Апогей Безрукова

После всех ролей, какие довелось сыграть Сергею Безрукову, ему осталось сыграть только самого себя, о чём актёр давно мечтал. Осенью прошлого года он воплотил свою давнюю мечту в реальность. Сергей Безруков сыграл самого себя в автобиографическом фильме “Я и мои роли”. Известный режиссёр Никита Михалков, посмотрев фильм у себя на подмосковной даче, на закрытой вечеринке, так охарактеризовал игру актёра: “Это гениально. Стопроцентное попадание, точно в цель. Серёжа сделал невозможное. Он превзошел самого себя! Так сыграть Безрукова, как сыграл его Серёжа, никому больше не под силу. Наблюдаешь за его игрой и невольно ловишь себя на мысли: “А ведь это и есть Безруков. Вылитый он! Жив ещё российский кинематограф. И ничто ему не сделается, пока есть такие большие таланты как Серёжа. (…) Фильм получился острым, драматичным. Невозможно удержаться от слёз… Эээ, будьте любезны, плесните мне ещё из того графинчика с хрустальной пробкой.”

Выход фильма “Я и мои роли” на широкие экраны запланирован на 11 марта 2018 года. Кстати, режиссёром фильма так же является Сергей Безруков. Он же снимал его на собственную видеокамеру, выделив для съёмок собственную комнату в собственной квартире собственного дома. Все вырученные средства от проката уйдут в карманы Сергея Безрукова и Никиты Михалкова.

За что любят и уважают рок-музыкантов

За что любят и уважают рок-музыкантов:

1. Намазавшись гримом, они обливаются кровью и отгрызают бошки невинным животинам прямо на сцене.

2. Талантливо лупят ногой по динамикам.

3. Необычайно ловко путаются в проводах и падают в оркестровую яму, бунтуя против устаревшей бездушной музыки академиков. Заодно стараются задавить её своим авторитетом среди молодёжи.

4. Интригующе забывают текст.

5. Запоминающе фальшивят.

6. Объективно и исчерпывающе переругиваются со зрителями так, что не прибавить, не отнять.

7. Честно признаются в любви всем без исключения и посылают всех без исключения. В том числе и своих поклонников.

8. Незатейливо и понятно простому народу напиваются перед концертом.

9. Исполняют страстное и запоминающееся падение со сцены.

10. Корчат жуткие рожи. А потом падают со сцены.

11. У них плохой вокал, но они всё равно поют. Они плохо играют, но продолжают играть. Их уважают за упорство. И молодые берут с них пример. Нафиг учёбу! Самовыражение и творчество – всё наше! Надо играть только свои песни, тем более чужие мы не умеем играть! Да и нафиг надо! Главное – самовыражение!

12. За мерзкие, ломкие стихи с натянутой рифмой, которых бы постыдилась и школьница. Однако именно школьницам такие стихи и нравятся.

13. За похищенные и перепохищенные друг у друга гитарные рифы, бас-партии и прочие музыкальные ходы. Братство, равенство и драйв! Долой авторские права! Свободный доступ к информации! А, это уже девиз хакеров…

14. За то, что лучшие из них, несмотря на всё, отдают сцене свою жизнь, алкоголю и наркоте своё здоровье, дают нам ту энергию, которую ещё не успели забрать алкоголь, наркотики и секс, заставляют встряхнуться и вновь почувствовать себя живым.

В очереди к Белой сове

Я сочинил стишок, сидя в очереди к Белой Сове, от нечего делать. Слева сидела змея и аккуратно кушала из вазочки варенье, а справа сидел бегемот в полосатой пижаме и, сердито попыхивая трубкой, читал "Комсомольскую правду". Змея облизывалась и почему-то с досадой поджимала губы. Я хотел было удивиться этому последнему обстоятельству, но вместо этого я удивился тому, что не удивился всему остальному. И решил вообще ничему не удивляться. Я не знал, как я здесь оказался, кто такая Белая Сова и зачем я сижу в очереди к ней на приём. Я пытался заговорить со змеёй, но она облизала ложечку и пересела от меня. От бегемота я пересел сам. Не люблю газет. Надо ждать, когда загорится лампа над дверью в кабинет Белой Совы. Но лампа не загоралась. Тут я от скуки и сочинил стишок. Так мы и сидели втроём: змея кушала варенье, бегемот читал газету, я сочинял стишок, а лампа… лампа не загоралась. Не люблю очередей. Никто их не любит, но я не люблю очереди до такой степени, что никогда не занимаю их. И даже на приём к врачу иду вечером, когда меньше народу, и не иду вовсе, если очередь всё-таки есть. А как я попал сюда, я не знаю. Но если уж попал и возникла необходимость убить время, то убивать время надо весело. Я люблю веселится. А как стишок сочинил, так и лампа загорелась. Время было убито наповал и сжато в стих, и, между тем, настала пора заходить в кабинет Белой Совы. Но только стоило мне встать, как я оказался дома.

Стишок – единственное доказательство, что я был в приёмной Белой Совы, видел змею, кушающую варенье, и бегемота, читающего газету. Я ведь отродясь не сочинял стихов, а тут сочинил. Любой, кто достаточно меня знает, может это подтвердить. Но ведь и знакомые не верят мне. Нет, ну сами подумайте, что ещё в силах заставить человека, никогда не сочинявшего стихов, сочинить стишок, как не смертельная скука, которую может нагнать только очередь к врачу?

Рыбные разборки

Вечно наша заведующая до меня докапывается. Она же в ночь работает. А я с утра прихожу. Вот пришёл я, и она почти сразу, с ходу: у вас в алкогольном отделе бардак, ценники не так расставлены и труляля и траляля! Стоит, глаза оловянные, взгляд куда-то мимо меня, и высказывает, высказывает…

И вообще, говорит, вынеси мне по пласту минтая, путассу и трески. И уходит. Я открываю холодильник. Вспоминаю, чего она сказала-то? Минтай, сельдь и… Вижу, она мимо пролетает. Зову её. Через минуту возвращается. Что? – спрашивает. Я говорю, ничего.

Она уходит и садится за комп. Я подхожу и говорю: “Что там надо было, селёдку, камбалу… что ещё?”. Она смотрит на меня три секунды и фыркает: "Я говорила, треску, минтая и путассу." А, говорю я. И ухожу.

Начинаю вытаскивать. Она опять мимо проходит. Я говорю: "Погоди, минтая, треску и скумбрию?". Она смотрит на меня три секунды и улыбается: "Ты дурак что ли?". Ну да, говорю, конченый. Тебе путассу ещё надо, и уходит. Вытаскиваю оставшийся пласт и подхожу к Вите, своему напарнику, который также ответственен за алкогольный отдел. Вот ты на час раньше меня приходишь, спрашиваю я, заведующая тебе говорит что-нибудь, высказывает тебе по отделу? Нет, говорит Витя. Дурак, говорю я ему и ухожу.

Из интервью с известным писателем

Журналистка: При написании книг вы собираете какой-то дополнительный материал?

Известный писатель: Конечно нет! Писать книги мне по кайфу, я не собираюсь превращать это в работу. Это уже не будет в полной мере искренним. Если есть о чём писать, то это должно исходить из тебя. Это должен быть только твой высер, не осквернённый чужим дерьмом. Всё очень просто. Не знаешь, о чём писать – тема не твоя. Знаешь – пиши. Не пишется, значит писака не ты. И радуйся этому. Пока не выбрал кем быть, у тебя куча возможностей кем-то стать. (Смеётся) А вообще, я жуткий лентяй, поэтому и пишу так, чтобы меньше напрягаться. (Нюхает подмышку) Я даже моюсь очень редко из-за своей лени. Вот, понюхай сама! (Привстаёт с кресла и суёт подмышку журналистке в лицо) Вот, понюхай! Да не отворачивайся! (Журналистка пытается оттолкнуть наседающего писателя руками) Это же мужской пот! Тебе понравится! Ты же нюхаешь подмышки своего мужа по ночам! И мою понюхай! Давай нюхай! Нюхай!

Журналистка, наконец, вырывается, опрокинув кресло. Она со смехом убегает. Писатель с непонимающим видом нюхает свою подмышку. “Что смешного в моей подмышке?” – говорит он, пожимает плечами и уходит.