Молчат молодцы, друг за друга прячутся: старший за среднего, средний за младшего, а младший и рот закрыл.
Рассердился Вольга:
– Видно, надо мне самому идти!
Обернулся он туром – золотые рога. Первый раз скакнул – версту проскочил, второй раз скакнул – только его и видели.
Доскакал Вольга до турецкого царства, обернулся серым воробышком, сел на окно к царю Салтану и слушает. А Салтан по горнице похаживает, узорчатой плёткой пощёлкивает и говорит своей жене Азвяковне:
– Я задумал идти войной на Русь. Завоюю девять городов, сам сяду князем в Киеве, девять городов раздам девяти сыновьям, тебе подарю соболий шушун.
А царица Азвяковна невесело глядит:
– Ах, царь Салтан, нынче я плохой сон видела: будто бился в поле чёрный ворон с белым соколом. Белый сокол чёрного ворона закогтил, перья на ветер выпустил. Белый сокол – это русский богатырь Вольга Всеславьевич, чёрный ворон – ты, Салтан Бекетович. Не ходи ты на Русь. Не взять тебе девяти городов, не княжить в Киеве.
Рассердился царь Салтан, ударил царицу плёткою:
– Не боюсь я русских богатырей, буду я княжить в Киеве.
Тут Вольга слетел вниз воробушком, обернулся горностаюшкой. У него тело узкое, зубы острые. Побежал горностай по царскому двору, пробрался в глубокие подвалы царские. Там у луков тугих тетиву пооткусывал, у стрел древки перегрыз, сабли повыщербил, пáлицы дугой согнул.
Вылез горностай из подвала, обернулся серым волком, побежал на царские конюшни – всех турецких коней загрыз, задушил.
Выбрался Вольга из царского двора, обернулся ясным соколом, полетел в чистое поле к своей дружине, разбудил богатырей:
– Эй, дружина моя храбрая, не время теперь спать, пора вставать! Собирайтесь в поход к Золотой Орде, к Салтану Бекетовичу!
Подошли они к Золотой Орде, а кругом Орды – стена каменная, высокая. Ворота в стене железные, крюки-засовы медные, у ворот караулы бессонные – не перелететь, не перейти, ворот не выломать.
Запечалились богатыри, задумались: «Как одолеть стену высокую, ворота железные?»
Молодой Вольга догадался, обернулся малой мошкой, всех молодцов обернул мурашками, и пролезли мурашки под воротами. А на той стороне стали воинами.
Ударили они на салтанову силу, словно гром с небес. А у турецкого войска сабли затуплены, мечи повыщерблены. Тут турецкое войско на убёг пошло.
Прошли русские богатыри по Золотой Орде, всю салтанову силу кончили. Сам Салтан Бекетович в свой дворец убежал, железные двери закрыл, медные засовы задвинул.
Как ударил в дверь ногой Вольга, все запоры-болты вылетели, железные двери лопнули.
Зашёл в горницу Вольга, ухватил Салтана за руки:
– Не бывать тебе, Салтан, на Руси, не жечь – не палить русские города, не сидеть князем в Киеве!
Ударил его Вольга о каменный пол и расшиб Салтана до смерти.
– Не хвались, Орда, своей силой, не иди войной на Русь-матушку!
Микула Селянинович
Ранним утром, ранним солнышком собрался Вольга брать дани-пóдати с городов торговых Гурчевца да Ореховца.
Села дружина на добрых коней, на каурых жеребчиков, и в путь отправилась. Выехали молодцы в чистое поле, в широкое раздолье и услышали в поле пахаря. Пашет пахарь в поле, посвистывает, лемехи по камешкам почиркивают, будто пахарь где-то рядышком соху ведёт.
Едут молодцы к пахарю, едут день до вечера, а не могут до него доскакать. Слышно, как пахарь посвистывает, слышно, как сошка поскрипывавает, как лемешки почиркивают, а самого пахаря и глазом не видать.
Едут молодцы другой день до вечера, также всё пахарь посвистывает, сошенька поскрипывает, лемешки почиркивают, а пахаря нет как нет.
Третий день идёт к вечеру, тут только молодцы до пахаря доехали. Пашет пахарь, понукивает, на кобылку свою погукивает. Борозды кладёт как рвы глубокие, из земли дубы вывёртывает, камни-валуны в сторону отбрасывает. Только кудри у пахаря качаются, шёлком по плечам рассыпаются.
А кобылка у пахаря немудрая, а соха у него кленовая, гужи шелкóвые. Подивился на него Вольга, поклонился пахарю:
– Здравствуй, добрый человек, в поле трудничек!
– Здоров будь, Вольга Всеславьевич. Куда путь держишь?
– Еду в города Гурчевец да Ореховец собирать с торговых людей дани-пóдати.
– Эх, Вольга Всеславьевич, в тех городах живут всё разбойники, дерут шкуру с бедного пахаря, собирают за проезд по дорогам пошлины. Я поехал туда соли купить, закупил соли три мешка, каждый мешок сто пудов, положил на кобылку серую и домой к себе направился. Окружили меня люди торговые, стали брать с меня подорожные денежки. Чем я больше даю, тем им больше хочется. Рассердился я, разгневался, заплатил им шелкóвою плёткою. Ну, который стоял, тот сидит, а который сидел, тот лежит.
Удивился Вольга, поклонился пахарю:
– Ай же ты, славный пахарь, могучий богатырь, поезжай ты со мной за товарища.
– Что ж, поеду, Вольга Всеславьевич, надо им наказ дать – других мужиков не обижать.
Снял пахарь с сохи гужи шелкóвые, распряг кобылку серую, сел на неё верхом и в путь отправился.
Проскакали молодцы полпути. Говорит пахарь Вольге Всеславьевичу:
– Ох, неладное дело мы сделали, в борозде соху оставили. Ты пошли молодцов-дружинников чтобы сошку из борозды выдернули, землю бы с неё вытряхнули, положили бы соху под ракитовый куст.
Послал Вольга трёх дружинников.
Вертят сошку они так и сяк, а не могут сошку от земли поднять.
Послал Вольга десять витязей. Вертят сошку они в двадцать рук, а не могут с места содрать.
Тут поехал Вольга со всей дружиной. Тридцать человек без единого облепили сошку со всех сторон, понатужились, по колена в землю ушли, а сошку и на волос не сдвинули.
Слез с кобылки тут пахарь, сам взялся за сошку одной рукой, из земли её выдернул, из лемешков землю вытряхнул, подхватил, да и махнул за ракитовый куст. Полетела соха до облака, упала соха за ракитовый куст, в сырую землю по рукоятки ушла.
Дело сделали и поехали богатыри дальше путём-дорогою.
Вот подъехали они под Гурчевец да Ореховец. А там люди торговые хитрые: как увидели пахаря, подсекли брёвна дубовые на мосту через речку Ореховец.
Чуть взошла дружина на мост, подломились брёвна дубовые, стали молодцы в реке тонуть, стала гибнуть дружина храбрая, стали кони, люди на дно идти.
Рассердились Вольга с Микулой, разгневались, хлестнули своих добрых коней, в один скок реку перепрыгнули. Соскочили на тот бережок, да и начали злодеев чествовать.
Пахарь плетью бьёт, приговаривает:
– Эх вы, жадные люди торговые! Мужики города хлебом кормят, мёдом поят, а вы соли им жалеете!
Вольга пáлицей жалует за дружинников, за богатырских коней.
Стали люди гурчевецкие каяться:
– Вы простите нас за злодейство, за хитрости. Берите с нас дани-пóдати, и пускай едут пахари за солью, никто с них гроша не потребует.
Взял Вольга с них дани-пóдати за двенадцать лет, и поехали богатыри домой.
Спрашивает пахаря Вольга Всеславьевич:
– Ты скажи мне, русский богатырь, как зовут тебя, величают по отчеству?
– Поезжай ко мне, Вольга Всеславьевич, на мой крестьянский двор, так узнаешь, как меня люди чествуют.
Подъехали богатыри к полю. Вытащил пахарь сошеньку, распахал широкое полюшко, засеял золотым зерном…
Ещё заря горит, а у пахаря поле колосом шумит.
Тёмная ночь идёт – пахарь хлеб жнёт. Утром вымолотил, к полудню вывеял, к обеду муки намолол, пироги завёл. К вечеру созвал народ на почестен пир.
