— Сюда я приходил, когда был ребенком, — сказал он низким рычащим голосом. — Я прятался здесь от отца, когда он слишком злился на меня.

— Значит, это твое безопасное место? — ее глаза не пропускали ни одной детали. Она указала на небольшой уголок во мху, дыру, которая тянулась под корнями упавшего дерева. — Я полагаю, это была твоя спальня.

— Укрытие, — поправил он. — Я не спал здесь. Ни одному сыну графа не разрешалось спать в лесу, подобно какому-нибудь язычнику.

— Ах, — Луна явно его жалела. Многие так делали, когда он рассказывал им эту историю. Вместо этого она запрокинула голову и позволила солнцу играть на своих щеках. — Раньше я спала под звездами с мамой. Все время. Ей нравилось ощущение их света, и она наполняла стеклянные банки лунными лучами.

О, он мог любить эту женщину. Вид ее такой, знание того, что ее воспитали так, как он всегда хотел расти, заставили его сердце грохотать в груди. Он очень хотел прикоснуться к ней. Попробовать ее. Дать ей все, что она хотела.

Если только…

Нет, он не станет думать о вопросах, которые горели в его груди. Они оба заслужили этот момент, когда они были свободны от цепей общества и ожиданий окружающих. Он не позволил старым привычкам разрушить этот момент.

Лютер снял цепи со зверя в своей груди и позволил волку взять верх. Он сразу же почувствовал, как его плечи сгорбились. Его руки вытянулись вперед, а голова опустилась, когда он охотился за женщиной, которую хотел.

— Луна, — прорычал он, обходя ее по кругу. — Я привел тебя сюда не для того, чтобы показать тебе лес.

— Я надеюсь на это, — она открыла глаза легким движением, но ее, казалось, не заботило, что он охотился на нее. — Я знаю, чего ты хочешь, Лютер. Я хочу того же.

— Я обещал тебе, что посмотрю, есть ли внутри тебя волк, — зверь зарычал глубоко в его груди, готовый к охоте, погоне, удовлетворению от поимки того, что принадлежит ему. — Я бы посоветовал тебе бежать.

— Зачем мне это делать? — она уперла руки в бедра и покачала головой. — Я не твоя добыча, Лютер. Волк хотел бы преследовать меня, но я дам тебе знать прямо сейчас, что я не убегу от тебя. Твоему волку придется привыкнуть к тому, что я ему равна.

Оба замерли от этого. Он никогда еще не чувствовал своего зверя в таком замешательстве. Казалось, он колебался, а затем вернул ему контроль. Видимо, его личный демон не знал, что делать с такой женщиной.

Честно говоря, это могло быть лучше для них обоих. Теперь он получит ее полностью. Только они вдвоем.

— Луна, — он вышел с ней на поляну, протягивая к ней руки. — Я хочу, чтобы ты знала, с кем ты сейчас.

— Я знаю, с кем я, — ответила она со смехом. А потом она взяла его за руки, и он понял, что находился именно там, где должен быть. — Почему бы тебе не расслабиться, Лютер? Ты выглядишь довольно напряжённым.

— Я и раньше был с женщинами, — пробормотал он, — но ни одна из них не значила так много. Боюсь, это поставило меня в довольно необычное положение.

— Тогда, думаю, мне придется взять на себя контроль, — она наклонилась и соединила их губы. И вдруг он понял, что все остальное не имеет значения.

* * *

Луна не думала, что сделает это, но они были здесь. Вместе. На поляне посреди леса. И да, она собиралась позволить оборотню соединить их тела, и нет, она совсем не боялась. Она должна была. Может быть. Возможно, это ощущалось бы как на секунду коснуться кипящей воды. Или, может, потушить горящую свечу пальцами. Она знала, как близка была к боли.

Но он нуждался в ней. Все, чего он хотел, — это обнять ее, убедиться, что она в безопасности, что ее ни к чему не принуждают. Какой мужчина был таким добрым? Таким хорошим?

И вот он здесь, думал, что он ничем не лучше волка. Глупый человек. Он был намного больше этого.

— Попробуй меня, — прошептала она ему в губы. — Я хочу чувствовать тебя на себе.

По правде говоря, она не знала, о чем просила. Луна однажды читала термины в книге. Она спала только с двумя другими мужчинами, и оба были ужасными, неуклюжими опытами в переулке, где каждый раз они надеялись, что их не поймают.

Это было другое. Совсем другое.

С его губ сорвалось низкое рычание.

— Ты — ответ на молитву, Луна. Клянусь.

Его губы сильнее прижались к ее губам, а затем он скользнул ртом по ее шее. Ее плечу. Прижимаясь поцелуями, он двигался вниз по ее телу, пока не увлек ее на мох вместе с собой. Она без колебаний упала на колени, задаваясь вопросом, чего он хотел от нее.

Лютер положил ладонь ей на плечо, толкая ее на спину, пока она не легла на изумрудный ковер. Искрящийся свет блеснул в его глазах, когда он поднес одну из ее ног ко рту и поцеловал ее лодыжку.

— Все, что хочешь, моя дорогая, моя луна. Я обещаю тебе все, что ты захочешь.

Его поцелуи скользили по ее ногам, и она не могла перестать смотреть на облака. На листья, которые танцевали на ветру, который она не могла чувствовать, и вдруг его губы оказались там. Его язык давил, гладил и поражал. Что он делал? О, ей было наплевать на механизм этого, когда она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того, к чему прикасался его коварный язык.

Протянув руку между ног, она запуталась пальцами в его волосах и заставила его оставаться на месте. Показывая ему крошечными рывками, где она хотела его больше всего. Он внезапно погрузил пальцы глубоко в нее. Внезапный шок послал оргазм, дико сотрясший ее тело, невольный и потрясающий.

Ее рот открылся с внезапным оханьем, она выгнулась к нему.

Лютер отодвинул ее юбки, скользя вверх по ее телу со слишком довольной улыбкой на лице.

— Прекрати ухмыляться, — пробормотала она, прижимая руки к его блестящему рту и вытирая его начисто.

— Я не могу. Прости.

На этот раз именно она издала животный рык. Быстрыми движениями она ударила его в бок своими большими бедрами и заставила его перевернуться. Сидя на нем, на этот раз она точно знала, чего хотела. Как она собиралась забрать то, что было ее.

Не таким она представляла их первый раз. Она думала, что будет больше бархата и кружев. Возможно, со свечами, бросающими свет на его плечи, пока она наслаждалась им. Не это, хотя это было… совершенным.

Она потянулась между ними, найдя его уже твердым и горячим. Луна обвила его пальцами, поглаживая, пока он не издал низкий звук в глубине горла. Пока мышцы его живота не напряглись у ее пальцев, и она поняла, что настал момент. Для них обоих.

Наклонившись, она снова поцеловала его, задержавшись в уголке его рта.

— Сейчас?

— Сейчас, — ответил он, тяжело и голодно дыша.

Она соскользнула на него со вздохом, который исходил из глубины ее души. Он растянул ее почти до боли, но это было идеально, даже когда она опускалась на него. Ее бедра напряглись, когда она двигалась вверх и вниз, находя ритм, который чувствовался лучше всего. И это действительно было прекрасно. В тот момент она смогла почувствовать нечто большее, чем просто надежду. Это была светлая, яркая и ослепляющая связь.

Лютер вдавил пальцы между ними, ловко прикасаясь ко всем нужным местам, пока она не почувствовала, что ее тело больше не принадлежит ей. Он играл на ней, как на инструменте, пока ее мышцы снова не напряглись. Она прижалась к нему в тот самый момент, когда он со стоном направил бедра вверх.

И она обрадовалась, увидев, как прекрасно он выглядит в этом лесу с запрокинутой головой и выступающими в резких тенях и бликах связками шеи.

Он был ошеломляющим.

Он был волком в дикой природе, с кем-то, кого он никогда не думал, что встретит. И, тем не менее, вот они. Вместе.

Утомленная, разгоряченная и восхитительно растянутая, она упала ему на грудь с тяжелым, но довольным вздохом.

— Так что? — спросила она. — Я все-таки волк?

— Да, — ответил он. — Ты мой волк и моя луна.

ГЛАВА 23

О, тот поцелуй.

Луна знала, что он не мог знать, как много это значило для нее. Тот день. Весь вечер, пока они ехали обратно. Даже поездка в карете была наполнена долгими поцелуями и поглаживаниями, пока они вдвоем не ринулись через коридоры в его спальню. Он не мог знать, что вся ее жизнь, казалось, вела к этому моменту, и ничто другое никогда не могло ее удовлетворить.