Именно на этой улице, в одном из домов, выделяющимся необыкновенно восхитительной архитектурой и богатым убранством, готовились к проведению симпосия. Обыкновенно симпосий являлся серьезным мероприятием, его посещали наиболее уважаемые мужи города. Однако сегодня, для гостей должны играть флейтисты и кифареды, к тому же позвали танцовщиц, музыкантов, акробатов, фокусников. Поэтому среди гостей, кроме мужчин, находилось много нарядных женщин. Присутствующие принадлежали богатому сословию, наделённому властью. В этом городе, от них зависело управление финансами, имуществом, а так же исполнение судебных обязанностей. Кроме них сегодня пригласили торговцев, гостей города и, конечно, военных в основном высших чинов. Одеты все были в хитоны, заколотые на плечах фибулами, и гиматии, но цвета, и длина одежды отличалась. Некоторые мужчины имели длинные шёлковые гиматии пурпурного цвета. Это указывало на их высокое социальное положение, или принадлежность к клану жрецов, ибо шёлк являлся предметом роскоши, его завозили с Востока, а для окраски ткани использовали пурпур, стоивший очень дорого. Хитоны молодых людей были значительно короче, они доходили до колен, а у военных до бёдер. Цвета их так же различались, украшением служила лишь вышитая яркая узорная кайма. Носили хитоны в основном с поясом, а кое-кто надел даже два. Некоторые юноши и воины, несмотря на тёплый день, накинули на плечи хламис, небольшой плащ овальной формы, сколотый на груди пряжкой. Воины застёгивали хламис лишь на одном плече, оставляя правую руку свободной, чтобы в любой момент воспользоваться оружием.

Качество и цвет ткани имели, конечно, важное значение, но для греков изящность драпировки, подчёркивающая гармоничные пропорции человеческой фигуры и стройность осанки, ценились гораздо выше стоимости ткани и красоты орнамента.

Одеяния греческих женщин соответствовали тем же эстетическим требованиям, что и мужские. Однако, по этическим соображениям, туники были более длинные, и более закрытые. Женские одежды отличались стройностью линий, создаваемых струящимися тканями, которые подчеркивали красоту женского тела. Сквозь мягко падающие ткани, слегка намечались, а при движении ясно проступали плавные линии и округлые формы, привлекающие неравнодушные взгляды противоположного пола.

Если говорить о цвете, то преобладал белый, поскольку он считался наиболее красивым и нарядным. Многие женщины обмахивались листовидными опахалами на деревянных или костяных ручках, а у некоторых имелись опахала из павлиньих перьев, что вызывало зависть у прочих приглашённых дам. Особое внимание стоит уделить причёскам, которые не только отличались замысловатостью и изысканностью, их  формы и линии гармонировали с одеждой, создавая ощущение законченности и цельности внешнего облика. Но это ещё не всё, женские украшения часто привлекали больше внимания, чем их обладательницы. Разнообразные ожерелья из золотых бусин или выточенных самоцветных камней, ожерелья из чеканных пластинок, декорированные цветной эмалевой инкрустацией, переплетённые цепочками, небольшими подвесками в виде бутонов, фигурок и розеток, украшали дам. Серьги, как правило, состояли из двух элементов  – диска и подвески. Поверхность диска покрывалась тонким филигранным узором, а припаянные подвески украшены инкрустацией невероятных цветов. Часто подвеске придавали полулунную форму и прикрепляли к ней многочисленные переплетённые цепочки, которые, в свою очередь, заканчивались мелкими подвесками в виде цветов или вазочек. Обладательницы всей этой красоты чувствовали себя вполне комфортно, но иногда ревниво поглядывали на украшения других дам.

Приём начался не так давно, новые гости продолжали прибывать. Поприветствовав хозяев, они входили в зал, растворяясь в толпе старых и новых знакомых, вели светские беседы. На большой террасе, обращённой в сторону моря, стояли два молодых человека в военных доспехах. Один из них по имени Кирас, выглядел старше своего собеседника, видимо, поэтому в его тоне звучало лёгкое назидание, он будто делился жизненным опытом со своим младшим другом Андреасом, которому недавно исполнилось двадцать три года.

– Перед походом приёмы становятся чаще, все стараются насладиться жизнью. Воины весельем отгоняют мысли о смерти, а жёны, любимые, матери стараются избавиться от страха, не увидеть их больше.

Андреас молчал, взгляд его был задумчив, на губах появилась лёгкая улыбка.

– Ты со мной не согласен? – спросил его Кирас.

– Я думаю, о твоих словах, и вспоминаю моменты сражения, когда мчишься в атаку, и тебя словно подхватывает волна! Думать некогда, вокруг враги, если ты не успеешь нанести удар, ощутишь холод чужого меча в своём теле. Что за сила ведёт тогда? Будто по наитию ты наносишь удары, уклоняешься от врагов. В этот момент я так остро ощущаю жизнь! Она захватывает меня всего! Нет ничего кроме меча, врагов и жажды победы!

– Да, Андреас, я как-то наблюдал за тобой во время сражения. Это было великолепно! Ты действительно отчаянно смел, но не все такие. Для многих война это долг, а их сердца остаются в мирной жизни с родными и близкими. Александру для побед нужны такие воины как ты! Ведь сколько отваги потребовалось для завоевания Тира! Гигантские стены, очень узкая полоска земли с наружной стороны от них, укрепленная гавань делали город неприступным в течение многих веков. Его жители так уверовали в свою защищённость, находясь на острове, да ещё их флот. Только, они не учли, с кем имеют дело! Иначе приняли бы предложение Александра заключить мирный договор, и не стали бы убивать его послов, а их тела сбрасывать в море.

– Они не оставили ему выхода, если бы Александр не смог взять город, то весь остальной мир решил, что он утратил звание непобедимого.

– Разве они могли представить, что Тир перестанет быть островом! Представляю их ужас, когда Александр принял решение построить мост длинной в полмили, чтобы соединить его с материком!

– А его идея с осадными башнями! Единственное оружие, способное завершить битву!

Воспоминание об этом сражении подняло настроение у друзей, глаза их блестели, в голосе слышалась радость и гордость за своего великого полководца.

– Конечно, не стоит забывать и Филиппа, его отца, ведь это он фактически создал Грецию и прекрасную военную машину, которая стала фундаментом для военных побед, – напомнил Кирас, ибо не в обычаях греков было забывать своих великих предводителей.

– Филипп вырастил достойного сына, – добавил Андреас. – Ведь когда они с отцом разбили афинян и фиванцев, Александру было всего восемнадцать. Только затем он совершил нечто странное, разрешив всем афинянам, вернутся домой. Я, наверное, не поступил бы так.

– Ты ещё молод, Андреас. Решение оказалось мудрым, ведь македонцы имели репутацию варваров, а Филипп продемонстрировал, как умно и справедливо они могут управлять завоёванными землями.

– Должно быть ты прав, Кирос. И всё же мирная жизнь не по мне, что может быть лучше сражения!

– У тебя ведь есть невеста, Андреас, неужели в походе ты не скучаешь по ней, не мечтаешь вернуться и заключить её в объятья?

По лицу Андреаса пробежала тень. В его глазах полных радости и восторга появилась скука.

– Да, невеста есть, – совсем буднично, сказал он.

– Судя по тону, тебя это не слишком радует?

– Сказать честно, не радует вовсе. Мне было семь, когда у друзей моих родителей родилась дочь, вот они нас и обручили. – Андреас улыбнулся. – Представь семилетнего мальчишку и что-то кричащее в пелёнках, я даже не воспринял в серьёз столь странный обряд. Зато когда Никс исполнилось тринадцать, она стала предъявлять права на меня, как будто уже всё предрешено. Вначале это забавляло – самоуверенная девчонка, но тут и родители подключились. Тогда ситуация начала злить. Теперь ей почти шестнадцать, начались разговоры о свадьбе. Я уклоняюсь, только постоянно ощущаю, что давление становится сильнее.

– Почему тогда ты не разорвёшь помолвку?