Но это лишь мечты. Реальность такова, что она — секретарь, а он — босс. Все остальное следовало выбросить из головы.

— Хочешь, с тобой поеду? — остановился Кирилл у двери и обернулся.

— Куда? — не сразу поняла та, выныривая из своих мыслей.

— На УЗИ.

— Нет, конечно. Спасибо, Кирилл Андреевич.

Он задумался на секунду, а потом молча зашел к себе.

С каждым днем находиться с Ветровым становилось сложнее. Если раньше в ее голове блуждали лишь неопределенные очертания фантазий, то теперь она в полной мере знала каково это — быть с ним. Смешно… Ведь не раз говорила себе, будто готова к боли ради кусочка счастья, а в итоге впору сожалеть о произошедшем, потому что смотреть в глаза не решалась, а в спину — мучительно.

Вечера тоже не приносили нужного покоя. Когда повсеместно загорались огни, Оля смотрела на чужие окна, мелькающие в них силуэты и завидовала. Время полной уязвимости, отчаяния и одиночества. Именно в такие моменты она думала, что когда-то уедет Сальская, выйдет замуж, и тогда реально станет невыносимо. Хорошо, если это не совпадет с женитьбой Ветрова на Перовой, потому что тогда Смирнова точно загнется от муки.

Все чаще Оля появлялась на работе с красными, опухшими от слез глазами. Ночи изрядно выматывали наваждением в лице Ветрова, обещая рай и счастье. А утро приносило глухую боль в груди от реальности и недосягаемости желаний.

Она вернулась с обеда и погрузилась в прочтение очередного контракта. Щебетание Лены и Наташки неплохо отвлекали от ненужных мыслей, так что она себе не отказывала в их компании.

— Оль, зайди ко мне, — сказал Ветров, проходя в свой кабинет.

Взяв блокнот и ручку, Оля зашла следом и, встав поодаль, приготовилась записывать очередные поручения.

— Поговорим? — он оперся задницей о столешницу и сложил руки на груди.

— О чем? — Смирнова смотрела на него, стараясь не думать о его изучающем пристальном взгляде.

— Обижаешься на меня?

— С чего вы взяли, Кирилл Андреевич? — изогнула бровь Оля, изображая недоумение.

— Убегаешь быстро, не смотришь в мою сторону, — он оттолкнулся от стола и медленно приблизился к ней. — Оль, поговори со мной.

— Вроде не о чем, Кирилл Андреевич, — сделала она шаг назад.

— Что ты заладила Кирилл Андреевич, Кирилл Андреевич… Мы одни. Иди ко мне, Оль, — он протянул руку в ожидании, не двигаясь с места.

— Я и так здесь, — прочистила горло Смирнова. — Если поручений нет, то я пойду? Работы много.

— Обиделась… — взгляд Кира сделался задумчивым. Он почесал кончик языка о кромку верхних зубов, не отводя от нее прищуренных глаз. — Я должен был решить кое-какие вопросы, прежде чем смогу открыто ходить рядом с тобой не как твой шеф.

— Решили? — не сводила она с него глаз.

— Да.

— Рада за вас. Могу идти?

— Ко мне — да, от меня — нет, — улыбнулся Ветров, а вот ей было не до веселья.

— Хорошего дня, Кирилл Андреевич. Буду у себя, — она развернулась к выходу, но он ее опередил и закрыл дверь, придерживая рукой.

— Прости, Оль. Так надо было…

— Нет проблем, Кирилл. Ты, конечно, мог бы посвятить меня в свои планы, а не обращаться как с пустым местом, но… зачем? — все же вспылила Оля, выказывая обиду. — К счастью, ничего непоправимого не случилось. Я забыла и ты забудь.

Моментально он оказался рядом, припирая Смирнову к стене и упершись ладонями по разные стороны от ее лица.

— Малышка, я похож на того, кто хочет забыть? — он осматривал бегло ее лицо, задерживаясь на губах. — Оль, я же не мальчик. Чувствую, что между нами есть что-то большее, чем симпатия.

— И что это? — спросила шепотом.

— Не знаю. Влечение. Страсть…

Он говорил совсем не то, что она хотела услышать. Ветрову нужна интрижка, игрушка, но не Оля. Ни слова о том, что она что-то значит для него… Пора было прекращать изводить себя и подогревать ожидание Кира.

— У меня нет к тебе ничего, Кирилл. Извини, — твердо сказала Оля, поражаясь себе. Вика бы похвалила.

— Уверена? — спросил шеф, внимательно глядя на нее.

— На все сто.

— Свободна, — он убрал руки и отошел к столу, моментально переключившись на работу.

На трясущихся ногах Оля вышла из кабинета, еле сдерживая желание вернуться.

Оттолкнула.

Теперь точно конец.

С этого дня отношения между ней и Кириллом стали ощутимо натянутыми. Если она не могла игнорировать его, то он минимизировал их общение по максимуму. Даже кофе себе порой делал самостоятельно. После секса он не звал ее по любому поводу. Не орал и не угрожал. А ей так хотелось всего и сразу…

“Все же правильно говорят, что близость портит отношения”, — думала Оля.

В последние дни ходить на работу не хотелось. Ей бы уволиться, но это был бы верх идиотизма. Ради ребенка она должна доработать до декрета, чтобы получать нормальное пособие.

На качестве работы внутренний раздрай тоже сказывался: все чаще делала ошибки, забывала о поручениях, чего Ветров не прощал никому, — со слов Лены и Наташи, — но ей спускал с рук.

Собирая документы к предстоящим переговорам, Смирнова рефлексировала, мечтая побыстрее оказаться дома.

— Лелик! — бодрый голос Вики в телефоне заставил Олю поморщиться. — Короче! Янка пригласила нас на их с Державиным официальную помолвку! Прикинь?!

— Отличная новость, — усмехнулась Оля.

Вика со школы хорошо общалась с невестой Олега. Со слов подруги, иногда созванивались, на тусовках встречались, в одно лето вместе катались в Турцию. Так что приглашение понятно, а вот насчет себя она сомневалась.

— Ты тоже приглашена, если не поняла с первого раза, — не надо было видеть подругу, чтобы понять, как та рада побывать на очередном сабантуе.

— С чего бы? Кусь, да я не могу. Послезавтра мне на УЗИ. Да и живот уже виден… Не хочу ни с кем объясняться или, чего хуже, выслушивать колкости, — Оля очередной раз в недоумении вертела документ, забыв, в какую стопку его следовало положить.

— Лель, нельзя отказываться. Янка сама о тебе вспомнила. Так и сказала: «Смирнову бери». Говорит, мужиков будет много, а ей даже посекретничать не с кем. Ее подружка Светка сможет приехать только на свадьбу. Не будь занудой! — уговаривала Вика. — И вообще, родишь, и пойдут пеленки-распашонки… Два-три года из дома носа не высунешь. Не тупи, Лель.

— Я тоже тебя люблю, Кусь, — усмехнулась Оля. — Подумаю до вечера. Пока!

Посещать сие мероприятие действительно желания не возникло. Хотя…может, и стоило сходить. В конце концов развеется, а то за последние недели вздохнуть нормально не получалось. В ее жизни и так дом да работа. Не помешает отвлечься.

С подругой Оля договорилась встретиться уже на месте. Знала бы она заранее, по какому адресу это «на месте», ни за что бы не согласилась. Но отказаться уже не могла. Когда созванивались с Сальской, на заднем фоне пищала Яна, говоря, что ждут. Видимо, хотела как можно больше глаз привлечь к знаменательному событию.

Сразу после обследования Оля поехала к известному дому, предварительно забежав в магазин, где присмотрела пару изящных подсвечников в подарок молодым. Едва поднялась на этаж, ноги стали ватными, а воспоминания о встрече выпускников яркими и… не вовремя.

— О, Смирнова! — дверь ей открыл Олег, явно уже навеселе. — Опаздываешь!

— Извини. Дела были, — улыбнулась Оля. — Поздравляю с помолвкой.

Оля протянула ему коробку, упакованную в бумагу пудрового цвета, перевязанную серебристой лентой.

— Спасибо, — поблагодарил Державин и, забрав презент, положил его к остальным. — Сальская говорит, ты скоро мамочкой станешь.

— Ох уж эта… Сальская, — цокнула Оля.

За столом было оживленно и весело. Народа много. Больше половины одноклассников Олега. Державин-старший, казалось, совсем не чувствовал разницу в возрасте: шутил легко, поддерживал все бредовые беседы. Оля пила морс и смотрела на всех с нескрываемым удовольствием. Права Вика, когда еще так смогут собраться и отдохнуть. Если бы не присутствие Огурцова, кто невольно попил ее крови, она бы сказала, что все идеально.