«Сиянье солнца осенью целебно…» Сиянье солнца осенью целебно. В душе рождается желания росток. В нем жилка творчества, энергии в нем ток, В нем глубина и полнота молебна. Сухие листья мерно шелестят. Гармония покоя с облаками, И стужи живость ветра завитками Охватывает с головы до пят. И запредельность чувства красоты Свои могучие раскидывает крылья, Чтоб внове, внове мир открыл я Свободным, истинным, святым. Та красота объемлет кругозор И вырывается за идолов пределы Туда, где странник обалдело Свой запрокидывает взор Туда, где ладит с вихрями покой, Свобода дышит полной грудью, Где рай мой вынянчен тоской, Непостижимой разума орудиям. «Над бездонной синью неба…» Над бездонной синью неба — Золотая рябь берез. Все в покое. Дышит небыль Страстной жаждой быть всерьез. Желтых листьев обаянье, Трепет, музыка их, блеск… С Яном Иня в них слиянье, Вязь с землею бездн небес. Предо мною бабье лето — Отраженное тепло. Бесконечна мудрость света — Всеединство расцвело. День бездонного сиянья, Все во всем – таков закон. Струны светлые прощанья, Духовых стозвучный стон. Закипает взвар мелодий, Из симфоний крут настой. Будущее верховодит, Обретая смысл святой. Смысл высокий очевиден — Беспределен свет в душе. Он с небес сиянья сниде, Он с земных красот взошед. День осенний бабьим летом Восхищен, воцерковлен. В нем бездонна мудрость света, Духовых в нем долгий стон. «Шуршанье ли стьев под ногами…» Шуршанье ли стьев под ногами… Сиянье неба голубого… Мир музыки, весь в Солнца гамме, От света ошалел немного. Берез истаявшие кроны Остаток листьев к ветра ласке Прощально тянут и влюбленно, Волнуясь, движутся к развязке Последних дней. Все. Бабье лето, Отдав остаток страсти свету, Воспоминаньями согрето, Уходит вдаль – там кануть в лету. И, упоенные печалью, Нагие ветви, став гравюрой, Небес осенних став вуалью, Зимы ненастий увертюрой, Застыли в красоте нездешней. Так сердце, открывая взоры Из глубины, из тьмы кромешной На бесконечные просторы, Дарованные света тайной, На чудотворные узоры, Загадками, как бы случайно, Любви распахивает створы. И тает сердце, сердце тает… Тепло всех тайников отрыто… Печаль, пьяня и нарастая, Дарует сердцу света свиток. «Роса, роса, кругом роса…»
Роса, роса, кругом роса… Дождь кончился в сиянье солнца… В росе искрятся чудеса, В лучах и красках тайна вьется… Душа, как птица в перелет — Ее неведомая сила Зовет подальше от забот, Туда, где счастья бы вкусила, Где таинств мир, где мир чудес Без доказательств аксиомы. Здесь искренность имеет вес, И нараспашку здесь все схроны. Здесь Истина – песнь соловья И ветра легкое дыханье, Мечты здесь страстью окрылят, В кругах витая мирозданья. Роса, роса… Сияния мотив Взывает душу к покаянью, Летела б вдаль, взор чист, пытлив, За Истины влекущей дланью. «Голоса звучат, голоса…» Голоса звучат, голоса… Затухает в памяти след… Но бывают порой чудеса — Впечатлений навек яркий след! На полнеба молний разбег, Во цвету абрикосовый сад, Горной речки бешеный бег, Низвергающий свод водопад, И в горячке, в бреду поцелуй — Нежных сполохов полон кристалл, Откровений лепет в пылу, Чудо ласки – лавина, обвал… В твоих локонах я утонул, На губах тает ласковый снег… Впечатленье – навеки уснул И проснулся – тоже навек. Свет мерцающий, красоты Вновь и вновь воскресают лучи. Рядом ты, бесконечное ты — Негасимое пламя свечи. «Сыплет, сыплет мокрый снег…» Сыплет, сыплет мокрый снег Белое свое молчанье. Нет отчаянья, печали, Только сердца ритма бег. Стон заснеженных ветвей — Мокрым снегом все увиты. Серой ватой небо скрыто, Снег все гуще, все сильней… Краток день, и темнота Полумраком входит в окна. Мрак со светом тонко соткан — В нем таится красота. Красота в душе без дна. В ней источник есть целебный, Он и бурный, и молебный. Красота нам в дар дана. Ночь темна, лишь проблеск жив, День и смутен, и невнятен. Только смыслом жизни свят он, Весь, как есть – не прав, не лжив, Пред тобою светел, чист. Вместе – снег и неба бездна. Там, за серой ватой, зве́здный В ритме сердца свет искрист. |
