– Куда же ты всё время так спешишь. Ведь стыдно станет, когда доскажу. Так вот, продолжим. Всего в программе приняло участие около двух тысяч «ненужных детей». Более двухсот скончались сразу от иммунной реакции. Справедливости ради нужно сказать, было это в самом начале, но исследования не остановили. Устройство доработали, и оно даже вживлялось, но через некоторое время опять пришла беда. Эти дети стали впадать в кому. Сама можешь подсчитать, сколько их было. Их, конечно, не бросили и даже подключили к системам жизнеобеспечения, но финансировалось это по минимуму и, естественно, привело к предсказуемому результату. На сегодняшний день в живых осталось немногим меньше семисот. И обвинить в таком положении Харуми нельзя. Даже скажу больше, она близко к сердцу приняла эту трагедию. Так проект разделился на два совершенно различных, и появились разные устройства. Одно ты знаешь, как «маяк», недавно тебе вживлённый, кстати. А второй назвали «ядро», придуманное как раз ей. Идея и состояла в том, чтобы с помощью нового проекта вернуть к жизни всех пострадавших детей. Так что, как видишь, когда брали генетические образцы у Микото, твою дочь ни на секунду не обманывали. Самое интересное началось потом…

– Так за что Харуми должна была мучиться совестью?! – вернула Мисузу меня к началу рассказа.

Обсуждаемый нами учёный вовсе не расправил плечи. Она-то знала окончание истории, которое сама же рассказала, и потому лишь печалью посмотрела на Мисаку-старшую.

– За всё остальное. Её «ядро» так и не стало совместимо с человеком, только вот ваши технологии генетического модифицирования совсем не то же самое, что в Русии. Ты думаешь, необходимость постоянной генной терапии откуда взялась? Надо отдать должное, как обойти эту проблему, она придумала и даже реализовала, но активировать не смогла. Более того, изготовление всех расходников переложила на сторону, и теперь, когда мне удалось воспользоваться её идеей и дать возможность Младшей жить полноценной жизнью, компания «Мицубиси» просто отказывается их поставлять в необходимом количестве. И надвигаются проблемы, в очень обозримом будущем. И не факт, что, в итоге, она выживет. Да и нет гарантий, что, несмотря на нахождение остальных в биореакторах, с ними не произойдёт то же самое. Им хоть и нужно меньше, но если корпорация «Мицубиси» не продаст, то и взять-то больше негде. А всё почему? Не интересны ей были всякие мелочи. Харуми хотела получить от «сестёр» твоей дочери только нужное ей! Как они потом будут жить, её интересовало мало. Вернее, всё сводилось к заинтересованности вашего правительства. Им надо, вот пусть и думают. А они, нехорошие такие, урезали финансирование, даже не дав закончить проект… Уже тогда Харуми продемонстрировала жившего в ней безумного учёного. Уйдя из проекта, она в прямом смысле обрекла созданных ей «сестёр» Микото. Ничего удивительного, что в итоге их буквальным образом истребили. Остальным-то они, вообще, нужны не были! А дальше, за нашим блестящим учёным тянется шлейф убийств, сломанных человеческих судеб, искалеченные и инвалиды, преступления, коим не счесть числа. И вот, перед нами сидит уже обыкновенная наркоманка, – закончил свой спич и посмотрел на остальных.

Даже вот так, без подробностей, но послужной список Киямы Харуми впечатлил девушек. Иначе они, так широко раскрыв глаза, на неё не смотрели бы.

– Зря вы так, она ведь хотела как лучше, – неожиданно для всех произнесла давно замеченная мной Младшая.

– Полностью с тобой согласен. Но благими намерениями устлана дорога в ад. Я, между прочим, сам не лучше. Но в отличие от неё, не попался! Но мы сюда есть пришли, а не лясы точить. Кстати, Харуми, теперь говорить можешь. Вдруг у тебя есть что добавить присутствующим, – последнее произнес с ехидством.

– Господин… – как-то неуверенно произнесла она. Удивило, что вообще заговорила. Так. А я вообще ей представлялся, или только ужас нагонял? Вопросец. Не помню, однако…

– Рэм, – можно сказать, представился.

– Господин Рэм, скажите, пожалуйста, эта девочка из Мисаки? – нерешительно спросила Харуми.

Но сам факт такого вопроса! Она реально помешана на тех детях, что ничто её не пугает, когда появляется хоть маленький просвет.

– Что ещё за Мисаки?! – возмутилась Мисузу.

– Помолчи, это наш с ней разговор. Если вы спрашиваете про «терминал», то да, – последние слова адресовал Кияме.

– Вы знаете? – изумилась она настолько, что даже нормальную позу на стуле приняла.

– Да. И если бы ты думала не только об очередной дозе, то обратила бы внимание на теперь нормальную у неё речь. Соответственно бы и догадалась, что были сделаны доработки. И кстати, она в режиме интеллектуального помощника, – в конце чуть не заржал, наблюдая, как у неё округляются глаза и распахивается от удивления рот.

– А пульт? – с затаённой надеждой спросила она.

– И он есть, и модем, но ты ими не сможешь воспользоваться, уж больно они подогнаны под меня. Да и ничего с теми детьми пока сделать всё равно нельзя. Ты хоть понимаешь, сколько Мисак осталось? Мало… Слишком мало для решения таких вопросов. И сделать-то пока ничего нельзя, именно потому, что тебе неинтересны были мелочи. Да и толку с тебя сейчас…

– Извините меня! Я всё сделаю, только прикажите! – соскользнув со своего стула и встав на колени, стала просить она.

Всё-таки Харуми одержима этими детьми, сделал для себя вывод.

– Тебя за язык не тянули. Считай первой задачей найти способ избавиться от той заразы, что ты сама и придумала. В помощницы в борьбе с «гарпуном» бери вот её. Мисака Мисузу. Да, она мать той самой Микото. И не смотри, что у неё такая грудь, голова тоже на месте. И вставай уже. Давайте есть, раз уж пришли сюда. А вам задание на после. Отмойте её и оденьте. А то вон народ оглядывается, а ведь не должны! Но тут любой этикет спасует. Меня, возможно, до вечера не будет, но скорее всего и дольше. К Младшей сильно не приставать, – дал ценные указания и, наконец, занялся едой.

То, что у меня ничего с переделкой Лискина сразу не получилось, и даже неудача с «клоном» Киямы Харуми вовсе не отменяют планов.

– Извините, я сейчас подберу! – воскликнул вполголоса, быстро наклоняясь, дабы собрать разлетевшиеся листки бумаги.

Дело происходит в штаб-квартире компании «Мицубиси», находящейся в специальном административном районе Минато, там же где и у куда более известной корпорации «Митсубиши» Если у монстра японской промышленности офисное здание весьма скромных размеров, на фоне гигантов её уровня, то эти друзья находятся в собственном небоскрёбе. Хорошо хоть не полностью его занимают, что серьёзно облегчило проникновение. И тут столкновение с сотрудницей. Под ноги смотреть нужно было, а не доступные сетки алчно разглядывать. Нахожусь здесь в форме уборщика. Классика жанра. Ну не хватило у меня на большее наглости, да и не нужно. И тут на тебе, врезаться в незнакомку!

– А ну отошёл от бумаг! – прозвучал красивый, но строгий голос сверху.

Непроизвольно прямо замер в позе зю. Хм. А приказывать дамочка привыкла, что даже меня, чуждого всем этим иерархическим заморочкам, заставила остановиться. В таких условиях непроизвольно разогнёшься, дабы оглядеть с вершины мужского шовинизма такое чудо! С позиции своего роста смотреть пришлось снизу-вверх. Девушка была выше меня ростом, даже без каблуков. А с учётом босоножек на шпильке разница в росте казалась и вовсе удручающей. Потом бросились в глаза длинные волосы цвета крови. Иной сколько-нибудь более точной ассоциации подобрать вряд ли смогу. За это время, пока пытался разглядеть, окрашены они или нет, она успела собрать листки и подняться. Чёрт, здесь ведь цвет волос ни о чем не говорит! Когда только рефлекс-то успел выработаться?! И тут наши глаза встретились. Господи, что вообще тут происходит?! Такое ощущение, будто у меня крышу снесло от её бледно-сиреневых, близких по оттенку к глицинии радужек.

– Рэм…

И только произнеся своё имя, сообразил, где нахожусь и зачем, но остановиться почему-то был не в силах. Наверняка спалился, и теперь менталисты мозг промывают! Но нет. ЭМ-поле было спокойно. Точно, боевая химия! Чёрт, у меня Лискин в «персональной реальности» и анализ крови сделать не может. А если? И новые органы чувств говорят: всё там в порядке. Может, феромоны в духах? Мамой клянусь, обычные Шанель номер пять, или у меня нос вдруг отказал. Тогда почему?! Блин, представиться же хотел!