10 утра. Морозно. Резкий холодный ветер с Невы.

Идем, минуя несколько эшелонов, на батарею, которую обстреливали вчера вечером. Встретил там начальника политотдела бригады. Еще раз вместе проверили и дополнили две листовки. Они уже сданы в печать.

На ходу побеседовал с командиром орудия.

Пошли дальше, на другую батарею. У железнодорожного полотна — свежие воронки. Справа армейцы заготовляют лес на дрова, шпалы и т. п. Тащатся обозы (на санях)… Переезд через железную дорогу. Обходчицы проверяют пути. На железнодорожной ветке, в лесу, стоят два транспортера с пушками. Тут же землянки.

На КП батареи. Хороший вагон, тепло, чисто. Толковый замполит. Проверяем с ним по карте обстановку. Рядом бьют армейские орудия (на позиции до сорока «катюш»). Они работали и 12 и 13 января. Артиллеристы несколько удивлены слабыми ответами немцев…

За обедом — рассказ о Белоостровской операции в 1941 году:

«…Группа моряков взяла важный рубеж. Один из них всадил в гребень немецкого окопа русскую винтовку и на четырехгранном штыке укрепил матросскую тельняшку. Ветер взметнул ее, как вызов, как боевое знамя…» (Использовать для пьесы^[21].)

После обеда — наш огневой налет, двадцать выстрелов… Быстрая стрельба, резкие команды. С дымом вылетают горячие гильзы — шипят на снегу; острый запах горелого пороха. Иногда накатники действуют туго, — тогда три-четыре моряка плечом, спиной подталкивают орудие.

12 января наша стрельба перекрыла все нормы. Орудия накалялись… «Хоть котлеты жарь!» — шутили краснофлотцы.

Пошел к орудию младшего командира Тыквы. Он украинец, невысокого роста, хитер — «дядько» из запаса…

— Я у Польшу ходыв, но вийна кончылась, нэ доихав. Потим у Финляндию ходыв, в дорози вийна кончылась — нэ доихав… А тэ-пэр доихав — воюю.

Сидим беседуем. Бойцы говорят просто, порой метко — не успеваю все записывать. Здесь уже устоявшийся фронтовой быт, люди бывалые.

15 января 1943 года.

Вечер.

Зашли в землянку. Нас встретил расчет… Моряк — гатчинский рабочий — спрашивает: «Что на фронте?» Даю сжатое описание действий за трое суток, предупреждаю, что операции фронтов бывают длительны. Слушают внимательно… Мечтают стать гвардейцами. Ругают бойца, который где-то достал семьсот граммов водки, напился и этим подпортил репутацию батареи…

Разговорился с товарищем Валецким. Он — с Дунайской флотилии, участник обороны Одессы и Севастополя. Был ранен, теперь — в обороне Ленинграда.

— Будут у меня и медали, и нашивки, и значок снайпера. (Говорит просто, весело.)

Иные молчаливы, думают что-то свое… Военный совет очень интересовался поведением молодых. Смогу доложить, что они держатся хорошо, равняются по старшим.

…У краснофлотцев одно общее, определенное стремление — вперед! Никто не сомневается в конечной победе…

16 января 1943 года.

Есть подтверждение, что около 11 утра Ленинградский и Волховский фронты соединились у 5-го поселка.

«Катюши» бьют по 8-й ГЭС. С утра на 6-й поселок и Мгу ходят наши бомбардировщики, без истребителей. Мы били огневым налетом по скоплениям немецкой пехоты у 6-го поселка — выпущено более ста снарядов.

Совинформбюро. Наступление на Северном Кавказе (к Дивному и Ворошиловску); наступление в районе Зимовники; снова началось наступление в районе Северского Донца, взята ст[анция] Глубокая. Таким образом, вынудив противника подтянуть резервы к Ростову, мы начали бить, охватывая их и с севера. Бои на Центральном фронте. Крупные трофеи на Северном Кавказе. В Сталинграде очищен от гитлеровцев еще ряд кварталов. Ликвидация окруженных в районе Сталинграда войск противника близится к концу.

От боевого возбуждения последних дней все перешли к рабочему, обычному состоянию… Солдатский быт — стирка, штопка, бритье. Надо бы в баню!

С фронта слышна артиллерийская и пулеметная стрельба. Сообщают, что противник жестоко обстреливает Ленинград. Мстит!

Наш участок — лишь частица огромного Восточного фронта. Дело не только в прорыве участка Мги, но и во взаимодействии с другими фронтами, в сковывании и размоле сил противника. В газетах от 15 января пишут, что немцы «готовятся на Востоке к решительному удару»… Достойно встретим!

Считают, что надо наступать и в обход Мги — жать на Красногвардейск. Идет сильный бой у Синявино.

Сегодня противник бьет из 210-миллиметровых и других орудий по переправам у Невской Дубровки и по нашим батареям. По соседней выпущено пятнадцать — восемнадцать снарядов, но жертв нет.

В 9.40 вечера — сводка и шифр:

«Войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились у поселка Ns 5. В частях идут митинги. Штурмом взят Шлиссельбург; здание 8-й ГЭС окружено вплотную, немцы отстреливаются, бьют из минометов. (Надо бы уберечь здание и установки.)

Часть артиллерии противника отвлечена на Синявинский участок. Уничтожены объекты противника в квадрате «Ландыш». В районе Мустолово — упорные бои: наши прогрызают оборону противника».

Вести добрые! Наконец-то прорвано кольцо! Шлиссельбург будет базой Ладожской флотилии!

Телеграмма от редакции «Красного флота»: просят статью «Город Ленина». Надо дать… Послал через редакцию бригады телефонограмму С. К. (привет и сообщение, что срок пребывания в бригаде продлю).

«В последний час». На Воронежском фронте наши части прорвали оборону противника. Под Сталинградом наше командование предложило командованию окруженных немецких войск сдаться. Отказ. Всего из 220 тысяч уничтожено до 140 тысяч. От голода и мороза у противника вымирает в день до пятисот человек.

Это им, хотя бы отчасти, ответ за умерших от голода, за погибших от бомбежек и артобстрелов ленинградцев… Какая символика — окружение, гибель, вымирание немецких войск под Сталинградом, на решающем направлении гитлеровского удара!

17 января 1943 года.

Воскресенье.

Относительно тихо… Вероятно, перегруппировки и новый этап операций.

Готовлюсь к очередным беседам на батареях.

В 11 утра — вылеты нашей авиации… Идет осада 8-й ГЭС. Упорные бои у Синявино.

Звонок из ПУ: Рыбаков просит дать к 21 января статью «Люди и боевые дела артиллеристов».

После обеда пошел на батарею к соседям. Падает снежок… По дороге встретил Крона и командиров батареи и дивизиона.

С подъемом провел беседу с личным составом. Говорил полтора часа: обзор хода войны; о нашей операции… Призывал к напряжению всех сил.

Сидим на КП. Топится печурка, работает телефон, рация. Вьется дымок… Поговорили о Станюковиче, Лескове, Щедрине. Говорили, конечно, и о войне, о том, что и без Второго фронта у Гитлера за последние два месяца выбито примерно семьдесят дивизий, то есть почти треть его армий на Восточном фронте. Это сильнейшим образом скажется на следующих операциях. Наши удары будут нарастать и нарастать. Если бы последовали удары на Западе — дело Гитлера было бы кончено в 1943 году.

На батареях девушки шутят:

— Уже считаемся старыми моряками.

Порой из-за них возникает «Дело о целовании часового на посту», чему прецедентов до сих пор в военных судах армии и флота не было.

На орудийном расчете старшего сержанта Четверикова. Все коммунисты, многие вступили в партию во время войны. Батарея работает с октября 1941 года. Противник их обстреливал тридцать восемь раз (всего до 550 снарядов), но — никаких повреждений. Все отмечены значками, медалями, а командир и комиссар получили ордена. Этот расчет побил все нормы по числу выстрелов. Умеют работать!