Я сделал глубокий вдох и выдохнул.

— Ладно, значит, машины мы оставляем себе. Но это должно означать движение на юг и прорыв с боями до самой американской линии фронта.

Джейсон кивнул.

— Мы используем машины, чтобы пробраться как можно дальше к американцам. Когда мы не можем продвинуться дальше с машинами, мы сражаемся пешком, спина к спине, если до этого дойдет.

Я обвел взглядом остальные лица. Последовала серия мрачных кивков от всех. Решение было принято, но я не обманывал себя, что теперь, когда мы его приняли, у нас почему-то все в порядке. Реальность была такова, что нам некуда было идти. На севере, востоке, западе или юге мы были почти уверены, что потерпим поражение. В лучшем случае некоторые из нас могли быть ранены, захвачены в плен и подвергнуты пыткам иракцами, и я решил, что предпочел бы этому пулю.

Глава 20

Не было времени задерживаться на чем-либо из этого. У нас не было времени ни на раздумья, ни на то, чтобы тормозить. Сейчас у нас был только один выход — сражаться. И если мы хотели сделать это с максимальной свирепостью, мы должны были немедленно встать и наброситься на них, чтобы порвать в клочья.

— Дэйв, если мы собираемся идти на юг, нам не помешал бы чертов воздух, — предложил Трикки. — Если над нами будет немного прикрытия с воздуха, я смогу нанести авиаудары по обеим сторонам дороги, пока мы будем ехать по ней. Это откроет туннель для отступления и по ходу дела разгромит позиции противника.

Вряд ли это был тонкий или тайный план, но предложение Трикки было признаком чистой гениальности. Это был классический метод действий Следопытов. Мы могли бы обратить наше присутствие здесь на пользу всем, нанеся авиаудары по тем позициям противника, о существовании которых никто, кроме нас, не знал. Поступая таким образом, мы, возможно, и не достигли бы своей миссии, но мы чертовски уверены, что смогли бы уничтожить целую кучу скрытых подразделений противника, тех, которые только что серьезно разбили нос Корпусу морской пехоты США.

Возьмите абсолютно дерьмовую и смертоносную ситуацию и превратите ее в возможность выиграть битву: именно такое нестандартное, безумное мышление определяло бойцов взвода Следопытов. Будучи ПАН Следопытов, Трики был одним из самых опытных операторов воздушной войны в британской армии. Если бы мы могли получить какую-нибудь серьезную огневую мощь, находящуюся в воздухе над нами, я не сомневался, что он бы с этим справился.

Я выдавил из себя улыбку.

— Отличная идея, приятель. Давай, на хрен, добудем немного поддержки с воздуха.

Трикки настроил связь, чтобы мы могли вызвать штаб-квартиру Следопытов.

— Погром Три-Один, это Погром Три-Ноль, — нараспев произнес Трикки. — Вызваю Санрэй, прием.

Удивительно, но реакция последовала мгновенно. Через несколько секунд мы связались по рации с Джоном — позывной Санрэй. Трикки передал мне гарнитуру.

— Санрэй, это Маверик Один, — сказал я ему, используя свой личный позывной. — Мы находимся в 80 километрах к северу от Насирии и оказались в ловушке в тылу врага. Наше точное местоположение по сетке 937485. Войска противника находятся во всех четырех точках, окружающих нас. Мы не можем продолжать выполнение миссии.

На мгновение в сети воцарилось молчание, затем последовал ответ Джона:

— Вас понял. Каковы ваши намерения?

По его голосу мне показалось, что он устал и потрясен.

— Мы намерены двигаться на юг по трассе № 7, - сказал я ему. — По пути мы вступим в бой с войсками противника и соединимся с американцами. Противник находится в значительном количестве по всему маршруту № 7. Этот район, повторяю, не является относительно безопасным.

Сквозь помехи до меня донесся голос Джона:

— Вас понял.

Пауза.

— Вам нужно вернуться на американские позиции.

Я подумал: «Ни хрена себе, Шерлок. Какой смысл повторять то, что я только что сказал?»

— Расскажи ему о плане с воздухом, — вмешался Трикки.

— Запросите прикрытие с воздуха, — сказал я ему. — Санрэй, мы можем нанести авиаудары по позициям противника с тяжелым вооружением по всей трассе № 7. Этот район нельзя назвать относительно безопасным. Он кишит противником. С прикрытием с воздуха, мы сможем их разгромить. Запрашиваю для этого воздух.

Голос Джона мгновенно вернулся ко мне, ровный и механический:

— Ничего нет в наличии.

Теперь настала моя очередь сделать паузу. Как могло не быть авиации? Мы выполняли критически важную боевую миссию глубоко в тылу противника, и от нас зависела мощь британских и американских вооруженных сил. Мы только что обнаружили множество противников на скрытых оборонительных позициях, и у нас были идеальные возможности нанести им удар. В таких обстоятельствах должен был быть способ раздобыть для нас немного прикрытия с воздуха.

Я взглянул на Трикки. На его лице было выражение полного отвращения. Как вообще могло не хватить воздуха, особенно когда у нас была прекрасная возможность нанести такой убийственный удар? В этом не было никакого смысла.

— Спроси еще раз, — одними губами сказал мне Трикки.

Я попытался объяснить Джону, что мы обнаружили скрытые позиции тысяч иракских солдат и что, имея под рукой воздух, мы можем направить его на них. Я попытался объяснить, что эти войска ждали, чтобы устроить засаду на американских морских пехотинцев, когда они выдвинутся из Насирии. Я утверждал, что это необходимо сделать приоритетом воздушной миссии. В связи возникла кратковременная задержка, и я предположил, что Джон связывался с вышестоящим командованием.

— Воздушная поддержка недоступна, — снова последовал его ответ.

Конечно, на инструктажах патруля нам говорили, что крайне маловероятно, что у нас будет доступ к воздуху. Запас воздуха никогда не бывает безграничным. Но мы не просили воздуха, чтобы он каким-то образом вошел и спас нас. Мы просто говорили, что если они предоставят нам авиацию, мы нанесем удар по врагу на всех его скрытых позициях, которые мы обнаружили, и разгромим его.

— Если нет поддержки с воздуха, есть ли у нас возможность эвакуации из боя? — спросил я. Сейчас я собирался зайти так далеко, как только мог. — Есть ли команда наготове на случай, если она нам понадобится?

Я не спрашивал, есть ли в наличии ПСС. Вы получаете возможность поиска и спасения в бою только тогда, когда вы в бегах, у вас нет связи, и штаб не знает, где вы находитесь. Тогда вызывали ПСС, чтобы они нашли тебя и вытащили отсюда. Я спрашивал, есть ли возможность эвакуации из боя, к которой мы могли бы обратиться, если мы доберемся до подходящего района, который мы могли бы зачистить. Вы вызываете эвакуацию из боя, когда находитесь в известном месте, где вы можете оставаться неподвижным достаточно долго, чтобы вызвать отряд спасателей.

Отряд эвакуации из боя, скорее всего, будет состоять из двух «Чинуков», битком набитых пехотой, при поддержке боевых вертолетов. Я прикинул, что прямо сейчас 1-й ПДБ должен быть готов к отправке на аэродром Калат-Сикар, с «Чинуками» в наличии и готовыми подняться в воздух. Так что, предположительно, Джон мог бы переподчинить группу этих парней для выполнения боевой спасательной миссии для нас, если потребуется.

Парни из моего патруля знали, что такое эвакуация из боя, и мы неустанно тренировались для этого. Я подумал, что ребята из инженерной разведки, вероятно, этого не делали, но мы все равно могли бы помочь им справиться с этим. Они все слышали, как я спрашивал Джона, можно ли предоставить эвакуацию из боя. Без какого-либо прикрытия с воздуха было почти неизбежно, что она нам понадобится, потому что, по правде говоря, нам некуда было идти. На севере, востоке, западе или юге мы были почти уверены, что будем разбиты, и особенно без какой-либо ударной поддержки с воздуха.

Джон вернулся в эфир:

— Прикрытия с воздуха нет. Здесь нет спасательной команды.

Он сказал нам, что нам нужно будет выбраться самим. На мой взгляд, это означало, что мы действовали сами по себе. На мгновение я совершенно растерялся, не находя слов. Мы все знали, что такие отряды, как наш, могут быть брошены на произвол судьбы, чтобы самим выбираться из дерьма. Но мы были в положении, когда могли обстреливать ряд позиций противника, о существовании которых никто не знал, пока мы на них не наткнулись. Мы вынудили врага выйти из укрытия, и они явно были здесь для того, чтобы напакостить корпусу морской пехоты США, когда те двинутся на север из Насирии. Но мне не было смысла продолжать спорить об этом по радио. У нас не было времени на это дерьмо.