Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Екатерина хорошо запомнила тех, кто не пожелал присоединиться к ее заговору. Битье кнутом, вырывание языка и другие жестокие наказания покатились по стране, которую Екатерина мечтала превратить в счастливую.

Особая участь выпала приближенным – генералу Измайлову, Воейкову, Шепелеву, Льву Александровичу Пушкину, которые не отреклись от Петра III. Спустя годы А.С. Пушкин напишет:

Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью третьего Петра.
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин.

Зимний дворец, да и весь Петербург были полны слухов, пересудов и «дурных ехов» о случившемся, о законности и незаконности наследника, но народ безмолвствовал… К тому же многие заметили, что государыня совершенно равнодушна к младенцу. Так бывает у женщин, которые не любят своего мужа.

А между тем все эти побочные и не побочные дети становились значительным явлением на всероссийских широтах. Как раз в тех, близких к строгановским и демидовским владениям, началось опасное волнение – Пугачевский бунт, так что молодая Екатерина II испугалась. Неужели сие есть месть за убийство ее супруга? Не зря же бунтовщик взял себе его имя! Не присоединятся ли к нему ее противники? Оттого она смотрела теперь на всех с подозрением.

О семье Строгановых

Граф Александр Сергеевич был в числе приближенных к императрице Екатерине II. После рабочего дня она приглашала Строганова, и они играли в карты – это был ее отдых. Она же направила Строганова несколько лет тому назад в Париж вместе с супругой-красавицей. В Париже у них родился мальчик, Павлуша, которого не один, а много раз писал художник Грез. Мальчик был очень хорош собою. Однако по прошествии нескольких лет мадам Строганова увлеклась бывшим фаворитом Екатерины, Корсаковым. Александр Сергеевич был человеком рациональным, организованным, требовательным и вел все хозяйство знаменитой династии. К сожалению, через несколько лет между супругами началось охлаждение. Она пожелала вернуться в Петербург и соединить свою судьбу с Корсаковым, но стойкий граф даже не показал вида, что огорчен, более чем огорчен – несчастен, и сам взялся за воспитание малолетнего сына. В это время, в самом конце весны, половина Петербурга, кажется, отправилась во Францию, в Париж, ибо там начинались чрезвычайные события. Мать Павлуши не пригласили во дворец Строгановых для прощания, нет. Слуга посадил ее в лодку, и по Фонтанке и затем по Неве они причалили к Летнему саду. В Летнем саду было назначено свидание матери с сыном. Матушка была вся в слезах, сын тоже плакал, и слезы их, перемешиваясь, закончились последним поцелуем.

Часть 1

Какой-то живописец славный,
Всё кистью выражать исправный,
Поездить вздумал по морям
По нужде иль по воле?
Того не знаю сам.
Я. Княжнин

Месть или стечение обстоятельств?

…Настороженно оглядывала императрица своих приближенных. Кого послать на усмирение бунтовщиков? Михельсон, кажется, убит… Александр Ильич Бибиков, герой Семилетней войны? Она приглядывалась ко всему его семейству.

С одной стороны, сын его, Василий Бибиков, в памятный день 25 декабря ехал рядом с Орловым и готов был «рубить» решительно. С другой стороны, сам генерал не так прост, как прочие вельможи. Дочь его Аграфену императрица возьмет к себе фрейлиной – под боком будет. Однако Екатерина не раз бросала зоркие, осуждающие взгляды на генерала, чувствуя его недовольство ее отношениями с сыном (а она так старалась быть со всеми ласковой!).

Александр Ильич Бибиков рос в семье непритязательной, сторонящейся двора, в детстве воспитывался у тетки и бабки в монастыре. Однажды Екатерина решила вручить ему орден, но он отказался, обратившись «с нижайшей просьбой» вручить сей орден его отцу, не отмеченному никакими наградами. И отец, и сын, как редко кто из дворян, увлекались техникой, инженерным строительством. Отец строил Кронштадтский канал… А его сын в молодые годы прославился в победоносной битве под Кунерсдорфом.

И была еще причина, по которой государыня косо смотрела на Александра Ильича Бибикова: узнав об аресте правительницы Анны Леопольдовны, он отправился в Холмогоры, где содержалась арестованная с малолетним сыном…

Но наступил 1774 год, поднялся мятеж на Волге, в Башкирии – пугачевщина! Подавление бунта – это совсем не боевое сражение с неприятелем, это стрельба по своим, каково это Бибикову? Однако Екатерина в Зимнем объявила с прежней ласковой улыбкой боевому генералу: «Надобно спасать Россию. Ты, Александр Ильич, знатный военачальник, без тебя мы не справимся с этим негодяем. Так что собирайся, поспешай в путь-дорогу». И тот ответил словами народной песни: «Сарафан ли мой, сарафан дорогой! Везде ты, сарафан, пригожаешься, а не надо, сарафан, – так под лавкою лежишь». Любили в том веке говорить иносказательно, пословицами да поговорками, – сказанное не всякий мог растолковать.

Всю ночь генерал промаялся без сна. Должно быть, вспоминал сражение под Кунерсдорфом, Семилетнюю войну.

…В свете ясного дня на взгорке – освещенные солнцем генеральские и офицерские знаки отличия. Генерал Бибиков опустил подзорную трубу, дал приказ: «Пли!» – и в тот же миг вражеская картечь настигла его вместе с конем. Конь опустился на колени, отяжелел и рухнул, подмяв под себя генерала. Тот, быть может, подумал: «Слава Богу, я успел дать команду “Пли!” – солдаты бросились на неприятеля».

Раненого подняли, положили на носилки и понесли. Бибиков видел перед собой лицо поручика, его черные глаза (это был Николай Спешнев, тот, что станет отцом одного из наших героев).

Раны Бибикова оказались не смертельными, но он провалялся тогда месяца три.

…В жизни бывают повторяющиеся ситуации. Такое же случилось с Бибиковым под Бугульмой. Жарким солнечным днем стоял он на взгорке и глядел в подзорную трубу. Почти как там, в Кунерсдорфе, изучая местность, выбирал выгодную позицию.

Было затишье, пугачевское войско скрылось в лесу…

В течение нескольких дней возле генерала вертелся длинноногий отрок, державший за уздцы своего коня. Откуда он? Почему не отходит от генерала? Впрочем, ни в чем дурном не замешан, даже напротив – притащил карту окрестных мест, рассказал о родном Усолье, о Строгановых, хозяевах тех мест, о своем жеребенке – как его растил, воспитывал, и теперь – вот он! – сильный конь. Звали парня Андрей.

Однажды пугачевцы прорвались к высоте и из-за леса начали обстреливать солдат, генеральский штаб.

Тут-то и повторилась история, которая была под Кунерсдорфом. Картечь угодила в лошадь, генерала тяжело ранило, к тому же лошадь упала и подмяла под себя Бибикова. Ему разворотило правый бок. Раненого на носилках понесли в шатер. Паренек со своим конем последовал туда же и более от генерала не отходил.

Бибиков умирал медленно и долго. В теплые часы просил выносить его на солнце, Андрей бросался помогать. Раненый смотрел на небо – то ли считал пролетающих коршунов, то ли думал: как там, в небесном царстве? Сколько достойных товарищей уже покинули сей мир, видят ли они его теперь?

Когда боль утихала, генерал вспоминал жену, детей, Екатерину Дашкову, Аполлона Мусина-Пушкина, рассказывал о Гатчине, где обитал наследник Павел… Андрей не робел, говорил о Строгановых, о ласковой своей матери и суровом отце, о любимом жеребенке: «Видите, ноздри у него какие, так и ходят ходуном». Генерал слабо улыбался: «Да и у тебя, отрок, ноздри тоже ходуном…»

3
{"b":"826720","o":1}