Еще он наделен сверхчеловеческой силой и при желании может приподнять могильную плиту. Может взобраться на любую стену, пролезть в окно и даже проникнуть в помещение через замочную скважину. Если не принять специальных мер, то человек нигде не может быть в полной безопасности от выходца с того света. А самое опасное место – бывший дом вампира. Посланники тьмы склонны навещать прежде всего членов своей семьи: мужья – жен, жены – мужей. Все вампиры, независимо от пола, предпочитают молодых, здоровых и привлекательных жертв: их кровь питательнее и целебнее. Они также способны подчинять себе различных ночных тварей. Вампиры посильнее могут подчинить и людей, управлять их мыслями в своих целях.

Ну и, наконец, упырь. Такой же «живой» покойник, но еще и пожирающий плоть жертвы. Упырям свойственны внешние отличия от европейских собратьев – вампиров и вурдалаков. Если вурдалак имеет облик человека, то упырь способен перевоплощаться в любое существо…

Вернувшись домой, в командировку в междуречье не сразу отчалили. Вынужденный тайм-аут не по их вине: смежники, то есть селяне с транспортом подводили. И это несмотря на то, что в спину их кто-то из городской администрации толкал. Выходит, и на таком уровне на этой планете бардак встречается.

Паузу дед не преминул заполнить.

Лутоня сегодня как бы зачет у Сергея принимает, а потому никаких скидок парню не будет. Зачем ножевой бой при их профессии нужен? Ответ прост. Во многих случаях Рязанцеву предстоит иметь дело не только с нечистью, но и с обычными колдунами, состоящими из мяса и костей, а еще… Да много еще с кем.

Тренировочная площадка запредельно мала. Бой в ограниченном пространстве. В настоящем бою таким пространством может оказаться кишка тоннеля, помещение, яма…

Шаг. Выпад деда. Сергею приходится совершить уклон движением тела. Прыжок и ответный мах клинком. Промах! В том месте, где только что в боевой стойке находился наставник, пустота. А вот Лутоня атаковал справа. Едва получилось увернуться, отскочив, скакнув назад, понимая уже, что неудачно, что валится. Проделал кувырок в падении и перекат. Вот уже незадачливый ученик снова на ногах. Разворот. Теперь напористая атака. Чем черт не шутит, может, удастся ткнуть деда в защитный подклад, заменяющий средневековый бронник, или хотя бы чирк обозначить на жестком защитном материале?

Что касается ударов, то они должны быть как бы развитием траектории выхватывания и достигать максимально возможной скорости. Удары не имитационные, быстрые, на встречном бое. Все по-взрослому. Разве что ножи тупые, а так контакт полный. Сергею в критических ситуациях выжить нужно.

– Хоп! – оповещает наставник, и Рязанцев, опустив нож, отступает на два шага назад. – Хорошо! Что касается точек поражения, то ты забыл одно правило. При нападении спереди самые эффективные приемы – это тычки в горло, в живот, в сердце. Ударяя в горло чуть ниже кадыка, вот эдак, – показал он, – рассекаешь яремную вену, и смерть наступит практически мгновенно. Глубокая рана в живот…

Снова показ. Который уже по счету? Ага! Попробуй это проделать, когда жизнь на волоске повисла!

– …Лучше нанести два-три повторяющихся удара. Вызовет потерю сознания от болевого шока и смерть в течение нескольких минут. В сердце, – тычок железкой в подклад в районе названного органа, – это мгновенная смерть, но здесь удар должен быть не только точным, но и сильным, так как область сердца защищена грудной клеткой.

– Понял!

Чего он там понял? Только-только отдышаться смог. Загонял его старик. А вообще сам понимает: прогресс налицо. Рубящие удары, считай, до автоматизма отработаны, и цели в подкорку запрограммированы.

Для рубяще-режущих ударов основными мишенями являются руки: запястье и локтевой сгиб. Кроме того, ими можно атаковать лицо, шею и ноги. Такие удары по рукам являются основой защиты с помощью ножа. С их помощью, во-первых, добиваются обездвиживания конечности, а во-вторых, при поражении артерии возможен летальный исход.

Только ведь дед про приобретенный Серегой навык знает, а потому умудряется не подставляться и навязывает свою тактику боя. Сереге до Лутони, извините за простонародный сленг, срать и срать!

– Ну, в целом приемлемо, – констатировал старый. – Экипировку сложишь в оружейный сарай. Жду тебя под навесом. До обеда время есть, продолжим заниматься азами гипноза…

На удивление Рязанцева, Лутоня, загружая большой кожаный баул, укомплектовывал его разной ведовской всячиной и оружием. Пообтесавшись рядом с дедом, Сергей определил, что наставник, по его разумению, много лишнего берет. Поинтересовался:

– Зачем?

– Эх, молодость! Далёко едем, Сережка. С чем предстоит столкнуться, одному богу известно.

– Понятно. Слушай, дед! Давно спросить хотел…

– Ну, спрашивай. За спрос денег не берут.

– Ты это… Почему ты, если знаешь точно, кто над нами всеми верховодит, все богов вспоминаешь? Можно ведь проще сказать: мол, Творцы Миров, Создатели, на худой конец, верховная власть.

Дед прищурился, покачал головой:

– Серега-а! Мы сейчас в каком обществе живем?

– Ясно в каком! Родо-племенной строй. Дикари.

– Вот то-то и оно. Лишний раз рот откроешь, что-то там на своей волне проварнякаешь – бац, глядишь, и спалился. Придется выкручиваться. А зачем? Живи местными реалиями, с народом на его языке общайся, и все у тебя получится…

Ранним утром реку накрыл туман, плотными клубами струившийся над водой. Тишина не напряженная, не звенящая, а именно покойная, убаюкивающая. Изредка слышались всплески, нарушающие эту тишину. Как понял Сергей, это рыбешка гонялась за насекомыми.

Лодка ходко шла по течению. Местный житель, он же проводник, выделенный обществом, сидя на корме, почти без шума управлялся с веслом, которым же и рулил плавсредством – плоскодонкой, целиком вырубленной из древесного ствола. Куда он рулит, одному богу известно, ведь уже перед самым носом лодки ничего не видать, зато Сережке видно, как от весла разбегаются круги по воде, разрушая иллюзию, будто они плывут по воздуху. Иногда кормщик замирал, прислушивался, и в такие моменты капли с весла с глухим дробным звоном скатывались вниз, после чего звуки уносились, затихая в тумане.

Странно, осень на дворе, и даже не на начальном этапе, зима вот-вот в гости припожалует, а туманы! Признаться, Сергей толком не знал, когда туманы вообще проявляют себя. Городской! Он и на природу считаные разы с родителями выезжал. Так это еще в детстве. Просто в памяти отложилось из прочитанного в литературе, что туманы только летом могут быть…

– Не заблукаешь, Нехода? – задал кормщику вопрос Лутоня, сидевший на лодочном носу и не смотревший по ходу движения лодки.

Немногословный, как уже успел понять Рязанцев, кормщик односложно ответил:

– Нет.

Через какое-то время туман слегка поредел, начали появляться небольшие свободные пространства. На границе тумана Сергей увидел очертания берега.

Он рта раскрыть не успел, чтоб объявить об этом, как проводник оповестил:

– Остров.

Поплыли вдоль берега. При этом Сергей не мог отделаться от чувства, что за ними кто-то исподтишка приглядывает. Оглянулся, вопросительно посмотрел на наставника.

Дед в ответ на невысказанный вопрос кивнул. Тихо произнес:

– Изучает.

– Кто? – чуть ли не прошептал Сережка.

– Похоже, нежить лесная или еще кто, ей подобный.

«Не было печали, а ведь еще даже до места не добрались!»

Сергей поднял голову и замер от неожиданности. Сквозь туман в свете призрачных лучей дневного светила проглядывалась стена избы, и не такой, уже привычной в этих реалиях, как в селищах аборигенов, а на высокий терем похожей. Как на сказочных картинках из детских книжек. Он то становился более заметен, темнея калиброванными бревнами, то опять пропадал в искристой белесой взвеси.

Кажется, настойчивый взгляд направлен на них именно оттуда. Точно. Уж кое-чему Сергей от деда научился, и впрок эта наука идет.