– Да там чушь полная.

– Всё равно скажи.

– Что она придёт из ниоткуда и уйдёт в вечность. Вот и всё.

«Блин, но это точно про меня!» – подумала я.

– Бабка не сказала, сколько она с ним проживёт? – Посмеялась я.

– Понятия не имею. Я только эти слова и запомнила. Он боится, что она умрёт рано. Не хочет страдать как отец. Да к тому же девчата, разузнав это, отказывались от него.

– Почему мне рассказала про проклятие? Вдруг я завтра сбегу!

– Ты другая, сразу видно. Лёшка про тебя мне рассказал. Я считаю, что ты сама вечность, – пошутила сестра. – Поэтому и не убежишь, не уйдёшь. – Аринка загадочно посмеиваясь, ушла.

Погрузилась в размышления от полученной информации. Я походила на его невестку. «Пришла из неоткуда!» Это точно про меня. Ведь я из другого мира…

      Ко мне подошла Рита, держа листок, сказала: «Сделай птичку». Я без вопросов взяла и сделала оригами типа лебедя. Девочка побежала хвастаться всем своей игрушкой. Через некоторое время подошел и её брат Семён.

– Сделай мне.

– Что? Птичку?

– А ещё что можешь?

– Для мальчика лучше самолёт.

– А что такое самолёт?

– Это… – Стала думать, как объяснить ему, – такой предмет, который сам летает.

– А разве вещи сами могут летать? – Удивился он.

– Вот сейчас и посмотрим. – Я уже почти доделывала самолет. – Смотри, что получилось. Вот так он летает. – И я запустила.

Самолёт пролетел метров десять и присел на куст разы.

– Летает, летает! – кричал радостный Семён. – У меня есть самолёт! – И побежал за ним.

Все дети, завидев новую игрушку тут же закричали: «И я хочу такую же!» Через пятнадцать минут все запускали самолеты. К ним присоединились и взрослые, дивясь игрушке.

Ко мне подсел Алексей.

– Всё-таки ты из монахов.

– Кто знает, может быть. – Я загадочно улыбалась. – Вот завтра и узнаем. Надеюсь, она мне поможет.

– Наталья, помоги мне, пожалуйста, – Лешка протянул мне скрученную бумажку. – Этот свиток мне дали монахи и сказали: «Если ты его сумеешь прочитать, то сможешь делать очень крепкие мечи. А захочешь большего, то приходи к нам».

– Интересно посмотреть, – с энтузиазмом стала раскручивать бумажный листок форматом А5.

На свитке был изображен график. Тут же его узнала. Этот плакат весел у нас в мастерских на термехе. За три года, что мы обитали в кабинете, он въелся в память на всю жизнь.

– Это график соотношения железа с углеродом. То есть вот до этой точки чугун, а вот здесь уже сталь, она прочнее. Это всевозможные добавки, чтобы улучшить качество стали. Только я тебе соотношение не скажу. Это уже другие таблицы должны быть. Я не спец в этом деле. Так поверхностно знаю, только самые элементарные вещи. – Алексей дивился моим высказываниям. – Ты же в первой деревне купил, я так понимаю какую-то добавку, которую кладёшь в металл. Вот здесь эта схема, наверное, и показывает пропорции руды с добавочным веществом. Можно попробовать рассчитать.

Мы тут же приступили к расчётам. Я попросила листок бумаги, так как в отличие от нашей деревни этого добра здесь было навалом. Матвей любезно мне предоставил перо с чернилами. Оказывается, муж Арины работал на какой-то фабрике, делая вычисления. Я так толком и не поняла, чем они там занимаются. Вот бумага и чернила оттуда. Матвей принёс и присел рядом, внимательно смотря за моими вычислениями. Периодически он интересовался, что я делаю и почему так, а не иначе. В конце он рассказал свою историю про монахов.

Он, как и Алексей ходил к ним за знаниями. Даже показал свои идеи, на что они сказали: «Бред полный! Таких нет вычислений! Ты ничего не доказываешь этим».

– Но я уверен на сто процентов, что был прав! – яростно говорил Матвей. – А сейчас глядя на твои действия, я прозреваю, меня монахи обманули! Почему они так сказали?

– Всё очень просто. Они просто сдерживают технический прогресс.

– Это что? – поинтересовался Матвей.

– Вот смотри. Возьмём… например лук, вернее стрелу. Раньше она была просто заостренной палкой, потом приделали ей каменный наконечник и следующий этап – железный наконечник. Вот это называется технологическим прогрессом, то есть от простого к сложному. Они по какой-то причине не дают вам идти вперёд. Монахи, наверное, и рукописи твои забрали.

– Нет, был пожар, весь мой труд сгорел.

– Вот тебе и ответ.

– А ты это откуда знаешь?

Я пожала плечами.

– Не знаю. К сожалению, не помню.

– Поэтому ты отправляешься к правдовидице?

Я взглянула на Алексея. Он потупил глаза как провинившийся ребёнок.

– Да хочется узнать дорогу домой.

– Если она ничего не скажет? – Полюбопытствовал Матвей. – Что делать будешь?

– У меня появляется желание пообщаться с вашими монахами. С другой стороны, вдруг я от них сбежала. А если не сбежал? То они меня могут закрыть у себя или ликвидировать как твои записи, что бы я ни ходила и не рассказывала, не делилась знаниями, – я чуть опечалилась. – Вот как то так.

В результате мы выяснили, что у Алексея немножко не совпадали пропорции в ингредиентах. Если чуть-чуть добавить, то будет идеально. Кузнец был счастлив, что я сумела расшифровать свиток.

Вечером стали топить баню. Когда она была уже готова пришла ещё одна дочь Павла и Светланы. Елена, держа на руках младенца, выглядела измученной. Ребёнку было три месяца. Он дни напролёт всё орал. Когда Елена пошла, мыться, Светлана стала мне сетовать:

– Вот что ему надо! Сытый, ухоженный!

– Может молока мало или пустое?

– Нет. Знаешь какое жирное, да сколько много! Ест очень хорошо.

– Может газы мучают?

– Мы сразу укропом стали поить. Эта беда нас стороной обошла. Всё перепробовали. Не знаем, что он орёт, как будто ему что-то мешает. Ребята, вы что там творите! – заругалась мать на малышей. – Наташа подержи, – и, всучив мне ребенка, побежала ругать хулиганов.

Малыш, почуяв другие руки, замолчал, внимательно посмотрев на меня. Я заулыбалась и засюсюкалась. Он тут же меня описал.

– Вот ты, какой молодец! – Посмеялась я. – Придётся у тебя на свадьбе отплясывать. – Я спросила у бабушки. – Где сухие пелёнки.

– Елена в доме оставила на сундуке.

– Что пацан пошли переодеваться. Вот у меня нет чистого платья, – сказала глядя на мокрое пятно.

Со мной пошел Алексей. Пока я распеленывала ребёнка он расстелил чистую пеленку. Приподняв ребенка, сказала:

– Так вот почему ты орёшь, – младенец выгнулся другой.

– Почему? – вопросительно посмотрел кузнец.

В дом зашла Светлана.

– Наталья, извини, не подумала, что он нафурычить сможет. Вот только что переодела.

– Да ладно! Высохнет.

– Я тебе сейчас халат дам, а твое состирну, к завтрашнему утру высохнет.

– Наталья знает, почему Андрюшка плачет.

Мать остановилась, и с надеждой посмотрела на меня.

– Я точно не знаю. Но когда ко мне пришла бабушка, и взяв двухмесячного сына, увидев, как он выгибается дугой сказала: «Что у него на спине щетина». Ваш также делает даже круче.

– Как ты лечила?

– Ребёнка надо распарить в бане или когда купаете в ванночке, в карыте, – уточнила я. – Потом мать брызгать своё молоко на спинку и круговыми движениями катает плечи спинку. Выходит, щетинка как у свиньи.

Мать секунду подумала и схватив на руки ребёнка, мне сказала:

– Пошли в баню.

– Это не факт, что поможет. Только предположение.

– Пошли! – ещё раз крикнула мать в дверях.

Через час ребёнок мирно спал на руках матери. Она радостно тихо плакала от счастья, не веря своему покою. Ребёнок за всё время первый раз спал спокойно и долго.

Ночь вступила в свои права. Молодёжь зажгла фонари. Отец пожарил шашлыки, и мы тихо по-домашнему под громкий сап детей, которые спали на руках у взрослых, мило беседовали.

Спать меня положили на сундук вместе с Алексеем.

– Извини Наталья, – оправдывалась мать, – но больше нет места.