ссадины, оставленные демоном, а на руки надевать длинные кожаные перчатки, чтобы ни люди, ни охотники не заметили следы демонической крови. Как бы я ни старалась, у меня не получалось смыть темно-зеленые пятна вокруг ран на костяшках пальцев. Казалось, они впитались в кожу намертво, словно стали ее частью.
Впрочем, это меня не волновало так сильно, как портящиеся отношения между мной и Далией. Девушка старалась всячески избегать меня; просила не тревожить ее, когда я заходила к ней в лазарет, скрывалась, стоило мне появиться на кухне, в общем зале или во дворе для тренировок. Вот как несколько мгновений назад: она быстрым шагом покинула тренировочный двор, когда я появилась здесь, даже не взглянула на меня.
Я не понимала ее поведения. В тот день в лазарете она была так расстроена, не желала отпускать меня, но на следующие сутки очерствела и начала делать вид, что незнакома со мной. И это после того, как сказала о нашем родстве… Возможном родстве. Я все еще не верила в произошедшее – слишком безумным оно казалось.
Может, я и была бы готова смириться с ее молчанием, если бы только охотники и рыцари не начали замечать изменения в ее поведении. Они не слепые и прекрасно все видят – Далия изменилась после встречи с демоном. Это вызывало постоянные перешептывания, что невероятно злило меня. Людские слухи быстро дойдут до Совета.
Эта мысль так взбудоражила меня, так сильно опалила все внутри, что я до боли в пальцах сжала серебряную рукоять длинного меча и одним ударом снесла деревянную голову манекена.
– Эй, полегче, охотница! – раздался рядом задорный мужской голос, не узнать который было бы преступлением.
– Калеб, – вырвалось у меня, и я смерила приближающегося ко мне рыцаря строгим, недовольным взглядом.
– Ну вот, ты снова закатила глаза.
Мужчина остановился возле меня и улыбнулся широкой добродушной улыбкой, что заставило меня скривиться. Конечно, я старалась не обращать внимания на постоянно таскающегося за мной и Далией юного рыцаря Совета, но сейчас меня раздражал любой обратившийся ко мне человек. Калеб частенько проводил время рядом с нами, наблюдал, учился приемам, осмеливался вызывать нас на дуэль. За год нашего знакомства он довольно сильно изменился – возмужал, быстро стал полноценным рыцарем Совета. Сейчас он выглядел впечатляюще.
Новые латные доспехи блестели на зимнем солнце и превращали этого порой до ужаса нудного юнца в крепкого широкоплечего мужчину. Длинный синий плащ, позолоченные наплечники и перчатки подтверждали его высокий статус среди рыцарей. Но слегка растрепанные каштановые волосы, искорки озорства в ясных голубых глазах и лукавая улыбка, украшающая четко очерченные губы, выдавали в нем все того же юнца и настоящего любителя приключений.
– Новый щит? – без особого интереса спросила я, скользнув взглядом по огромному щиту с золотым узором в виде крыльев – эмблемы Совета.
– О, приятно, что ты заметила, – довольно протянул Калеб и провел облаченной в металлическую перчатку рукой по золотой раме щита. – Подарок от Совета. Теперь я официально капитан нашего гарнизона.
