Она с жадностью положила на тарелку два ломтя окорока и принялась нарезать их на кусочки.

— Во время гонки ты должна держаться как можно ближе ко мне, — Баэл положил себе ломтик окорока.

— Ты сказал следовать за тобой. Я действительно не понимаю, почему. Я точно не смогу победить тебя, если застряну у тебя за спиной.

— Если ты хочешь выжить, тебе нужно будет оставаться рядом со мной.

Она перестала есть, и её желудок сжался.

— Зачем?

— Затем, чтобы никто не зарезал тебя в полёте.

Она уставилась на него.

— Ты сказал, что это просто гонка. Ты никогда не говорил, что мне нужно практиковаться с мечом. Это серьёзное упущение.

— Научиться ездить верхом на летучей мыши достаточно сложно. Если бы мы добавили к этому меч, ты бы не пережила тренировки.

Её пальцы крепче сжали вилку.

— Ты даже не дал мне шанса, — пролепетала она. — Расскажи мне всё, что мне нужно знать. Сейчас. Не опускай никаких подробностей.

Баэл отхлебнул вина.

— Как я уже сказал, гонка проходит вокруг шпиля Асты. Будет две группы. Мы стартуем с одного и того же места, но летим в противоположных направлениях.

— Группы пролетают друг мимо друга на противоположной стороне шпиля?

— Вот именно. Цель состоит в том, чтобы трижды пересечь эти точки встречи. Или же мы остановимся, когда умрут двенадцать.

— Трижды пересечь точки?

Баэл пожал плечами.

— Раньше это случалось от силы дважды.

У неё пересохло во рту.

— Какой вид оружия используется?

— То же самое, что и в потасовке. Ничего дальнобойного или магически усиленного. Лучшие гонщики всегда побеждают. Хороший наездник может увернуться даже от тех, кто вооружён копьями.

— Верно. Звучит замечательно. Я возьму с собой свою катану.

— У тебя больше шансов выжить, если ты будешь держаться рядом со мной.

Урсула медленно кивнула.

— И я должна просто довериться твоему суждению. Ты утаивал важную информацию о гонке до тех пор, когда у меня уже не осталось возможности потренироваться. К тому же, время от времени ты напоминаешь, что убьёшь меня.

Золотые отсветы свечей плясали на изысканных чертах его лица.

— Мне придётся убить тебя. Только не завтра.

Что-то холодное впилось ей в грудь.

— И тебя это устраивает?

Его челюсти сжались.

— Не имеет значения, устраивает ли это меня. Мы не выбираем правила. Это делают боги, и им наплевать на наши жизни. Ты должна выбрать, являешься ли ты хищником или добычей. Здесь нет ничего промежуточного. И хотя я почти уверен, что П.У. была хищником, я не уверен, что ты такая же, — он наклонился ближе. — Если у тебя не хватает духу убить даже мотылька, как ты рассчитываешь выжить в жестоком бою на мечах, летя на Сотце? Тебе лучше спрятаться за мной.

Урсула покачала головой, и паника поднималась в её груди.

— Всё это безумие. Я не понимаю, как я должна сначала зависеть от тебя, а потом ждать, что в один прекрасный день ты убьёшь меня. А что, если я не хочу играть по правилам Никсобаса? Должен же быть другой выход из этого турнира, который не предполагает, что мы убьем друг друга.

— Выхода нет, — прогремел его голос, отдаваясь эхом в её животе. — Просто потому, что ты нашла способ забыть все ужасные вещи, которые когда-либо происходили в твоей жизни, не означает, что у всех будет счастливый конец. И если я обучал тебя из какого-то ошибочного чувства долга, это не означает, что я твой друг. Я должен либо убить, либо умереть, и то же самое касается тебя. Ты ничего не значишь для меня, гончая.

Его слова поразили её, как удар под дых, и Урсула уронила вилку на стол.

— Ты хищник, ты сам так сказал. Я ничего для тебя не значу. И ты полон решимости убить меня, — унизительно, но она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — И всё же ты просишь меня доверять тебе. Просишь меня оставить свой меч здесь, пока ты защищаешь меня.

Баэл откинулся на спинку стула, изучая её.

— Я чувствую себя обязанным дать тебе честный бой.

— Перед тем, как ты убьёшь меня? — гневный жар залил её щёки. — Чушь собачья. Если мне суждено умереть, если я добыча, тогда какой смысл проходить через все эти усилия? Зачем вообще утруждать себя моим обучением?

Баэл просто уставился на неё, и в его глазах мерцал свет свечей.

Урсула встала и схватила кусок окорока, чтобы поесть в одиночестве в своих покоях. Повернувшись, чтобы уйти, она бросила на него последний свирепый взгляд.

— Завтра я возьму свою катану.

Глава 32

Урсула и Сера стояли на крыше особняка, глядя на кратер. С чёрного неба бледный свет солнца лился над шпилем Асты и согревал её кожу сквозь одежду.

Она прикрыла глаза рукой, взглянув на Серу.

— Спасибо тебе за то, что научила меня ездить на Сотце.

Сера бросила на неё суровый взгляд.

— Даже не думай сегодня умирать.

Ледяной ужас затопил её тело.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Сера наклонилась ближе, сжимая её руку.

— Если ты не уйдёшь сейчас, Урсула, ты опоздаешь.

Урсула приложила пальцы к губам, свистнув Сотцу. Через несколько мгновений над их головами промелькнула тень, и Сотц приземлился на крышу, прямо у края здания.

У Урсулы скрутило живот, и она подошла к летучему мышу. Её пальцы коснулись рукояти катаны. Часть её задавалась вопросом, был ли Баэл прав. Может быть, ей следовало послушаться и оставить катану дома. Но не могла же она положиться на того, кто продолжал твердить, что планировал убить её.

Сделав глубокий вдох, она устроилась на плечах Сотца, крепко обхватив его бёдрами. Сотц вскарабкался на край здания, затем взлетел над кратером.

Пока Сотц летел к шпилю, Урсула прокручивала в голове свой план: остаться в живых. Она постарается держаться подальше от драки и вступит в бой только в случае, если на неё нападут.

Она парила над кратером, трепеща от ощущения ветра в своих волосах. Когда Сотц приблизился к Асте, она крепче вцепилась в его мех. Вокруг пика Асты рабочие возвели большую деревянную платформу, которая окружала шпиль. А с платформы навстречу лунным ветрам выступал длинный деревянный причал, похожий на пристань.

Урсула подлетела ближе. В центре платформы стоял Хотгар, занимавший место между его женой и гигантским гонгом. Остальные лорды сидели вокруг, потягивая из серебряных кубков. Весело, наверное, пить коктейли, наблюдая, как смертоносный дождь обрушивается на город с прекрасным панорамным видом.

Другие гонщики уже парили в воздухе, демонстрируя сальто и стремительно летая вокруг пика. Баэл лениво описывал круги по периметру, явно не заботясь о показухе.

Подлетая поближе, Урсула взглянула вниз на кратер. Огромное море Братии роилось вокруг основания шпиля. В отличие от арены на Лакус Мортис, это место находилось прямо в центре Царства Теней. Попасть туда мог любой житель со всего королевства — и, похоже, всё королевство действительно пришло посмотреть, как умирают чемпионы.

В воздухе прозвенел громкий звук, отдавшийся эхом в животе Урсулы. Гонг Хотгара. Всё вот-вот начнётся.

Хотгар воздел руки к небу, и тёмная магия закружилась вокруг его тела. Когда он заговорил, его голос прогремел над кратером.

— Солнце почти достигло зенита. Гонщики должны подлететь к причалу.

Сердце Урсулы билось так сильно, что грозило сломать ей рёбра, но она мягко направила Сотца ниже, присоединяясь к шеренге гонщиков на причале. Когда она подлетела ближе, то смогла разглядеть, что исходные позиции на причале чередовались в разных направлениях — некоторые были обращены по часовой стрелке, а некоторые — против. По-видимому, это и будет две группы.

Она заметила мускулистый силуэт Баэла в конце причала, расположившийся лицом по часовой стрелке. Её пульс участился, и она направила Сотца ниже к причалу. Когда она приблизилась, её пульс участился, и её охватил ужасающий страх, что она полностью промажет мимо этой чёртовой штуки.

В последний момент Сотц резко затормозил, уцепившись за край причала. От его неуклюжего приземления Урсула, охнув, перевесилась вперёд, после чего восстановила равновесие. Сотц медленно сдал назад, и она глубоко вздохнула, оглядывая своих соперников.