Страшно вихляя во все стороны, воздушный корабль метался в воздухе, словно подстреленная птица.
Судорожно вцепившись в снасти, молодая девушка едва держалась на ногах.
И вдруг запасный парус-крыло с шумом развернулся в воздухе.
Воздушный корабль рванулся, чтобы занять нормальное положение.
Толчок был настолько силен, что руки молодой девушки не выдержали.
С громким, отчаянным криком она выпустила снасти, за которые держалась, и полетела вниз.
Словно тигрица, у которой отнимают детеныша, Верлов кинулся к ней.
На лету поймал он ее за платье, но тяжесть падающего тела сбила его самого с ног.
И он наверняка грохнулся бы вниз вместе с девушкой, если бы не успел схватиться правой рукой за нижний конец алюминиевой стойки.
Опасность удесятерила его силы, и он повис на одной руке над бездной, крепко держа другой рукой платье девушки.
– Спуститесь! Во имя Бога спуститесь! – закричал он изо всей силы.
Но Бромберг видел сам катастрофу.
Не теряя присутствия духа, он твердой рукой повернул руль и ослабил движение подъемным винтовым крыльям.
Верлов и Вера Николаевна продолжали висеть в воздухе, и бешеный ураган раскачивал их во все стороны.
Силы Верлова ослабевали с каждой минутой.
Но вот он заметил сквозь пыль, что земля отстоит от девушки не более чем на два аршина.
Он сообразил, что если выпустить Веру Николаевну, то она с размаху ударится головой о землю, и решил избрать другой способ.
Собрав последние силы, он резко подбросил девушку вверх, и, когда благодаря этому движению, тело ее приняло вертикальное положение, он выпустил ее из рук и сам полетел с нею вместе на землю.
Благодаря облегчению воздушный корабль стал подниматься вверх.
Но ни Верлов, ни Вера Николаевна не заметили этого.
Падение было удачно.
Благодаря ли порыву корабля, или по другой какой причине, но только Верлов упал так, что голова молодой девушки очутилась на его груди.
Высота падения была невелика, но все же удар о землю ошеломил их обоих, и они несколько минут находились в состоянии полузабытья.
Когда Верлов очнулся, легкая, приятная дрожь пробежала по его телу.
Мягкие, шелковистые волосы Веры Николаевны рассыпались по его лицу, и он вдыхал боязливо их чудный, теплый и щекочущий аромат.
Всю душу его наполнило какое-то неведомое до сих пор состояние блаженства и невыразимого счастья.
Сердце громко билось в груди, прижатое легкой, нежной головкой, доверчиво покоившейся на его мощной груди.
– Вера Николаевна! – тихо произнес он дрожащим голосом.
Она не отвечала.
Тогда он тихо высвободился из-под нее, сел на землю и сгибом правой руки обнял ее за шею, поддерживая ей плечи.
– Вера Николаевна, очнитесь!.. Мы спасены! – снова тихо проговорил он, не отрывая от нее взора.
Молодая девушка тихо открыла глаза.
Ей было так хорошо, так уютно и тепло сидеть в объятиях этого сильного, мужественного человека.
И вдруг в ее мозгу пронеслось сознание, что этот человек спас ей жизнь и что теперь она сидит с ним одна, здесь, в этом диком, далеком краю.
Но странно! Ни тени страха не чувствовала она в своем сердце.
Наоборот, несмотря на ужас положения, несмотря на то, что воздушный корабль с ее отцом и остальными друзьями умчался неизвестно куда, все ее существо трепетало от ощущения незнакомого до сих пор ей чувства и сознание счастья наполняло ее сердце.
А он продолжал держать ее, как маленького ребенка, в своих крепких объятиях, низко склонившись над ней, глядя прямо ей в глаза горячим любящим взором.
И ее глаза ответили ему тем же.
Белые, чудные руки медленно поднялись к его шее, которая, вздрогнув, склонилась еще ниже.
И первый долгий, полный любви поцелуй прозвучал среди тьмы и рева урагана.
– О, как безумно люблю я тебя, моя маленькая крошка! – тихо и страстно прошептал Верлов.
Вместо ответа молодая девушка крепко и доверчиво прижалась к его груди.
– Не бойся, я отдам свою жизнь, но ты не погибнешь! – успокаивал он ее. – Они не должны быть далеко отсюда. Самое большее – корабль потерпел аварию в нескольких сотнях саженей отсюда, и нам завтра придется приняться за работу и постараться в том, чтобы местные жители не открыли нашего присутствия. Но… погоди!
Верлов замолк и стал прислушиваться.
Да, не могло быть сомнения в том, что до них сквозь рев ветра доносились человеческие голоса.
Собрав всю силу своих легких, Верлов закричал:
– Сю-да-а!
С каждой минутой голоса становились ближе.
И наконец, Вера Николаевна и Верлов явственно различили голоса Суравина и Бромберга, окликавших их.
Вера Николаевна быстро вскочила на ноги и схватила Верлова за руку.
– Ради бога… пока не говорите ничего! – шепнула она, наклоняясь к его уху.
– Хорошо! – ответил Верлов, отвечая на крепкое рукопожатие.
– Папа, мы здесь! – звонко крикнула девушка.
В темноте показался силуэт Суравина, и дочь с отцом бросились на шею друг другу.
Между тем Бромберг горячо тряс руку Верлова.
– Как я рад, как счастлив, что вижу вас невредимыми! – восклицал он. – Ведь это – верх героизма!
Несколько минут длились благодарности и взаимные поздравления с избавлением от висевшей у всех над головами смерти.
– Но наш корабль?! – заволновался вдруг Верлов.
– О, никаких особенных повреждений! – успокоил Бромберг. – Порвано одно крыло длинное и немного попорчено левое винтовое; кроме того, ураган, может быть, сделал кое-какие мелкие повреждения, но их в темноте незаметно, и мы отложили детальный осмотр на утро. Полагаю, что мы сможем починиться в полдня, так как запасные части у меня имеются в полном комплекте.
– Гм… не совсем утешительно! – пробормотал Верлов. – Как бы не пришлось засесть на несколько дней! Ну да черт с ним, слезами горю не поможешь!
Разговаривая таким образом, они подошли к воздушному кораблю, опустившемуся на землю в двухстах саженях от того места, где упали Вера Николаевна и Верлов.
Чи-Най-Чанг выскочил им навстречу.
Радости старика-китайца не было конца, и он бурно обнаруживал ее по-своему разными приседаниями, жестами и восклицаниями.
XII. Погоня
Нападение на храм поставило на ноги весь город Чжан-Ша.
Исчезновение копыта у лошади духа зла объяснялось то наказанием Будды, то местью дракона, но в самом способе похищения все видели чудо, до сих пор неведомое Китаю.
Бонзы храма воспользовались случаем, чтобы запугать народ, и дикие китайцы, боясь неведомой грозы, усердно тащили им свои пожертвования.
Так продолжалось несколько дней.
Но вот однажды к воротам Чжан-Шаской кумирни подскакал всадник на взмыленной лошади.
Это был бонза Лиу-Пин-Юнг, скакавший без устали дни и ночи верхом от самого Лунь-Аня.
Богатый бонза был хорошо известен не только в своей провинции Сы-Чуан, но и в соседних провинциях – Гуй-Чжоу и Ху-Нан.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
