В течение нескольких месяцев обучения в Великобритании именно штабной патруль, мои ребята, координировал маркировку любых важных зон выброски и вертолетных посадочных площадок. Другие патрули будут искать противника и вызывать авиаудары, чтобы разгромить его. Я чувствовал, что мы наработали миссию в Калат-Сикаре, как будто мы это заслужили. Я пошел перекинуться парой слов с командиром. Мы с Джоном хорошо знали друг друга со времен 1-го парашютно-десантного батальона, и в каком-то смысле мои отношения с ним были похожи на отношения Трикки со мной.

Во время отбора Джона в Следопыты я был его РС (руководящим составом) — сродни тому, чтобы быть его инструктором-дипломированным экзаменатором. На каком — то этапе его отбора мне было поручено сделать Джону «цыганское предупреждение» — намек на то, что он был близок к провалу отбора из-за того, что многие сочли его чрезмерно самоуверенным. В результате я почувствовал, что у нас с Джоном сложились какие — то особые отношения, такие же, как у нас с Трики, — и я хотел поддержать его в принятии правильных решений в команде.

Джон был занят по радиотелефону, поэтому я пошел присоединиться к Джейсону и Джорди за столом планирования операции. Джейсон и я надеялись, что каким-то образом нам удастся поучаствовать в этом деле. Если бы это превратилось во что-то большее, чем миссия с двумя патрулями, Джону пришлось бы послать нас, потому что мы были единственным оставшимся патрулем на ПОБ.

Мы с Джейсоном внимательно изучили карты и спутниковые фотографии. Калат-Сикар вряд ли можно было назвать пятым терминалом Хитроу. Это был незначительный аэродром даже по иракским меркам. Но, по оценке наших разведчиков, он не был сильно укреплен, и взлетно-посадочную полосу все еще можно было использовать.

— Не может быть, чтобы мы ехали на аэродром, — заметил Джейсон. — Взгляни на землю — там чертовски мокро. На Пинки невозможно проехать по пересеченной местности.

— Совершенно верно, приятель, — согласился я. — Заброска с парашютами — единственный надежный способ проникнуть внутрь. Нам нужно предупредить Джона, чтобы он отправил в бригаду за C130-ми и убедился, что наши парашюты готовы. Или как насчет забросить машины рейсом «Чинуков»?

Джейсон еще немного изучил карту.

— Да, но им пришлось бы высаживать нас у аэродрома, откуда у вас все равно были бы те же проблемы с передвижением по пересеченной местности. К тому же там есть хозяйственные постройки, и там будут пастухи, козы и прочее дерьмо. Они услышат, как приземляются вертолеты, и это выдаст игру еще до того, как она начнется.

Я повернулся к Джорди:

— О чем ты думаешь, приятель?

— Это должна быть заброска на парашютах, — сказал Джорди. — Вопрос в том, хватит ли у них духу позволить нам это сделать?

— Я пойду поговорю с Джоном, — сказал я ему. — Любым другим способом тебе будет крышка.

Я поймал Джона, когда он выключал радио. Я спросил его, была ли миссия на Калат Сикар определенной. Он сказал мне, что это выглядит чертовски правдоподобно. Я спросил его, собираемся ли мы прыгать с теми, кто туда отправится. Джон сказал, что все зависит от того, хватит ли у высшего командования армии мужества позволить им это сделать. Риски прыжка HALO так глубоко в Ирак были реальны, но мы все знали, что это был единственный возможный способ осуществить миссию в Калат-Сикар.

— Джон, мы должны подготовиться к этому, — сказал я ему. — Можем ли мы, по крайней мере, распределить «Геркулесы» и убедиться, что они готовят парашюты?

Джон одарил меня ухмылкой.

— Что это за «мы», Дэйв?

Он сделал паузу на мгновение, когда до него дошло.

— Ваш патруль не идет. На данный момент это миссия Джорди и Ланса. Мне нужно держать вас в резерве, так как вы единственная запасная команда, которая у меня есть.

Я пожал плечами.

— Мы живем надеждой, приятель. В любом случае, это все равно должна быть парашютная заброска, и «Геркулесы» вернулись в Кувейт, как и парашюты. Это чертовски сложно организовать.

— Может быть, ты и прав, — признал Джон. — Но в любом случае сначала мне придется поговорить с Джеко Пейджем.

— Если они попытаются отправить нас на машинах, мы будем вынуждены пользоваться дорогами, — сказал я ему, — потому что местность вокруг Калат-Сикара заболоченная и непроходимая. Это означает, что мы будем уязвимы для засад на протяжении всего пути. А это значит, что мы, возможно, даже не доберемся туда. Если мы хотим, чтобы патрули добрались до аэродрома незамеченными, провели разведку и пометили его, они должны прилететь по воздуху.

Джон секунду смотрел на меня. Я чувствовал его нежелание.

— Да, может быть. Но вспомни Арнем. Все будут дергаться по поводу первой за шестьдесят лет британской выброски с парашютами.

— Да, но это не Арнем. Это не высадка тысяч солдат в неизвестном районе с плохими разведданными. Мы говорим о дюжине парней. Мы тренировались для этого тысячу раз, и вы знаете, что мы выйдем точно на ТП.

ТП — это точка приземления — точное место, на которое должен приземлиться отряд, выполняющий заброску с парашютом.

Джон пожал плечами.

— Я знаю, но люди все равно будут болтать, что, как только парни окажутся там, они будут уходить пешком без машин, если все пойдет наперекосяк.

Джейсон появился рядом со мной.

— Дэйв прав, босс: есть только один приемлемый маршрут, и это по воздуху. Это единственный способ сделать это.

Было здорово заручиться поддержкой Джейсона.

— Мы на войне, Джон, — добавил я, — и люди не могут ожидать, что мы будем выполнять подобные задания без какого-либо риска. Прямо сейчас, если мы не полетим по воздуху, мы…

— Но эта война далека от популярности, — вмешался Джон. — Вы, ребята, это знаете. И последнее, чего хотят политики и генералы, — это иметь на руках еще один «Браво Два Ноль».

— Да, очевидно, — возразил я, — но это игра в шахматы, и мы должны сделать правильный ход. Если они хотят, чтобы мы провели разведку и обезопасили аэродром, они должны доставить нас туда наиболее тактически обоснованным способом. Как только мы оказываемся на земле, риск сводится к минимуму, потому что 1-й парашютно-десантный батальон дышит нам в спину. Мы должны сделать заброску с парашютом. Другого выхода нет.

На секунду воцарилось молчание, прежде чем Джон объявил, что поговорит с Джеко о вариантах заброски с парашютами. Когда я смотрел ему вслед, какая-то часть меня испытывала к нему жалость. Он проработал командиром Следопытов меньше четырех месяцев, и теперь ему предстояло позвонить этому человеку. Без сомнения, бедняга был в гребаном тупике.

Мы с Джейсом пошли заваривать чай. К этому времени Дез, Джо, Стив и Рикки уже знали, что происходит что-то серьезное, и они вступили в дискуссию о том, как лучше выполнить миссию. Мы все были единодушны: заброска с парашютами была единственным способом сделать это. Калат-Сикар находился более чем в 300 километрах к северу от того места, где мы сейчас находились, и далеко за линией иракского фронта. Никто не собирался добираться туда по земле и оставаясь незамеченным.

Если бы мы прыгнули с парашютами и обнаружили значительное количество противника, то передали по рации их позицию и использовали бы нашу авиацию, чтобы разгромить их. Но нам нужно, чтобы десантники быстро зашли к нам в тыл, потому что дюжина Следопытов не смогла бы удерживать этот аэродром бесконечно. Взлетно-посадочная полоса могла быть повреждена, но у нас были пилоты спецназа, которые могли лететь с первой волной «Чинуков» и высадить десантников практически в любом месте.

Крыло сил специального назначения 7-й эскадрильи Королевских ВВС было сформировано в 1982 году, непосредственно после Фолклендского конфликта, и в ответ на потребность в специализированной вертолетной поддержке сил специального назначения Великобритании. Его пилоты управляли вертолетами «Чинук» HC2, который имел улучшенную авионику, электронное противодействие, защиту экипажа, дополнительные топливные баки и увеличенную дальность полета, а также возможности дозаправки в полете. Если кто-то и мог благополучно доставить десантников в Калат-Сикар, то это был экипаж 7-й эскадрильи.