Обычная картина преступление состояла из группы людей, которая что-то делала под мостом или в переулке. Скорее всего, они кого-то избивали или насиловали. И именно тогда появляется ещё один человек, тот, кто ломал кости, кто выдавливал глаза, кто бросал палки, да с такой силой, что сминались черепа.

Закономерность: преступник выискивал банду, что вот-вот убьёт кого-то, и останавливал их, тем же способом. С жестокостью присущему разъярённому зверю.

У следователей были подозрения, что свидетели есть, но они не обращаются в полицию. Эти свидетели и были жертвами бандитов, чьими мозгами раскрашены стены переулков. Эти свидетели намеренно не вылазят на поверхность, тем самым защищая своего спасителя. Они считают его героем, даже несмотря на все ужасы увиденные ими той ночью.

Поиски по видеокамерам тоже не дали ничего полезного. На это у следственного комитета были две версии. Линчеватель либо передвигается по крышам, либо по канализации. Ни одну из теорий доказать не удаётся.

Прошло четыре месяца с первых убийств и теперь на счету у линчевателя двадцать пять жертв. Никаких официальных свидетелей, никаких продвижений по установлению личности линчевателя. Он как ночной туман, как иголка в стоге сена.

Павел убрал документы на соседнее сиденье. Протёр глаза и открыл дверь машины. Только попытался вылезть, как Лариса Ивановна замахала руками показывая мол «оставайся в машине». Сама же оббежала с другой стороны и села к нему, отодвигаю разбросанные бумаги.

— Нас не должны увидеть вместе на улице, — сказала она.

— Кто может за нами следить?

— Кто угодно. Ну, что скажешь по поводу дела?

— Я не понимаю, что вы от меня хотите. Поймать убийцу?

— Не просто убийцу. В этом говнюке явно есть что-то от самого дьявола. Он испаряется в ночи словно потухший фонарный столб. Его физическая сила поражает воображение. Здесь попахивает нечистой силой.

Павел не хотел брать это дело и благодарил судьбу, что Лариса Ивановна решила поговорить именно с ним, а не с Антоном.

— Мы не возьмёмся за это дело, и у меня есть уйма причин. Во-первых, это чертовски опасно, убийца с суперсилой, мне продолжать?

— Вы брались за дело с пауками.

— Мы не знали, что там буду пауки. Это другое. Во-вторых, как мы его собираемся искать, если вы не смогли его найти, с помощью всей вашей исполнительной власти? У нас нет кроличьей лапки или волшебной палочки. Если вы не нашли, то и мы подавно.

Лариса Ивановна кивнула.

— А в-третьих, будет?

— Могу сказать, что вся эта секретность уверенности тоже не добавляет.

— Значит, не возьмётесь?

Павел уверенно ответил:

— Нет.

— Хотела я по-хорошему, жаль, нужно всегда прибегать к плохому.

Лариса Ивановна опустила руку во внутренний карман и достала оттуда сложенный лист А4, протянула Павлу.

— Вот, посмотри.

Павел раскрыл бумагу.

— Что это?

— Это список статей административного и уголовного кодекса, по которым вас можно привлечь к ответственности.

Павел сглотнул.

— Это много.

— И уголовных там больше, если ты заметишь. Хранение оружия, мошенничество, введение в заблуждение, обман потребителя и так далее. Конечно же, часть я прямо-таки скажем, натягиваю на вас, но пару слов с прокурором, с судьёй и я думаю, они встанут на мою сторону.

— Шантаж значит?

— Сделка. Вы помогаете мне, я помогаю вам.

— Чем же? Бездействием?

— В том числе. А ещё, если вам что-то понадобится, вы сможете обратиться ко мне. С чем-то легальным, разумеется. Я по старой дружбе помогу.

— Дружба не начинается с шантажа.

— У взрослых людей, начинается.

Лариса Ивановна протянула руку:

— Найдите мне этого линчевателя, узнайте, как и какой силой он обладает. Тем самым мы поможем друг другу. по рукам?

Павел не спешил протягивать руку.

— А к чему такая секретность?

— Я уверена, что моё начальство не одобрит такой подход. К тому же, показывая эти документы, я подвергаюсь опасности штрафа и увольнения с органов. Пожимайте мне руку, и мы разойдемся.

— Вы не оставляете мне выбора.

Их руки соприкоснулись. Павел почувствовал сухость её кисти и крепкую, будто мужскую хватку. Какую никто не захочет почувствовать у себя на шее.

Лариса Ивановна начала собирать бумаги и складывать в чёрную папку.

— В деревне, вы нам сказали, что не будете мешать. Сказали продолжать заниматься, чем занимаемся, спасать людей, охотиться на нечисть. А сейчас, грозитесь закрыть нас? Что изменилось?

— Вот вам нечисть, — Лариса Ивановна показательно приподняла папку, — охотьтесь на здоровье. И людей спасёте. А если откажетесь, я со спокойной совестью прикрою вашу калитку, ведь буду знать, что вы перестали охотиться на нечисть и вас интересует только деньги алкашей, коих докучают домовые.

С каждой новой минутой, морщин на лице юриста становилось всё больше. Это напрягало, подтверждало опасения. Ко всему прочему, в кабинете юриста стоял неприятный запах табачного дыма. Вот только никто не курил. Антон даже и думать не хотел, что у них в офисе пахнет точно так же. А Павел знал — у них в агентстве так и пахнет.

Вентилятор, крутящийся во все стороны, не мог избавиться от вони.

Наконец, юрист положил документ на стол и снял очки.

— Ну, Влад, не томи нас, — ёрзал Антон на стуле, — что мы нарушаем, заключая договор на изгнание домового или привидения?

Влад выдохнул, но совсем не так, как надеялись парни.

— Если уж обобщить, взять, так сказать, ваш договор и приложить его на гражданский кодекс в широком смысле, то перед нами договор оказания услуг.

Хорошие новости. Осталось узнать про узкий смысл и мчать к Ларисе Ивановне с отказом.

— А если не обобщать?

— Тогда это, то же, что и туалетная бумага. Вы где взяли образец?

Или не мчать. Плестись.

— В интернете нашли.

— Вы же понимаете, что всё не так просто? Особенно, и я повторю, особенно в вашем случае.

Павел вмешался:

— Хорошо, хорошо, мы поняли, всё плохо. Можете поконкретнее?

Влад снова взял в руки договор, побегал глазами и выдохнул ещё показательнее, чем в первый раз.

— Если конкретно, то любой ваш клиент может не только вернуть все свои деньги, но и закрыть вашу конторку, достаточно обратиться в суд. Вы ни за что не выиграете. Более того, вы глазом моргнуть не успеете, как вам вменят административку. Любой прокурор с радостью вас съест. Вам повезло, что вы два года спокойно жили.

— А уголовка может быть?

Влад опустил договор и откинулся на спинку кресла.

— Если прокурор захочет, то и её впаяют, — он увидел страх в глазах парней, — Почему вы сразу не пошли к юристу за консультацией?

— Мы особо не задумывались, если честно. Мы же никого не убиваем, не обкрадываем, не обманываем, — ответил Антон.

— А сейчас, что спохватились?

— Паше следователь пригрозил. Дал нам список статей, которые мы нарушаем.

Павел достал бумажку из кармана и передал Владу. Тот, быстро просмотрев её, ответил:

— И что хочет от вас этот следователей?

— Чтобы мы поймали неуловимого линчевателя. Слышали о таком? — спросил Павел.

— По мне, так он улицы очищает, — Влад протянул бумажку обратно Павлу, — жаль, что вам придётся его ловить, потому что, судя по списку статей, выбора у вас нет.

— Значит, следователь не блефовал?

— Более того, поленился дописать.

Выходя из кабинета Влада, его секретарша, милая двадцати трёхлетняя выпускница университета, заметила, как у Антона с Павлом изменились лица. Выходили они угрюмые, будто идут на войну. Антон даже ей не улыбнулся, как сделал при входе. Она слегка расстроилась хоть и не призналась себе в этом. Когда парни спускались по лестнице, она слышала, как они начали спорить, а потом дверь громко захлопнулась за ними.

— Да потому что, — повысил тон Павел, подходя к машине, — ты был опьянён идеей и тебе в голову не пришло, что нужно подойти к этому со всей серьёзностью, с должной тщательностью!